В своём диалоге со Столетовым Дибров коснулся лишь малой части проблем. Он сознательно не упомянул о своих подозрениях относительно третьей силы, действий которой он по-прежнему опасался. Он не стал повторно говорить о том хаосе, который неизбежно настигнет Землю в случае огласки наидревнейшей истории.
Эти вопросы были его личным моральным бременем. Он не хотел возлагать их на кого-то ещё, понимая, что в ближайшие несколько суток им придётся действовать быстро, расчётливо и жестоко только ради самого выживания.
Единственным, кто мог вполне понять и разделить его взгляды на ближайшее будущее, был Онжилай, но Дибров откладывал разговор с ним до той поры, пока они покинут Марс.
План дальнейших действий зрел в его голове, но он ещё не был готов принять его сам и предложить остальным.
Андрей, при всём своём здравомыслии, пугался того выхода, который вот уже на протяжении нескольких часов стучался в его сознание.
С этим нужно было свыкнуться, сжиться…
* * *
Точка дрейфа «Европы»
Сутки спустя…
В рубке штурмовика царил полумрак.
Антон и Мари сидели в противоперегрузочных креслах, и их сердца гулко бились в такт томительным секундам ожидания.
— Ты всё запомнила? — едва шевельнув губами, тихо спросил Антон.
Мари кивнула, не поворачивая головы.
Точка невозвращения была пройдена несколько минут назад, и геометрически правильная, похожая на исполинский октаэдр масса колониального транспорта «Европа» уже заполнила собой все экраны обзора, затмив панораму бездонного космоса.
— Борт-07, повторите последние данные для уточнения, — раздался голос.
Столетов коснулся сенсора.
— Борт-07, крейсер «Орион», силы космической безопасности корпорации «Дитрих фон Браун». Получил серьёзные повреждения при выполнении марсианского задания. Следую в автономном режиме для ремонта, согласно пункту шестнадцать инструкции по чрезвычайным обстоятельствам.
— Почему не вышли на связь с базовым кораблём? — сухо осведомился коммуникатор.
— Мне неизвестны координаты точки его местонахождения для узкосфокусированной передачи данных! — намеренно раздражаясь, ответил Антон. Теперь он воочию мог убедиться в том, какой приём ожидал случайно выживших. — Или я должен был орать о себе на весь космос, пользуясь открытой радиочастотой? — язвительно осведомился он. — Повторяю: я был сбит, долгое время провёл без сознания, а дальняя связь у меня вообще не работает — отказали приводы антенн ориентации. Хватит меня расспрашивать, я делал всё для спасения штурмовика и своей жизни! После того как меня бросили на Марсе, единственная ремонтная база, орбита которой мне доподлинно известна, расположена здесь! У меня больше нет сил… — внезапно добавил он уже более уравновешенным голосом. — Идёт постоянная утечка атмосферы…
— Мы видим, — спокойно констатировал голос в коммуникаторе. — Не нужно психовать, пилот. Шлейф газовой утечки не так уж велик. Вам придётся потерпеть пару минут, пока мы устанавливаем связь с «Орионом». Это необходимо для соблюдения режима безопасности.
— Постарайтесь сделать это побыстрее!
— Хорошо, пилот.
Ещё несколько минут томительного ожидания.
Нервно попискивали индикаторы приборов. Тусклый свет многочисленных экранов причудливо освещал рубку.
— Нам нужны данные видеозаписи, — ожив, сообщил коммуникатор.
— Принимайте. — Антон был готов к этому и заранее подготовил файловый пакет.
Опять небольшая пауза, а затем очередной вопрос:
— Почему нет данных по ремонту корабля и текущему состоянию систем?
— Потому что ни хрена не работает. Вы в курсе, что на Марсе произошёл взрыв двух процессорных станций?
Последовала небольшая пауза, а затем по связи пришёл очередной вопрос:
— Вы можете передать текущее изображение из рубки?
— Нет. Видеосистема накрылась. Работают лишь резерв систем выживания и ручное управление. Бортовой компьютер «засвечен» в момент удара проникающей радиации. Вы что, оставите меня подыхать тут из-за своей подозрительности?!
— Нет, — успокоил его голос. — С борта «Ориона» подтвердили вашу принадлежность к экипажу крейсера. Сейчас, за неимением лучшего, мы проверим модуляции голосового ряда, и вам будет разрешена парковка в ремонтный ангар.
— Хорошо, я жду.
— Борт-07, голосовая идентичность подтверждена. Столетов, вам следует очень осторожно следовать световым маркерам, которыми будет обозначен коридор сближения. Войдя в ангар, не покидайте кабины, пока не будет восстановлена герметичность и в парковочный док не войдёт служба безопасности. Покидать корабль будете только по команде старшего офицера, без оружия, с высоко поднятыми руками и открытым забралом гермошлема. Вам всё понятно?
— Да… — буркнул Антон, глядя, как в пространстве вспыхнули, очерчивая конусную зону сближения, десятки изумрудных лазерных маркеров.
Основные системы штурмовика работали, он намеренно солгал оператору связи, но сейчас, чтобы не выдать истинного состояния машины, Антон перешёл на ручное управление и повёл штурмовик на сближение с «Европой».
Световой конус упирался своей вершиной в открывшийся вакуум-створ, похожий на чёрный безгубый рот.
Мари молчала, бледная и напряжённая.
Штурмовик медленно вплыл в широкий разрез шлюзового створа, и две массивные плиты начали смыкаться за ним. Через минуту впереди обозначилась растущая щель, за которой в резком свете дезинфицирующего ультрафиолета открылась панорама ремонтного дока.
Антон, знакомый с планировкой палуб «Европы», посмотрел вверх и невнятно выругался.
По периметру ремонтного ангара шёл прозрачный смотровой балкон, отделённый от самого отсека толстым стеклом.
Сейчас там расположились снайперы. Припав на одно колено подле раздвинутых сегментов узких бойниц, они полностью контролировали всё пространство ангара, исключая какие-либо неожиданные действия со стороны внезапно объявившегося Столетова.
Антон был далёк от мысли, что это какая-то акция устрашения, призванная подавить его психику. Нет. Они получили приказ убить его в том случае, если хоть один жест прибывшего покажется подозрительным их командиру.
Он покосился на Мари. Она едва заметно кивнула в ответ, и Столетов коснулся сенсора. Резервный пилот-ложемент с ноющим звуком утонул в полу, унося её под прикрытие переборки, в техническое нутро штурмовика.
За стенами ангара в контрольной комнате, предназначенной для технического персонала, в этот момент шёл обмен мнениями между двумя офицерами и одним гражданским лицом.
Майор Скрягин опёрся обеими руками о пульт, внимательно прочитывая поступающие на монитор данные.