— Длина полуострова — всего около трех миль, а ширина — три четверти мили, хотя в это трудно поверить, — сказал майор. — Несмотря на близость Испании, полуостров расположен в стратегически важном месте. Настоящая крепость, верно? Внутри этой огромной скалы тянутся бесчисленные пещеры, полости и туннели общей длиной в тридцать пять миль. Некоторые из них выходят к океану. Возможно, вы захотите осмотреть пещеру Святого Михаила — она имеет интересную историю. В ней находится камера для пыток, которой пользовались во времена испанской инквизиции!
К окончанию торжественной встречи принца Уэльского у Лауры от пушечных выстрелов разболелась голова. К тому же девушка страдала от невыносимой жары и высокой влажности. Как приятно было снова оказаться в прохладном помещении! Дом, который граф Седжвик занял, став вице-губернатором Гибралтара, был окружен неким подобием тропического сада; толстые стены защищали от жары, в каждой комнате под потолком висел вентилятор. Слава Богу, комната Лауры выходила в сад; сквозь открытые окна сюда проникал свежий ветерок, насыщенный запахом цветов.
Служанка бесшумно вошла в комнату, чтобы разобрать вещи Лауры и повесить одежду в просторный шкаф. Две хорошенькие служанки, которых успела увидеть Лаура, были не то марокканками, не то андалузками. Молодые и красивые слуги-мужчины были марокканцами или арабами.
Когда служанка, которую, как узнала Лаура, звали Эйша, помогла гостье раздеться, девушка легла на широкую кровать, вздохнула с облегчением, закрыла глаза и расслабилась. До того как ей придется встать и одеться для приема в клубе «Пэлл-Мэлл», у нее было достаточно времени; здесь, в Гибралтаре, по испанской традиции устраивали дневную сиесту. Возможно, если она выбросит из головы все мысли, ей удастся заснуть.
Минувшей ночью она спала беспокойно и сейчас чувствовала себя брошенной, тем более что Франко вежливо отклонил приглашение графа отдохнуть здесь. Брат сказал, что должен плыть в Алжесирес, где ему предстоит встретиться с другом.
«Мне не следовало приезжать сюда, — без всякой причины подумала Лаура. — Даже ради Эны. Лучше бы я вернулась в Париж, где когда-то была счастлива, ощущала полноту жизни, не ведала никаких запретов. Я должна уехать, как только Эна устроится здесь и почувствует себя комфортно, — продолжала размышлять она. — Возможно, я присоединюсь к леди Онории в Баден-Бадене или отправлюсь в Италию. Или даже на Филиппины, если мои странствующие родители еще находятся там и не отбыли в какое-нибудь другое экзотическое место».
Она обиделась на Франко. Мистер Бишоп сказал ему, что их родители не поехали в Индию. Почему Франко скрыл это от нее? Почему ее постоянно держат в неведении? Эти таинственные задания, приезды и отъезды, неожиданные тайные путешествия Франко и Трента — они что, считают ее глупой маленькой девочкой, которой нельзя доверять секреты? И почему мистер Бишоп, плетя свои дьявольские интриги, не прибегает к ее помощи?
Лаура сама задала ему однажды этот вопрос. Она сказала мистеру Бишопу, что считает себя способной собирать информацию и выполнять другие поручения лучше работавших на него мужчин. Лицо мистера Бишопа стало непроницаемым, потом он сплел пальцы и пробормотал:
— Хм… Возможно, я подумаю об этом. — И, едва заметно улыбнувшись, добавил: — Однако ты слишком напоминаешь мне свою мать, которая когда-то путем шантажа заставила меня сделать нечто такое, что я считал ненужным. Мне кажется, дорогая Лаура, что ты еще слишком импульсивна и прямолинейна для такого… хобби! — Он оттолкнул назад стул и встал, чтобы подвести черту под их беседой. — Ты должна понять, что некоторые места доступны только для мужчин. Есть вещи, которые они могут делать, а ты — нет. — Потом он все же обнадежил ее: — Когда мне понадобится женщина, способная добыть ценную информацию, я без колебаний обращусь к тебе.
«Да, — с любопытством подумала сейчас Лаура, — мистер Бишоп никогда не колебался, когда хотел что-то сделать». Она помнила разные истории — иногда их рассказывала мать, иногда девушка слышала разговоры ее отца с мистером Дэвисом, его старым и самым близким другом. Она знала, что отец был разбойником, убийцей, партизаном, изгонявшим французов и их ставленника, императора Максимилиана, из Мексики. А ее мать… Кем только ей не приходилось становиться, чтобы выжить! Она вынесла все тяготы и унижения, какие способна вынести женщина, и, в конце концов, стала победительницей! «Я сделаю то же самое», — подумала Лаура, отдаваясь во власть сна.
Она видела странные, тяжелые сны. Вдруг она пробудилась, сама не зная почему, села на кровати и обвела взглядом комнату. В ней ничего не изменилось, окно было открыто, ароматный ветерок обдувал лицо девушки, под потолком шелестел вентилятор. Никто не наблюдал за Лаурой. Откинувшись на мягкую кровать, девушка подумала, что в окно мог заглянуть любопытный садовник и она, возможно, почувствовала его взгляд. Вздохнув, она закрыла глаза и подумала: «Интересно, что сейчас делает Эна?»
Комнаты графа и графини Седжвик располагались в дальнем крыле дома подковообразной формы. Перед фасадом находился заросший сад с маленьким фонтаном и бассейном. Лаура, привыкшая к обществу Хелены, с которой можно было поболтать, поделиться секретами, посмеяться, по необъяснимой причине почувствовала себя брошенной и одинокой. Она напомнила себе, что они с Эной успеют поговорить перед приемом. Конечно, Эна зайдет в ее комнату одетой, надушенной, в бриллиантах, чтобы взволнованно спросить подругу, закончила ли она одеваться. Бедная робкая Эна! Почему Франко не похитил ее и не увез с собой? Он добился бы своего, если бы поступил так, — Лаура была уверена в этом. Слабая Эна нуждалась в сильном человеке, способном думать за нее и полностью завладеть ею. Почему Франко не сделал этого?
Невольно вздохнув, Лаура спросила себя, почему она не сделала то, что хотела сделать вопреки обстоятельствам. Сначала она с насмешливой невозмутимостью решила соблазнить Трента, почти что, заключив пари с самой собой; потом… потом завладела им или сочла, что сделала это. Почему же все испортилось? Почему она не нашла в себе сил бороться за то, что хотела иметь, не удержала мужчину, который был ей нужен? Почему поддалась детскому упрямству и жажде мести? Когда она увидела Сабину, ей следовало зайти в комнату, выгнать оттуда эту девку и с помощью нескольких точно подобранных слов объяснить Тренту, что не намерена терпеть такое ни сейчас, ни в будущем! Тогда все встало бы на свои места, и не было бы никакого короля Милоша, подарившего ей тяжелый браслет, который она с вызовом носила на руке. Тогда не возникло бы недоразумения с Реджи, которое она не пожелала объяснить.
«Господи, — подумала Лаура, сев на кровати и откинув волосы, — я должна остановиться. Не думать о том, что могло произойти, об упущенных возможностях, о том, что мне следовало или не следовало делать. Какой от этого прок? Он уехал, и я никогда не верну его — надо посмотреть правде в глаза».
Лаура едва не поддалась желанию позвать Эйшу и попросить ее собрать вещи, чтобы, извинившись перед Эной и Арчи, покинуть Скалу с первым же пароходом, куда бы тот ни направлялся. Она так устала от бесцельных скитаний! Она познакомилась с Европой, с различными светскими сезонами, образом жизни, требовавшим показного конформизма и разрешавшим что угодно при условии сохранения внешней благопристойности. «Нет, — решила Лаура, — я не похожа на своих родителей, которым нравилось постоянно путешествовать, нигде не пуская корни, в этом отношении, я отличаюсь от них». Она хотела пустить где-то корни, нуждалась в месте, которое смогла бы назвать домом, куда смогла бы возвращаться после странствий. Ее отец и мать пустили корни друг в друга, поэтому чувствовали себя как дома где угодно.