Создавалось полное ощущение, что в этой части преобразованных марсианских равнин, принадлежащих корпорации «Дитрих фон Браун», люди внезапно столкнулись с неким опасным и совершенно нежелательным явлением, эпицентр которого, как интуитивно предположила Мари, располагался где-то в окрестностях Нью-Даймонда.
Этот вывод не умерил её решимости доехать до заветного города во что бы то ни стало, но мысли ненавязчиво потекли совсем не в том направлении — покидая космопорт, она не хотела строить какие-то предположения, а тем более добровольно обращаться к своей непонятной второй памяти, внезапно очнувшейся в период глубокого сна на борту «Януса», но ситуация сама толкала её разум на невольные аналогии…
Через несколько минут ей представился случай воочию убедиться в том, что игнорирование опасности — не самый верный способ достижения цели. Она не хотела прислушиваться к опыту очнувшегося вдруг второго сознания и поплатилась за это.
Щель в воротах оказалась достаточно широкой, чтобы её машина проехала в зазор, царапнув глянцевитым бортом по торцу уже начавшего покрываться рыжей бахромой ржавчины створу.
Картина, открывшаяся взгляду Мари по ту сторону ограждения, заставила её панически надавить на педаль газа: сразу за воротами, над обломками превращённого в щебень блокпоста, высился механический уродец, в котором её взгляд с трудом узнал обыкновенную модель шагающего экскаватора.
Боже… Это не укладывалось в рамки нормальной человеческой психики…
Действительно, механизм выглядел совершенно необычно. Некоторое время назад, без сомнения, это была обычная машина, предназначенная для землеройных работ, но теперь её облик разительно изменила выросшая тут и там серебрящаяся щетина, создававшая причудливую ажурную конструкцию, из которой торчал длинный, снабжённый одним шарнирным соединением гидравлический манипулятор с покоробленным ковшом на конце.
Машина стояла на обломках здания, глубоко врезавшись в податливую, размякшую от дождя почву четырьмя гидравлическими упорами, и её манипулятор ковырял руины.
Всё бы ничего, но рядом с землеройным устройством копошились механизмы поменьше. Мари всё больше казалось, что она бредит. Ковш экскаватора разгребал бетонные обломки, вокруг которых уже пробилась молодая серебристая поросль, а подле, роясь в кучах вывороченного мусора, копошились пятеро дройдов.
Разум Мари не хотел адекватно воспринимать эту картину. Она видела, как изрядно помятый, поражённый всё той же вездесущей металлизированной проказой человекоподобный робот достал из-под обломков здания фрагмент расплющенного компьютерного терминала. Присев на корточки, механизм тут же начал заинтересованно раздирать свою находку, с нечеловеческой силой отрывая куски электронных устройств…
Что он собирался с ними делать, оставалось только гадать, но прямо на глазах Мари два дройда сцепились между собой, пытаясь поделить только что вывороченный экскаватором ком, из которого торчали разлохмаченные обрывки оптико-волоконных кабелей.
Боже… Это была жизнь. Непонятная, неправильная, подчиняющаяся невесть откуда взявшимся законам, механическая жизнь…
В следующий миг Мари стало не до них.
Сзади неё послышался уже знакомый басовитый гул, и она мгновенно вспомнила про «ПКМ», который, разворотив блокпост, удалился в глубь лесопосадок, оставляя за собой обезображенную просеку.
Мари всего на несколько секунд отвлеклась от управления и тут же услышала, как взвизгнули лазерные дальномеры, предупреждая её об аварийной ситуации. Похолодев, она начала резко выворачивать руль, но поздно — правое колесо уже схватило раскисшую обочину, и машину начало заносить, опрокидывая набок, мокрая земля и серое угрюмое небо внезапно поменялись местами, горизонт на секунду опрокинулся, потом пришёл глухой чавкающий удар и…
Сознание Мари на миг помутилось, а когда она очнулась от резкой режущей боли в пояснице, то через проём разбитого вдребезги лобового стекла увидела картину ещё более жуткую, чем машины, дружно занимающиеся мародёрством на обломках человеческого строения: сквозь ворота, в зазор которых она проехала несколько минут назад, тяжело ломился многотонный «ПКМ», разительно напоминающий своим поведением огромное и не слишком умное животное.
Копошащиеся на развалинах дройды заметили его приближение. Мари было трудно дышать, боль, распространяясь из района поясницы, уже захватила спину и грудь, но пошевелиться не было никакой возможности — что-то прижало её, не давая шелохнуться, и она оказалась вынужденной лежать и смотреть безумными, полными боли и отчаяния глазами на действо, которое разворачивалось перед ней.
Огромная тупоносая машина давила испятнанным ртутным блеском лобовым скатом на полуоткрытые ворота, пока те не начали поддаваться, издавая при этом стонущий скрежет. Два человекоподобных робота, заметив надвигающуюся опасность, бросили своё занятие и стали быстро удаляться к ближайшей лесопосадке, оглядываясь при этом совершенно по-человечески…
Два других спокойно продолжали разгребать кучи мусора, а третий вдруг проявил неожиданную инициативу и полез в закрытую ажурным серебристым плетением кабину шагающего экскаватора.
В этот миг ворота не выдержали и рухнули.
«ПКМ», лязгая широкими гусеницами, вполз в образовавшийся проём, и Мари, сознание которой начало тускнеть от боли, в последний миг увидела страшную, завораживающую глаз картину: два механических титана, влекомые неведомой волей, которую разум не решался назвать наиболее подходящим в такой ситуации термином «инстинкт», несколько секунд стояли напротив друг друга, а потом…
Ковш экскаватора с лязгом обрушился на лобовой скат «ПКМ», и одновременно с этим оглушительно разрядились носовые орудия кибернетического монстра.
Мир взорвался оранжевым сполохом близкого разрыва и погас.
* * *
Посадочная капсула снижалась по пологой траектории, следуя усилившемуся сигналу.
Система автоматического пилотирования сжигала остатки реактивного топлива, чтобы обеспечить точность посадки: директивы, введённые человеком, освободили бортовой компьютер от соблюдения иных параметров.
На высоте в три тысячи метров огненная аура падучей звезды начала тускнеть.
Внизу простирался рассечённый просеками молодой лесной массив, на фоне которого тонкими серыми ниточками протянулись периметры двух бетонных ограждений, но Дибров, измотанный перегрузками, не мог уделить достаточного внимания открывшимся взгляду ландшафтам.
Всё его внимание было сосредоточено сейчас на группе приборов, отражающих высоту, скорость снижения и алый маркер запеленгованной цели.
Истратив реактивное топливо на точное атмосферное маневрирование, он не строил иллюзий относительно мягкости приземления.
Рывок парашютной системы только подтвердил его опасения — не выдержавшую динамического удара подвеску белоснежных куполов оторвало от капсулы, но он был готов к этому, и из обугленного корпуса посадочного аппарата вслед за первым выметнуло второй комплект систем окончательного торможения, который раскрылся более благополучно.