— Не будь такой наивной и неопытной, милочка, если хочешь жить и выжить в этом обществе! — предостерегала ее Соланж, когда зло отчитывала Алексу за то, что произошло в ее заведении. — Ты что думаешь, я содержу здесь дорогой пансион, школу для девочек? В этой своего рода школе случается всякое, и мои посетители желают получить все, что захотят, за те бешеные деньги, которые они платят. В противном случае они пойдут еще куда-нибудь, а я останусь не у дел! Ньюбери оставил меня в покое, я слишком стара для него, а в свое время уж он-то мною натешился. Он опекает и является постоянным клиентом этого заведения, а платит он чертовски щедро: поэтому он может иметь все, что хочет, и поступать так, как ему заблагорассудится. Понятно тебе? Если бы ты знала жизнь и природу человека так, как знаю ее я, у тебя была бы совершенно иная точка зрения на многие вопросы и ты была бы такой же жестокой и бесчувственной, как я! Поэтому послушайся моего совета и постарайся как можно скорее взять его на вооружение — иначе тебе придется посторониться и отступить в сторону, прочь с их пути. Эти люди наступят, раздавят и уничтожат тебя. Так было со мной да и с твоей матерью.
Ну уж нет, как бы не так, подумала Алекса. Нет! Она совсем другая! И у нее есть оружие, которым она будет защищаться. Разве она не застала их врасплох, перенеся войну на территорию противника, так, кажется, говорят? Ньюбери больше не мог преследовать и домогаться ее: она открыто обратилась к нему как к главе семейства с просьбой защитить ее честь. А ее помолвка с лордом Чарльзом! Она смутила и перехитрила даже Николаса. Это поможет держать его на достаточно безопасном расстоянии, не дать ему возможности воспользоваться неподвластными ей чувствами и ощущениями, ее естественным физическим влечением к мужчине, которому рассудком она не доверяла и которого ненавидела. Теперь остается лишь вдовствующая маркиза, как паук, плетущая в своем будуаре сети интриг и измен. Это будет самый сильный и самый выразительный поединок.
— Ну наконец-то ты поумнела! — резко сказала маркиза, когда они остались вдвоем. Она настояла на том, чтобы мужчины оставили их. Им, двум женщинам, надо пооткровенничать, при этом она многозначительно посмотрела на обоих.
После того как они вышли, она повернулась к Алексе со странной улыбкой. Неужели она надеется, что может ошеломить ее своей грубостью? Алекса иронично улыбнулась, слегка покачала головой:
— Не все такие умные, как вы, мадам, но я учусь на вашем примере. Будем откровенны?
— Да, не будем тратить время на обмен любезностями, пустое занятие. Поговорим начистоту! Что тебе надо? Еще один титул? Так он у бедного Чарльза, которому ты вскружила голову, как раз есть, конечно, не деньги, их у тебя предостаточно. Если ты думаешь, что сумеешь докопаться до некоей семейной тайны, то пойми и запомни, что твои разоблачения бросят тень в первую очередь на тебя. И на твою несчастную мать, и на человека, который был достаточно добр, чтобы дать ее ублюдку свое имя. Мне также известно, что ты умолчала о своей нелепой истории в разговоре с моим сыном Ньюбери.
— А что, рассказать? — ласково спросила Алекса. — Может быть, он припомнит свадьбу. Это было двадцать лет назад. И не думайте, мадам, что я настолько глупа, чтобы намекать на что-либо, не имея на то основании и доказательств. У меня с собой заверенные копии свидетельств о браке и рождении ребенка, снятые с оригиналов. Что же касается оригиналов, то они находятся в надежном месте. Никто, кроме меня, не может получить их. Если же со мной что-нибудь случится, они будут преданы огласке. Широкой огласке… Очень широкой огласке со всеми подробностями и нелицеприятными деталями. Уж вы-то, мадам, знаете, насколько все это аморально. Вы, конечно, уже поняли, что я не бедная французская эмигранточка, которую можно запугать. В действительности я гораздо более похожа на вас, чем на мою мать или даже на отца. Может быть, потому, что я все больше думаю так же, как вы, и хочу…
— Ну что же, коли ты зашла так далеко, то уж продолжай! Чего ты хочешь добиться этим? Ведь ты же погубишь и себя!
— Власть, — вызывающе заявила Алекса и увидела гнев в глазах Аделины. — Разве не этого вы хотели всю жизнь и думали, что обладаете этим? Власть над всеми окружающими. Королева без короны. Некоронованная королева! Но даже королева смертна и стареет. И неминуемо: «Королева умерла. Да здравствует королева!» Кому же вы оставите ваше королевство? Кому-то из этих одинаковых, безликих людей, кем вы с такой легкостью могли руководить и управлять?
Неожиданно Аделина резко, неприятно засмеялась:
— Ты наглая потаскушка! Мое королевство! Это что — лесть? А если бы оно у меня и было, ты думаешь, что стала бы моей наследницей? Дай-ка мне взглянуть на эти копии, дабы ты не подумала, что с возрастом я стала слишком доверчивой. А потом, может быть, мы продолжим наши откровения.
Алекса терпеливо ждала, пока маркиза внимательно прочтет и изучит предъявленные ею документы, — пауза затянулась. Затем, равнодушно пожав плечами, маркиза спросила:
— Итак, ты решила выйти замуж за Чарльза? И это удовлетворит твое честолюбие? Ведь с твоим состоянием…
— Да, претендентов более чем достаточно. Охотников за состоянием хоть пруд пруди! И многие обладают более знатными и древними титулами. Но предположим… Я не хотела бы, — Алекса запнулась и продолжала, — чтобы кто-то управлял и обладал тем, что я считаю своей собственностью, — состоянием и мною самой. Я помолвлена с Чарльзом, и, конечно, я люблю его, но, наверное, мне не следует так поспешно выходить замуж?
— Чарльза можно укротить, им легче управлять, чем такими, как… как лорд Эмбри, например, который всегда будет поступать по-своему. Как вчера ночью. Надеюсь, условия в заведении твоей тетушки были не только подходящими, но и приличными?
— Да, думаю, что так, — для лорда Эмбри! — с улыбкой ответила Алекса, поднимаясь со стула. — Вы знаете достаточно много, чтобы действовать. Но не забывайте, мадам, что и я имею достаточно аргументов и у меня есть все основания, чтобы принять контрмеры! Наша беседа была интересной и поучительной, бабушка. Мне не хотелось бы, да я и не должна утомлять вас более своим присутствием. — Алекса осталась довольна собой: ее голос и мягкая улыбка не выдали душевного волнения.
— Ты очень деликатна! Но раз ты здесь, думаю, что было бы лучше для тебя — достаточно уже слухов и сплетен, — чтобы нас увидели вместе. И лучше для Чарльза: мое расположение и благосклонное отношение к тебе остановят все кривотолки. Я надеюсь, через несколько дней ты уедешь вместе со всеми за город?
Умна, ничего не скажешь, думала Алекса, спускаясь по лестнице рядом с важной, внушительной Аделиной. Всегда меняет неприятную тему, по крайней мере, на сей раз это было весьма кстати. Подойдя к танцевальному залу, Алекса увидела, как оттуда под руку с Элен выходил Николас. Почему же это так рассердило ее, особенно сейчас, когда все идет по намеченному плану?
Только увидев холодный взгляд Элен, Николас понял то, о чем раньше и не думал, — ему будет нелегко быть честным с ней. Не думал он также и о том, как быстро она сумеет вскипеть, когда он сообщил, чтобы она приготовилась к разрыву их помолвки, как только они оба покинут Лондон. И это вместо того, чтобы издать вздох облегчения!