Растерянная Тори могла лишь с ненавистью смотреть на незнакомца, запрокинув голову, потому что человек был высоким. Пробивавшийся сквозь ветви деревьев лунный свет позволял разглядеть порочные глаза, прикрытые невообразимо длинными ресницами, и губы, изогнутые в ухмылке, которая пробудила у Тори желание вонзить ногти в это худощавое лицо с квадратной челюстью, оставить на нем кровавые борозды. Как странно — оно казалось знакомым, хотя Тори знала, что никогда не встречала этого человека. Она бы не забыла…
— Нет уж, — сказал он, когда она попыталась оттолкнуть его руку, — только после объяснения. Если меня отвергают, я хочу знать причину.
Он осмотрел Тори чувственным взглядом, явно заметив отсутствие нижней юбки по тому, как лежала ткань на ее бедрах, задержался на выпирающих из тонкой хлопчатобумажной блузки грудях, наконец изучающе посмотрел на лицо. Накидка соскользнула с плеч и повисла на локтях. Сознавая, что она похожа сейчас не на дочь хозяина, а на служанку. Тори подняла накидку, закуталась в нее, возмущенно вспыхнула и гневно произнесла:
— Вряд ли вам захочется услышать то, что я могу сказать такому нахалу, как вы!
Мужчина засмеялся, и ей удалось выскользнуть, но он тут же схватил ее, повернул и прижал спиной к дереву. Крепко обняв руками ствол над головой Тори, он навалился на девушку своим телом.
— Значит, я нахал, маленькая красотка? Вероятно, ты права. Но конечно, ты бы не вышла сюда, если бы сама не пожелала это сделать. То, что ты находишься здесь, дает мне право считать, что ты хочешь познакомиться со мной поближе.
Его голос стал тихим, тягучим; незнакомец все сильнее прижимал Тори к дереву, она ощущала жар его настойчивого тела грудью, животом, бедрами. Она задыхалась, чувствовала внутри себя огонь, словно там внезапно разгорелись тлевшие угли.
— Убирайтесь… прочь… от меня, — выдавила она из себя сквозь стиснутые зубы, пытаясь отстраниться от незнакомца. Его лицо находилось в нескольких дюймах от глаз Тори, она почти могла пересчитать его ресницы, ощущала теплый мужской запах — терпкий, волнующий. Господи, вдруг он снова поцелует ее? Она попыталась поднять руки и оттолкнуть его от себя.
— Я сказал что-то лишнее? Или не сказал чего-то? Ты сомневаешься в том, что я вознагражу тебя достойным образом?
Он подул на прядь волос, упавшую на щеку Тори, и девушка задрожала. Мужчина улыбнулся.
— Не бойся, я всегда щедро плачу за оказанные мне услуги, маленькая красотка. Это гораздо удобнее, согласна? Потом не бывает упреков, разочарования…
Лицо Тори вспыхнуло, и девушка обрадовалась, что он не видит этого в темноте. Господи, он принял ее за шлюху! За одну из женщин, которых отец иногда посылал к своим гостям-мужчинам в качестве подарка… Как он мог так возмутительно ошибиться? Разве она похожа на проститутку? Господи, как он смеет так прижиматься к ней? Он навалился на нее всем своим телом от груди до бедер, пугая и волнуя Тори.
— Я не та девушка, за которую вы меня приняли, — выдавила она из себя постыдно дрожащим голосом. Прочистив горло, с ненавистью посмотрела на него. — Вы допустили серьезную ошибку, сэр!
— Неужели? — Он задумчиво посмотрел на Тори и слегка повернул девушку, чтобы луна получше осветила ее. Потом на его лице появилась гримаса досады, за которой последовала дерзкая ухмылка. — Похоже, да. У тебя такие же волосы, но глаза — приношу мои извинения, однако ты могла исправить эту ошибку раньше. Если только мое пылкое внимание не доставляло тебе удовольствие.
Не признавшись в том, что это было правдой, она резко ударила пяткой по его ступне и тотчас с удовлетворением услышала тихий стон. К сожалению, он длился недолго. Ее туфелька не могла сравниться с его высоким кожаным сапогом.
— Сучка…
Стиснув Тори за плечи, он приподнял ее и прижал к дереву; жесткая кора врезалась в спину девушки. Ее лицо находилось на одном уровне с его лицом. Он пристально посмотрел на Тори, и недобрый блеск в его глазах слегка угас. Подняв бровь, он тихо произнес:
— Твоя реакция говорит о том, что я был прав.
— Вы… сошли с ума, — выпалила она, чувствуя, что ее голос дрожит слишком сильно. Неистовый взгляд незнакомца испугал Тори. — Отпустите меня.
— Хорошо, — негромко произнес он, — когда закончу. Она не успела спросить себя, что он имел в виду. Он прижал свой рот к губам Тори и грубо раздвинул их. Этот поцелуй был не первым в ее жизни, но самым агрессивным. Мужчина не просто целовал ее, он обладал ею. Тори охватила слабость. Ей хотелось запротестовать, оказать сопротивление, но тело не слушалось ее. Она утратила власть над своими руками, ногами, даже языком. Он прижимал Тори к дереву, держа ее за руки, наваливаясь на нее всем телом. Потом он вставил колено между бедер девушки. Хлопчатобумажная ткань была слишком тонкой преградой, ноги Тори раздвинулись, и она оказалась сидящей верхом на его колене. Юбка при этом задралась почти до ягодиц.
У Тори закружилась голова, по телу покатились горячие волны. Голые ноги девушки терлись о грубый материал его брюк. Она точно во сне ощутила движения его рук, скользнувших вдоль боков к талии, — он хотел удержать Тори на своем колене. Господи, что он делает? Никто еще… Он потянул Тори вперед, стараясь прижать к себе, и незнакомое острое ощущение пронзило девушку, заставило ее застонать. Она замахала руками, чтобы не упасть, прильнула к нему, вцепилась пальцами в его руку.
Ничто не подготовило ее к этому — ни лекции и предостережения Сина, ни собственные наблюдения за распущенными служанками. Действия этого мужчины и реакция Тори были неожиданны и новы для нее. Нога мужчины терлась о заветный треугольник, рождая поднимавшиеся вверх горячие волны; в теле девушки разгорался настоящий пожар. Она вздрогнула, и он снова потянул ее вперед, заставив испытать восхитительный трепет.
Потом его руки оказались на ее грудях, пальцы гладили твердые соски сквозь тонкую материю блузки, боль между ногами стала пульсирующей. Тори открыла рот — чтобы запротестовать? сдаться? — и мужчина обжег его своим языком, заставив девушку изумленно застонать. Это был не поцелуй, а вторжение в ее тело. Когда она собралась повернуть голову в сторону, он схватил ее сзади за волосы и вынудил замереть. Она откинула голову назад, и все мысли о сопротивлении уступили место незнакомым чувствам, которые он пробудил в ней, заставили прильнуть к нему, обхватить руками его плечи, вцепиться пальцами в ткань рубашки, с нарастающей страстью ответить на его поцелуй.
И вдруг, когда она уже решила, что сейчас упадет в обморок, он перестал целовать ее, поднял голову и, слегка нахмурившись, посмотрел на Тори. Его сузившиеся глаза были жесткими, они светились холодным огнем. Мужчина пронзил Тори своим пристальным взглядом:
— Да ты вовсе не такая бесчувственная, какой хочешь казаться. Ты уверена, что и в самом деле не та девушка, которую… — Не закончив фразы, он снова поцеловал ее, на этот раз более нежно.
Затем поставил ее на ноги, придержал за плечи. Она попыталась овладеть собой, справиться с потрясением. Размытые снопы бледного лунного света падали сквозь листву на дорожку и смотревшего на Тори человека.