В последний миг перед тем, как потерять сознание, он послал тихий вой Волку: «Прости, Брат, прости, я не смог найти тебя».
«Прости, Ренн».
Ренн все толкали и тащили, пока она не потеряла счет времени. Иногда они несли ее, иногда заталкивали ее в долбленку. Один раз они покормили и напоили ее.
Она почувствовала запах горелой плоти и поняла, что они вступают в выжженную землю. Она казалась бескрайней, но в конце концов они снова очутились среди ухания сов и шелеста листвы.
Внезапно запястья Ренн оказались свободны, повязка сорвана, и она моргала в свете пламени.
Была ночь. Девушка увидела факелы — они были воткнуты в землю, образовывая широкий круг. Она уловила примесь запаха сосны, услышала шепот реки. Племена Зубра и Рыси соорудили свою стоянку в стороне от огненного кольца. В центре его возвышалось алое дерево. Корни, ствол, ветви, листья — все было выкрашено красной охрой. Живое дерево целиком было преподнесено Великому Духу, чтобы призвать его обратно в Сердце Леса.
Кто-то вытолкнул ее вперед, и Ренн оказалась рядом с потрескивающим факелом. К своему изумлению, она увидела, что там собрались не только люди Зубра и Рыси. По другую сторону огненного кольца находилась вторая стоянка и проглядывали темные очертания толпы, поблескивающие топоры и копья. Один из людей придвинулся ближе к огню, и она увидела, что его борода и губы были окрашены зеленым, а на лице — татуировки в виде листьев. В его длинные зеленые волосы были вплетены пучки конских волос, а повязка на голове была коричневой. Ренн не могла поверить своим глазам. Племя Лесной Лошади разбило свою стоянку ближе чем на расстоянии полета стрелы от своих заклятых врагов.
Среди людей Лесной Лошади некоторые бродили из стороны в сторону, едва различимые в лунном свете. Их накидки были цвета ночи, а из-за паутины угольно-черных линий лица становилось трудно различить. Ренн увидела угловатые черные татуировки на их подбородках. Племя Летучей Мыши.
Обе стороны смотрели друг на друга с расстояния двадцати шагов сквозь задымленный свет факелов. Стрелы были вставлены в луки. Руки сжимали топоры и копья.
У корней алого дерева Ренн различила огромный силуэт в струящихся одеждах и свирепую маску, увенчанную конскими хвостами. Мурашки побежали у нее по коже. Это был Тиацци.
Широкие рукава скрывали его изувеченную руку, а в другой он держал тяжелый посох, украшенный выжженными завитками.
— Смотрите, что в моих руках, — произнес он, обращаясь к племенам звучным голосом, который Ренн в последний раз слышала на Дальнем Севере. — Я, колдун племени Лесной Лошади, держу в руках говорящий посох племени Зубра.
Люди Зубра взволнованно зашевелились.
— Колдун племени Зубра, — продолжил Тиацци, — известен своей мудростью и справедливостью. Я говорил с ним в его молитвенном укрытии. В знак доверия он дал мне этот посох.
По толпе людей Зубра пробежала тень сомнения: люди недоверчиво качали головами. Что это за уловка?
Когда колдун племени Лесной Лошади приблизился к вождю племени Зубра, они направили целый пучок копий в его грудь. Тиацци даже не поморщился.
— Чтобы почтить это доверие, я возвращаю посох его племени. — С поклоном он вручил посох вождю.
Даже Ренн пришлось признать, что смелости ему не занимать. Если бы все пошло не по его плану, он бы упал, пронзенный двадцатью копьями.
Вождь племени Зубра настороженно поклонился и принял посох, и Тиацци отступил назад. Медленно люди Зубра опустили свои копья.
Ренн смотрела, как он вернулся обратно к алому дереву, откуда вновь обратился к обеим сторонам.
— Целый месяц, — сказал он им, — я постился в священной роще, а колдун племени Зубра постился в своем молитвенном укрытии. — Он воздел руки к небу. — Мы не должны больше сражаться! Зубр. Лесная Лошадь. Рысь. Летучая Мышь. Благородный Олень. Мы все должны объединиться!
Толпа изумленно ахнула. Руки замелькали в беззвучном разговоре.
«Чего он добивается?» — подумала Ренн. Она могла понять, зачем Пожирателю Душ сеять раздор, но зачем…
— Мы должны объединиться, — повторил колдун, — против общего врага!
Воцарилась такая тишина, что можно было слышать трепет крыльев мотылька. Все устремили взоры к колдуну в маске, шагавшему у алого дерева.
— Много зим назад, — начал он, — племена отвернулись от Истинного Обычая.
Люди опустили головы. Некоторые люди Зубра расцарапали себе лица, чтобы вновь открылись кровоточащие раны.
— Они были наказаны, — сказал колдун. — Целые племена вымерли. Косули. Бобра. Дуба. С тех пор много зла выпало на долю людей из Сердца Леса. И всякий раз причиной тому были чужаки, отступники, которые презрели Обычай.
«Это неправда», — подумала Ренн.
— Три зимы назад, — продолжил Тиацци, и его голос кружился, словно ветер, среди сосен, — обманщик из Открытого Леса хитростью убедил племя Оленя дать ему приют, а затем отплатил им, наслав одержимого демоном медведя.
Люди зашелестели и стиснули кулаки.
— Два лета назад люди Открытого Леса наслали болезнь и токоротов…
«Но это же не мы, — подумала Ренн, — это были Пожиратели Душ!»
— …тогда лишь только наша бдительность уберегла от них Истинный Лес.
Люди победно трясли топорами, стучали копьями по щитам. Восхищенные раскрашенные лица жадно внимали каждому слову.
— Позапрошлой зимой племена Льда наслали орды демонов на наши земли. Прошлой весной племя Выдры попыталось утопить нас.
«Все это ложь!» — звенел голос в голове Ренн.
— А этой весной чужаки выкрали наших детей и наслали великий пожар, чтобы уничтожить нас. Но им это не удалось!
Дребезжание щитов усилилось.
— До сих пор мы лишь защищались! Но теперь… — Он прошелся вдоль огненного кольца. — Теперь мы должны сражаться! Все зло исходит от чужаков! Они жаждут уничтожить нас, потому что мы следуем Обычаю, но мы из Сердца Леса, из Истинного Леса, и мы должны объединиться!
Рев вырвался из каждого горла, сотрясая сосны, и достиг звезд.
— Сбросьте свои повязки! — гремел голос колдуна. — Заключите в объятья своих братьев из Сердца Леса и объединитесь против чужаков!
В неистовстве повязки полетели со лбов. Люди Зубра бежали обниматься с людьми Летучей Мыши, люди Лесной Лошади соприкасались лбами с людьми Рыси. Под алым деревом из-за раскрашенной маски за всем этим наблюдал колдун.
Внезапно он поднял обе руки, требуя тишины.
Люди поспешно отступили назад за линию факелов.
— Никогда не забывайте, — сказал Тиацци, и в голосе его прозвучали угрожающие нотки, — что коварство чужаков не знает сна и покоя. — Он на мгновение замолчал. — У меня есть доказательства. Я принес вам воплощение коварства: засланный соглядатай из Открытого Леса, который хотел уничтожить вас, освободив великое пламя.