Французские солдаты, сидевшие по обе стороны дороги или растиравшие лошадей, делали вид, что не смотрят на молодую пару.
Да, капитан времени зря не теряет. С самого начала они заметили, что он не сводит глаз с хорошенькой мадемуазель; винить его нельзя — девушка так красива и явно из хорошей семьи. Капрал Валми понял, что теперь они будут путешествовать куда быстрее — капитан, без сомнения, поспешит добраться до Чихуахуа, где сможет встретиться со своей дамой в каком-нибудь укромном уголке. И опять же, за что его винить — уж очень быстро приедаются темноволосые черноглазые сеньориты!
Неожиданно тишину нарушил свист пуль. Началась беспорядочная пальба; на холме, возвышавшемся поблизости, и по обе стороны дороги появились зловещие фигуры.
— Это предупредительные выстрелы, солдатики. Надеемся, что вы окажетесь разумными!
Французов, расслабившихся и забывших об опасности, явно застали врасплох. Напуганные неожиданным нападением, они застыли на месте, умоляюще глядя на потрясенного капитана.
Мишель Реми, в обычных обстоятельствах далеко не трус, был профессиональным солдатом. Но в этом случае приходилось думать о женщинах, особенно о Жинетт, которую он все еще не выпускал из объятий. Он мягко отстранил девушку; ее зеленые, расширенные от страха глаза не отрывались от его лица.
Мишель присмотрелся к нападавшим, уже успевшим окружить их. Какой он глупец — не предпринял никаких мер предосторожности. Его трясло от гнева и отчаяния. Он сам вызвался исполнить поручение, на его ответственности женщины и золото. Хоть бы только это не были хуаристы, даже бандиты и те лучше, если ты, к несчастью, француз, оказавшийся в этой Богом забытой стране.
Джинни все происходящее казалось кошмарным сном.
Быть вырванной из объятий Мишеля, только чтобы обнаружить это!
Из дилижанса донесся крик Сони, резко оборвавшийся.
Должно быть, она потеряла сознание или бьется в истерике.
— Джинни зачарованно, со страхом наблюдала за приближающимися мексиканцами — они выглядели опасными преступниками в своих широких сомбреро, закрывавших лицо, и с лентами для патронов, опоясывающими тело. У многих были огромные ножи с широкими лезвиями, и у всех — пистолеты. Как их много, не сосчитать! Что им нужно? И хуже всего — что они собираются делать? Один из бандитов, очевидно предводитель, хриплым голосом отдавал приказы на гортанном жаргоне местных жителей.
Французские солдаты, красные от гнева и стыда, бросили оружие, подняли руки. Капрал Валми замешкался, и один из бандитов ударил его прикладом, раскроив щеку. Бессмысленная жестокость окончательно вывела из себя Мишеля Реми. Джинни отпустила его руку, хотя стояла рядом, ища защиты, и капитан, неожиданно выхватив револьвер, выстрелил; звук отдачи на миг оглушил его, и молодой человек плашмя растянулся на земле, поняв только сейчас, что сам ранен. Кровь хлестала из раны на плече. Джинни, пронзительно закричав, нагнулась над ним:
— О Боже, Мишель! Мой бедный храбрый защитник…
Тебе плохо?
Ее пальцы прижались к пулевому отверстию, пытаясь остановить поток крови, и Мишель едва сдержал стон.
Позади послышались выстрелы; Реми попытался встать и потянулся за револьвером, который не смог найти. Где он?
Уронил?
— Лежи, Мишель, умоляю, дежи…
Голос Джинни становился все тише, глаза Мишеля закрылись. Девушка повернула голову и увидела неподвижные тела двух французских солдат, попытавшихся воспользоваться моментом, когда капитан отвлек внимание нападавших.
Больше никто не пытался сопротивляться; и только Джинни, находившаяся в состоянии близком к истерике, забыв о страхе, осмелилась задать несколько вопросов ухмылявшимся мужчинам, быстро и бесшумно собиравшим оружие французов.
Соня и Тилли успели выйти из экипажа. Мачеху трясло от ужаса.
— Что вы хотите от нас, грязные дьяволы? Мы американские граждане, и, если посмеете тронуть нас, ответите перед американским правительством! — вскинулась Джинни.
Один из бандитов, преувеличенно восхищенно покачав головой, сказал девушке:
— Какая храбрая сеньорита! Такое мужество!
Она пыталась перетянуть рану Мишеля полосками ткани, оторванными от нижней юбки, но, сердито подняв глаза, прокричала:
— Я требую, чтобы нас оставили в покое! Французская армия заступится за нас! У нас ничего нет — ни драгоценностей, ни… О, посмотрите, что вы наделали, убийцы!
Она не знала, понимают ли ее, но, очевидно, предводитель понял. Джинни услышала его смех — издевательский и чем-то странно знакомый.
— Скажи ей, Педрито! Такая храбрость заслуживает ответа!
Мужчина улыбнулся, показав неровные зубы в табачных пятнах, и сказал на плохом английском:
— Мы ищем деньги, сеньорита, много денег. Следили за вашим дилижансом много миль. Не странно ли, что маленький экипаж с изящными дамами оставляет такие глубокие следы на дороге? Мы — люди любопытные.
Джинни услышала задушенное восклицание Сони и бросила на мачеху предостерегающий взгляд.
— О Джинни! Как они…
— Соня, не надо. Это бандиты» неужели не видишь? Отдай драгоценности, и, может, нас отпустят.
— Вижу, сеньорита достаточно рассудительна!
Мужчина подошел ближе, и Джинни отшатнулась. От него несло запахом немытого тела, спиртного и… смерти. Кошмар оказался реальностью, и на этот раз проснуться не удастся!
Пока бандиты связывали французских солдат, мучитель Джинни, улыбаясь, надвинулся на нее:
— Сеньорита, почему американские леди путешествуют с этими свиньями французами? Наверное, везете много денег, а? Достаточно, чтобы мы, бедные бандиты, разбогатели?
Он рассмеялся, и остальные присоединились к веселью.
Но тут бандит, словно устав от игры, начал отдавать приказы, и трое мужчин, выхватив мачете [5] , побежали к экипажу. Послышался треск отрываемых досок. Золото! Они знали о нем! Но откуда?!
— Сеньорита… он выживет, ваш глупый капитан. Пожалуйста, подойдите к остальным леди…
Джинни подняла глаза. Соню и Тилли привязывали к колесам. Рот Тилли широко открыт, словно она хочет закричать, но не смеет, Соня, кажется, вот-вот упадет в обморок.
Девушка несколько секунд стояла неподвижно, но тут услышала прерывистый шепот Мишеля:
— Мой… револьвер… упал… Жинетт? Жинетт… где?..
Он снова попытался сесть, и Джинни резко велела ему лежать спокойно.
— Пожалуйста, не убивайте его. Как только вы получите все, за чем пришли… вы убьете его?
Она заставила себя умолять этих грязных негодяев, скаливших зубы, ощущая тяжесть револьвера Мишеля у бедра; рукоятка из слоновой кости врезалась в кожу.