Музыка стала более громкой и быстрой. Люди поднимались из-за стола и пускались в пляс; они щелкали пальцами, стучали каблуками о камни дворика. Тори наблюдала за происходящим из-под длинного навеса. В этом раскованном танце было что-то первобытное, заставившее девушку вспомнить о тех давних вечерах, когда она уходила тайком из дома к слугам и отдавалась во власть такой же неистовой музыки. Это рождало ощущение свободы, избавляло от неудовлетворенности — даже в детстве Тори испытывала потребность в физической разрядке.
Возможно, она пришла сюда сегодня, чтобы послушать музыку. Или чтобы унять непонятную тоску, освободиться от нее. Все так смешалось, вся жизнь перевернулась. Девушке хотелось хотя бы на время забыть, что отныне многое будет другим, не таким, как прежде.
Внезапно перед ней возник смуглый стройный и улыбающийся молодой человек. Не спрашивая согласия Тори, он повел ее танцевать. Она молчала и не улыбалась ему. На девушке была свободная льняная рубашка с глубоким вырезом, заправленная в широкую яркую юбку, полы которой хлестали по ногам. Волосы Тори стянула у шеи поясом от пеньюара. Шагая с партнером, она скользила по камням подошвами мягких туфель из оленьей кожи. Прикрыв глаза и отдаваясь дерзкому безрассудству, она остановилась, пощелкала пальцами в такт музыке, слегка изогнула губы в легкой улыбке. Неистовая освобождающая музыка заполнила собой вечерний дворик.
Молодой человек обвел Тори внимательным взглядом, как бы пытаясь понять, умеет ли она танцевать. Музыканты заиграли харабе, и ноги Тори подхватили ритм.
Она танцевала не так, как это делают благовоспитанные леди, которые не поднимают рук и глаз, не выбрасывают ног из-под подола платья. Она танцевала, как крестьянка или испанская цыганка. Музыка захватила всю ее душу, сердце и тело. Медленно покачивая бедрами, она позволила ритму завладеть ею, стала двигаться все быстрее и быстрее. Ее ноги взлетали вверх, поднимая юбку выше колен. Тори танцевала как бы для своего воображаемого возлюбленного.
— Dios mio! — пробормотал парень; его полный страсти взор был прикован к телу Тори. Ее движения были чувственными, развязавшаяся лента хлестала по лицу и темным полуприкрытым глазам.
Тори услышала, как люди ритмично захлопали в ладоши, восхищенно забормотали. Танцующие освободили для нее место, и она вновь забыла обо всем на свете. Она танцевала так только в детстве, когда, страдая от одиночества, выходила в прохладное, залитое лунным светом патио. Но сейчас она чувствовала себя иначе, позволяла музыке проникать в ее тело. Тори казалось, что ею движет страсть — та страсть, которая горячит кровь, заставляет ее пульсировать сильнее… Бедра девушки покачивались точно по собственной воле в дразнящем, неистовом, раскованном и многообещающем танце, полном соблазна и приглашения. Теперь тело Тори познало прикосновение мужчины, и она демонстрировала это своими движениями. Девушка ощущала, как мужчины ласкают ее горячими взглядами. Она пыталась представить, что это Ник ласкает ее…
Харабе закончилось, вместо него зазвучала коррида. Тори продолжала танцевать, ее волосы метались по плечам, тело стало влажным. Ритм был стремительным и властным. Она забыла о молодом человеке, который пригласил ее танцевать. Его заменил другой партнер, стройное, гибкое тело которого двигалось с кошачьей грацией. Он стучал каблуками по камням, не отводя глаз от Тори. Кто-то сунул ей в руку бутылку текилы, она подняла ее, отпила жидкость, потом передала дальше. Крепкий напиток обжег горло и проник в желудок. Кружась в танце, она скользила взглядом по окружающим. Здесь были не только мексиканцы, но и американцы. Высокий светловолосый человек наблюдал за весельем, стоя под кроной дуба.
Ей ни до чего не было дела. Тори не интересовало, кто здесь находился. Не имело значения, с кем она танцевала, пила текилу или нет. Она могла танцевать и одна. Важным было лишь то, что танец дарил ей свободу. Вверху покачивались фонари, музыканты играли, звучал смех. Тори смогла на время забыть обо всем, не думать даже о Кинкейде, о его предательстве…
Ник, стоящий под стропилами здания, наблюдал прищуренными разъяренными глазами, как Тори, точно шлюха, покачивала бедрами под звуки гитар и скрипок, ударяла ногами о камни под щелканье кастаньет. Будь она проклята, маленькая сучка! О чем она думает? Трудно остаться незамеченной, ведя себя подобным образом.
Рой Мартин покашлял.
— Она не кажется сильно расстроенной, лейтенант. Возможно, вы недооценили исцеляющую силу вашего внимания.
Ник бросил на него сердитый взгляд, но ответил совершенно бесстрастно:
— Просто она очень быстро приходит в себя.
— Да, похоже. — Тон собеседника взбесил Ника. Мартин поднял бокал с текилой и отпил спиртное, поглядывая на Тори. — Боюсь, ее присутствие осложняет ситуацию. Дон Диего предупредил коменданта, а дядя подал официальную жалобу губернатору. Они преследуют собственные цели, но я верю, что брат искренне беспокоится за мисс Райен. Ее следовало оставить.
— Согласен. Лучше бы она осталась в Буэна-Висте. Мы забрали оружие, но вы поддались алчности. Теперь у нас есть только бухгалтерская книга, которую я отдал вам.
После недолгого молчания Мартин кивнул:
— Конечно, вы правы. Вероятно, мне следовало тщательней обдумать ваши предложения, но что сделано, то сделано. Конечно, мы получим деньги, но, к сожалению, дон Себастьян и его племянник все еще на свободе, как и дон Луис со своим сыном. Они ищут не только мисс Райен, но и вас, считая, что вы украли их деньги.
Ник лукаво улыбнулся:
— Конечно.
— К несчастью, губернатор Мейсон подписал ордер на ваш арест. Вас обвиняют в похищении. Вы должны оставаться в тени, пока мы не добьемся успеха. Трудно аннулировать ордер, не посвящая губернатора в наш план, но, уверяю вас, скоро мы сможем это сделать.
— Я уже чувствую себя значительно лучше.
Рой Мартин нахмурился:
— Себастьян Монтойя может помешать нам, поскольку обладает определенными связями — знает влиятельных людей, которые способны без всяких угрызений совести продавать свою власть. Но больше всего меня беспокоит дон Диего. Он молод и горяч. Боюсь, что он пообещал огромную сумму денег за вашу поимку и возвращение сестры. Вы подумали, как передадите ее семье?
— Я не собираюсь возвращать мисс Райен родственникам. — Его не смутил недовольный взгляд Мартина. — Меня ждут собственные дела, помните? Пикеринга видели возле Сакраменто. Поскольку я все равно направляюсь туда, я намерен посадить нашу очаровательную маленькую проблему на первый плывущий в Бостон пароход.
Лицо Мартина посветлело, он кивнул:
— Прекрасная идея. Как всегда, вы нашли выход из сложной ситуации с присущей вам изобретательностью. Ваши умения пользуются большим спросом. Не многие обладают такими необыкновенными способностями.
— Лесть не сработает, Рой. — Мартин поднял бровь, изображая удивление, и Ник покачал головой. — Я не возьмусь за новое задание, пока не закончу личное дело. Так что забудьте на время о ваших планах.