Генри согнулся и принялся соскабливать ножом краску. Она отходила легко, но очень узенькими полосками. Хотя очистить надо было всего ничего — панель была не больше дюйма в высоту и около трех в ширину, — все же это заняло какое-то время. Но даже когда краска была наконец счищена, стекло все равно не выглядело прозрачным.
Генри отложил нож, прижал обе руки к стеклу и приник лицом между ними. Он пристально вглядывался в кромешную темноту внутри, когда вдруг услышал шаги на чердачной лестнице. Он знал, что это должна была быть Генриетта, но все равно спрыгнул с кровати и, захлопнув за собой двери комнаты, оказался снаружи прежде, чем она добралась до верней ступеньки. Генриетта тащила ящик, бывший, наверное, некогда частью какого-то шкафа, прижимая его одной рукой к боку.
— Привет, — сказала она улыбаясь. — Я притащила пачку плакатов из амбара. Оказывается, у папы их был целый ящик, но он об этом забыл. На них на всех один и тот же баскетболист, и все они утверждают, что «Университет Канзаса — чемпионы страны». Хотя папа сказал, что в тот год они чемпионами не стали. Он собирался продать их каким-нибудь неосведомленным англичанам, но покупателей так и не нашлось. Поэтому он сказал, что ты можешь забрать все себе. Я тут еще скотч прихватила и стамеску. Почему папа не смог открыть дедушкину дверь? Ты уже счистил краску?
Она бросила ящик с плакатами на пол.
— Я спрятала стамеску на дне.
— Спасибо, — сказал Генри. — Краску я соскоблил, но все равно ничего не видно. Стекло какое-то мутное.
Они зашли в комнату, и Генриетта осмотрела дверцу.
— Кажется, это почтовый ящик, — сказала она.
— В смысле? — Генри провел по дверке пальцами. — Как-то это не похоже на почтовый ящик.
— Как в почтовом отделении, — сказала Генриетта. — Я пару раз была с мамой на почте. Там есть такие же маленькие ящички как этот.
— Ты имеешь в виду абонентские ящики? — Генри ткнул ножиком в стекло. — С чего это абонентский ящик оказался в моей спальне?
Генриетта рассмеялась и окинула взглядом стену.
— А что они все делают у тебя в спальне?
— Не знаю, — сказал Генри. — Я думаю, может, это был какой-то коллекционер. Ну знаешь, собирал такие вот маленькие штуки с дверками. Может, ему просто нравились маленькие шкафчики.
— Нет, — сказала Генриетта. — Тут должно быть что-то увлекательное. — Она села на кровать и скрестила ноги. — Кто-то спрятал их все, так что получается, что они потайные. И нам надо их открыть и разузнать почему.
— Как думаешь, нам вообще когда-нибудь удастся посмотреть, что там, за этим стеклышком? — Генри снова, прикрывшись ладонями, уставился внутрь. Генриетта его оттолкнула. Она послюнявила пальцы и протерла ими стекло, а затем начисто вытерла рукавом.
Генри снова посмотрел внутрь.
— Достаточно чистое, — сообщил он, — но я все равно ничего не могу разглядеть. Нам нужен фонарик.
— У меня есть в комнате, — сказала Генриетта и вскочила. Ей не потребовалось много времени.
Когда она вскоре вернулась, то плотно прикрыла за собой двери и выключила ночник. В комнате сразу стало темно, хоть глаз выколи. Только маленькая полоска дневного света просачивалась из-под дверей.
Генри старался не дрожать. Это было не понарошку, он взаправду нашел эти дверцы и не знал, что за ними скрывается. Он вдруг задумался, почему нечто спрятанное внутри потайного шкафа должно быть обязательно приятным.
Генриетта включила фонарик и передала его Генри.
— Держи, — сказала она. — Ты нашел эту дверь, тебе и смотреть.
Генри взял фонарик и опустился на колени на свою кровать. Он прислонил фонарик к правому виску и, тяжело сглотнув, посмотрел.
— Кажется, я что-то вижу, — он немного повернул голову. — Похоже на конверт. — Он передал фонарик Генриетте и на корточках отодвинулся в сторону, давая ей пройти. Она нагнулась и посмотрела за стекло.
— Выглядит тоньше, чем конверт, — сказала она. — Открытка, наверное.
Генри уперся рукой в стену и склонился, чтобы посмотреть.
— Подвинь немного голову, — сказал он. Генриетта подвинулась, и он, опершись на стену со шкафами, снова заглянул внутрь. Он держался за что-то металлическое. Вдруг оно скользнуло, и Генри грохнулся на Генриетту, она завопила, и оба они свалились с кровати. А прямо над ними в стене хлопала дверца одного из шкафов.
Все чувства у Генри были напряжены до предела. Он лежал, не шевелясь. Фонарик выключился. Глаза у него были широко открыты и болели от напряжения. В свете, пробивавшемся из-под закрытых дверей, он мог различить силуэт Генриетты, лежавшей рядом на полу. Он чувствовал холодный ветер, скользящий по его коже, и ощущал присутствие чего-то большого. Генри слышал какой-то шелест и всхлипывания Генриетты, сдерживавшей слезы. А в горле стоял ощутимый комок страха, сжимавший его до того, что становилось больно.
Генри никогда не считал себя смелым, да никогда им и не был. То, что он сделал в следующий момент, конечно, не было исполнено необычайной отваги, однако все же далось ему с трудом. Каждой частичкой кожи ощущая поток холодного воздуха, он сел ровно, нащупал изголовье своей кровати и включил свет. Дверца шкафа, что располагался прямо над почтовым ящиком, была приоткрыта и покачивалась из стороны в сторону, легонько постукивая по стене, в этот момент практически закрываясь.
Генри взглянул на Генриетту, она посмотрела на него в ответ. У нее было бледное лицо с широко распахнутыми глазами.
— С тобой все нормально? — прошептал он.
— Что с ней происходит? — спросила Генриетта и покосилась на дверцу.
Генри поднялся и выставил руку перед двигающейся дверью.
— Оттуда дует.
На мгновение они оба застыли, прислушиваясь.
— Ты это слышишь? — спросила она. — Что это?
— Как будто ветер треплет листья деревьев, — сказал Генри.
— Как думаешь, нам стоит туда заглянуть? — спросила Генриетта. Генри взобрался на кровать. Прохладный ветер, дувший изнутри шкафа, бесцеремонно бил ему в лицо и трепал волосы. Генри придержал шатающуюся дверцу.
Генриетта взобралась на кровать рядом с ним.
— Там что-то есть. На дне, — сказал Генри и протянул руку. Он с трудом видел, что же он пытался нащупать — просто очертания. Рука что-то нащупала и схватила. Это была тонкая веревочка. Он вытянул ее наружу из шкафа. У него в руке болтался привязанный к концу веревки маленький ключик.
Тут ветер, дувший из шкафа, вдруг усилился и превратился в шквал. Под напором воздуха двери в комнату открылись. Пыль закружилась по комнате, а сквозняк подхватил ее и понес к чердачному окну. Шум деревьев стал похож на рокот водопада. Генри с Генриеттой слышали, как под напором ветра гнутся и ломаются ветви деревьев. Потом они почувствовали внезапный прилив свежести. Где-то там, по другую сторону шкафа, начался дождь.