Стивен посмотрел в ее прекрасные фиалковые глаза. И впился пальцами в свои руки. Он изо всех сил сопротивлялся притяжению Графини. Она была враг.
Так сказал Абрахам. Стивен должен показать остальным, как ей сопротивляться.
И он заставил себя пожать плечами.
— Знать не знаю. Просто исчезли.
Кто-то из детей подавил смешок. Графиня подняла голову, глаза ее сверкнули.
— Они исчезли?
— Ага. Как по волшебству или типа того.
— Да, — сказал кто-то из ребят. — И так бабахнуло — бац!
— И дым повалил, — добавил третий. — И молния!
— Ага! Мы прямо отлетели во все стороны!
— Понятно… — протянула Графиня.
Она проиграла. Этот мальчишка каким-то образом сумел придать детям силы.
В спальню ворвался насквозь промокший и запыхавшийся секретарь, мокрые волосы облепили его череп.
— Ты нашел их? — зло процедила Графиня.
Он затряс головой.
— Там нет никого, кроме этого тупого калеки, фотографа. Этот олух опять пьян!
И тогда Графиня сказала:
— Выпустите волков.
Дети хором ахнули. Даже у секретаря вытянулось лицо.
— Но миледи, — робко захихикал он, — не во гнев будет сказано, но ведь разве с этими зверюгами управишься? Их же голодом морили. Намеренно, ясное дело. Чтобы охотились лучше. Да только что им теперь помешает растерзать этих детей на кусочки?
— Полагаю, мы можем позволить себе такой риск. — Выходя из комнаты, Графиня задержалась возле двери и небрежно указала на Стивена: — Да, и вот этого отправь на корабль.
— Ненавижу! — заорала Эмма, шлепнувшись ничком в очередную лужу. — Ненавижу этот дурацкий дождь!
Выбежав из дома, они вихрем преодолели небольшое расстояние до леса, не встретив по пути ни одного из Крикунов, но дальше дело пошло гораздо медленнее. Ливень превратил лесную землю в болото, и беглецы постоянно то проваливались в лужи, то поскальзывались на мокрых листьях.
Первым шлепнулся Майкл, и они потеряли драгоценные минуты на поиски его очков. Эмму больше всего взбесило то, что сразу после того, как она сунула руку в какую-то грязную, мерзкую, кишащую червями яму, пропавшие очки обнаружились за ухом у Майкла.
Все трое промокли насквозь, по уши перемазались в грязи и устали.
После того как они с Майклом помогли Эмме подняться, Кейт снова подумала о том, далеко ли они смогут уйти этой ночью. И где они смогут быть в безопасности.
Положение становилось весьма мрачным.
А потом они услышали вой.
Это были не Крикуны. Однако вой доносился со стороны дома. Через несколько секунд послышался целый хор свирепых воплей. А потом все стихло.
— Они идут, — сказала Кейт.
Дети побежали так, как никогда в жизни не бегали, не обращая внимания на тяжесть в ногах и на режущую боль под ребрами. А потом Эмма пропала. Просто исчезла в кустарнике. Поднырнув под ветку, Кейт услышала громкий визг сестры. В следующую секунду они с Майклом вылетели из куста и увидели все своими глазами.
— Нет!
Они стояли на краю утеса, нависшего над темной долиной, освещенной вспышками молний. До дна было не меньше ста футов, а со всех сторон, куда ни посмотри, виднелись только отвесные каменные стены. Кейт выругалась про себя, вспомнив, как в свой первый приютский день они отправились к водопаду и наслаждались головокружительным, захватывающим зрелищем реки, чьи воды падали вниз с обрыва. Нужно было раньше догадаться, куда они бегут!
Из леса снова послышались завывания. Кто бы это ни был, звуки с каждым мгновением приближались.
— Что нам делать? — закричала Эмма.
— Сюда!
Примерно в двадцати ярдах от них вниз по склону вилась узкая тропка. Отсюда нельзя было разглядеть, спускается ли тропа до самого дна долины, но другого выхода у них просто не было.
— Идем!
Тропинка оказалась очень крутой и скользкой, не больше двух футов шириной, а чаще и того меньше. Она шла резкими зигзагами, так что детям то и дело приходилось цепляться друг за друга, поскольку ноги у них разъезжались на скользкой глине, а порывы ветра так и норовили сбросить их в пропасть. Под хлещущим дождем они спустились на тридцать футов, затем на пятьдесят, на семьдесят пять.
Замыкавшая шествие Кейт то и дело поглядывала поверх голов брата и сестры, надеясь, что впереди вот-вот покажется дно долины. Если бы они только успели спуститься, у них появился бы шанс… Они могли бы найти какую-нибудь пещеру, чтобы спрятаться, или…
— Кейт!
Эмма резко остановилась, указывая рукой куда-то вверх. Кейт подняла голову, и тут молния зигзагом распорола небо, высветив силуэт огромного волка, стоявшего на вершине. Волк громко завыл, и его вопль эхом пронесся над долиной.
— Бежим! — завопила Кейт.
Все предосторожности были забыты. Они неслись вниз по тропинке, каким-то чудом нащупывая подошвами твердые участки земли среди грязи. Еще тридцать футов. Пятьдесят. Кейт на бегу посмотрела вверх. Шесть волков стремглав мчались вниз по тропе, не разбирая дороги. На глазах у Кейт стаю занесло на очередном крутом повороте, волки налетели друг на друга, сбились в кучу, послышался громкий крик, и одна темная фигура вывалилась из копошащейся массы.
— Назад!
Кейт схватила Эмму за руку, и они все трое прижались спинами к скале, а отчаянно размахивавший лапами зверь с рычанием рухнул в пропасть в нескольких дюймах от них.
— Все в порядке, — выдохнула Кейт, сердце у нее билось где-то в горле. — Мы в порядке.
— Нет, — сказал Майкл.
— Да, просто нам нужно поторапливаться.
— Нет! Смотри!
Кейт посмотрела за спину Эмме, увидела, куда та показывает, и у нее подкосились ноги. Тропинка продолжалась еще несколько ярдов, а потом исчезала. Пропадала, как не было. Кейт почувствовала отчаяние.
Ей захотелось просто сесть в грязь, и будь что будет. Но внутри нее вдруг прозвучал другой, гораздо более сильный голос, который сказал ей, что все не должно закончиться так. И что она не может этого допустить. Всмотревшись сквозь ливень и мрак, Кейт разглядела, что тропка на самом деле продолжалась, только футов через двенадцать за тем местом, где обрывалась. Кейт быстро оценила возможные варианты. Дно долины уже показалось, однако до него все еще оставалось не меньше ста футов. Отступать было некуда. Волки заняли тропу и с каждой секундой подбирались все ближе. Значит, выбора у них не было.
— Нужно прыгать!
— Спятила? — завопил Майкл.
— Это единственный путь!
Словно в подтверждение ее слов, один из волков издал долгий, леденящий душу вой.