– Это только начало, – небрежно ответила я, – чувствую, что сегодня не проиграю.
Марк, подражая Кингмену, бросил карты на стол и пожал плечами.
Переводя взгляд с моего лица на карты, Моника кусала губы, бессознательно трогая единственную оставшуюся сережку, и, наконец раздраженно выдавив: «Вам слишком везет сегодня!» – тоже швырнула карты.
Я взглянула на Монтойа, тот философски вздохнул:
– Моника права! Что же касается меня, я всегда был осторожен!
Но мне показалось, губы его тронула улыбка, словно он хотел дать понять, что разгадал мой замысел. Оставались только я и Люкас, по-прежнему державшийся весьма сдержанно, выигравший примерно столько, сколько и я. Пока только одна из десяти звезд была проиграна ему – остальные по-прежнему переливались в моих черных локонах.
– А вы? – спросила я вызывающе.
На этот раз наши глаза встретились. Я снова заметила пляску зеленых искр.
– Думаю, вы блефуете!
Рассмеявшись, я подвинула все, что выиграла, к середине стола.
– Докажите… если смеете.
Увидев, что пойман в ловушку, Люкас, окаменев лицом, выпрямился.
– Больше ставить нечего!
Остальные молча наблюдали. Марк затаил дыхание, но я не сводила глаз с лица Люкаса.
– Пистолет. Он, несомненно, что-то стоит.
Губы Люкаса побелели, но он молча вынул пистолет из кобуры и положил на стол. Я притворилась, что внимательно рассматриваю его, и Марк раздраженно заметил:
– Этого все равно мало! Изумруды и кольцо с бриллиантом стоят больше тысячи долларов.
– Марк, несомненно, прав, – мило улыбнулась я. – Посмотрим… не хочу казаться жадной, особенно потому, что сама предложила партию. – И вопросительно взглянула на язвительно усмехнувшегося Монтойа: – Как думаете, сеньор? Ведь вы установили правила игры. И упомянули об услугах, разве не так?
Он наклонил голову, и я повернулась к Люкасу, следившему за мной прищуренными глазами.
– Тогда я называю ставки, а если не боитесь, принимайте мое предложение!
Моника, тихо захлопав в ладоши, прошептала:
– Браво, Ровена!
– Называйте ставки! – сухо процедил Люк.
– Ну что ж, если выигрываете вы – отдаю еще одну звезду. Но если проиграете… вы приехали сюда по делу, не так ли? Ну вот, в этом случае будете работать на меня и выполнять мои приказания. Вы уже поставили на кон пистолет. Я покупаю его за самую высокую цену, пока не отработаете долг.
– Клянусь Богом, Ровена! – неожиданно расхохотался Марк. – Я горжусь тобой!
Я вопросительно взглянула на Люкаса, тот кивнул с едва сдерживаемым бешенством:
– По рукам!
Я, улыбнувшись, выложила карты на стол. Три туза и две дамы.
Лицо Люкаса вновь побелело, но он только вздохнул и равнодушно швырнул карты.
– Три короля! – пробормотал Монтойа. – Жаль. Но никогда не следует играть с уверенной в себе женщиной, приятель. Я всегда это знал!
– Почему же не объяснил, черт возьми?!
– Дружище, – с легким упреком процедил Монтойа, – можно подумать, что ты обвиняешь меня в мошенничестве!
– Думаю, ваш друг просто не умеет проигрывать! Ему не нравится, когда удача изменяет!
Впервые за все время Марк открыто упомянул о прошлом, и, заметив опасный блеск в глазах Люкаса, я быстро вмешалась:
– Почему мужчины так не любят проигрывать женщинам? Просто мне повезло! – Не обращая внимания на слишком низко вырезанное платье, я наклонилась над столом, подвинула к себе выигрыш, а пистолет протянула Люкасу: – Если собираетесь работать на меня, вам это понадобится.
На мгновение наши глаза встретились, и время словно повернуло вспять. Напряжение внезапно рассеялось: все заговорили одновременно.
Не глядя на меня, Люкас забрал пистолет. Джон разливал бренди, а Моника, блестя глазами, тихо прошептала:
– Никак не пойму, Ровена: вы просто удачливы или очень умны?
– Дорогая, – вмешался ее муж, – думаю, миссис Шеннон обладает обоими качествами.
– Спасибо, – поблагодарила я, чувствуя, как слегка кружится голова, и, вызывающе осушив стакан, поднялась. – Думаю, неплохо будет убедиться в вашей правоте!
Марк тоже встал, я нежно улыбнулась ему.
– Милый, принеси шаль, хорошо? Здесь так душно! Вы, надеюсь, извините меня – пойду прогуляюсь немного. – И, повернувшись к Люкасу, добавила: – Вы, конечно, не откажетесь сопровождать меня? Остальные, я уверена, предпочитают играть в карты или… обсуждать дела, которые совершенно забросили.
Самым удивительным было то, что даже Марк не попытался меня остановить, только Моника пронзительно расхохоталась:
– Вот повезло Ровене! Личный телохранитель!
– Не сердись, приятель, – пробормотал Монтойа. – Это была честная игра, и, надеюсь, ты не захочешь показаться невежливым?
Не повернув головы, я переступила порог и, услышав стук двери, поняла, что Люкас последовал за мной.
По-прежнему не оглядываясь, я подошла к верхней ступеньке крыльца и, облокотившись о перила, спокойно осведомилась:
– Надеюсь, ты не настолько расстроен проигрышем, чтобы вести себя как капризная барышня, и, кроме того, сам обвинил меня в том, что я блефую.
Несмотря на язвительный тон, я не могла удержаться от дрожи, когда Люкас внезапно встал за спиной, небрежно прислонившись к столбику.
– Я должен был догадаться. Ты действительно прекрасный игрок… и всегда им была.
Хриплый голос был обманчиво спокойным, но я чувствовала в нем горькую ярость и, спокойно повернув голову, взглянула Люкасу прямо в глаза.
– Насколько я припоминаю, именно ты привык идти напропалую. Почему ты явился сюда после того, как объявил, что собираешься держаться от меня подальше? Не дает покоя мысль о том, сколько можно заработать на этом безумном плане? Или решил, что настало наконец время отомстить Тодду Шеннону? Но я забыла… ты ведь не любишь давать отчет в своих поступках, не так ли?
– Ты всегда думала обо мне самое плохое, так что какая, к дьяволу, разница?! Теперь вы моя хозяйка, миссис Шеннон. Какие будут приказания?
Я ничего не смогла прочесть в этом холодно-бесстрастном лице, как ни старалась, и, против воли, снова и снова спрашивала себя: что он испытывает ко мне? Ненависть? Безразличие? Или между нами всегда будет стена, сотканная из лжи и притворства?
Сама не понимая почему, я неожиданно холодно велела:
– Начнем с того, что ты должен меня поцеловать.