— Пожалуйста, мэм, может быть, мы вернемся, пока не поздно? Для вас будет не слишком-то хорошо оказаться там, тем более что этот человек смотрел на нас как-то очень странно…
— Ничего, он посмотрел на нас совсем по-другому, когда увидел свои чаевые, — заявила Алекса, все тем же уверенным тоном, к которому уже успела привыкнуть. А затем, заметив, как побледнела Бриджит, в виде утешения добавила: — Уверяю тебя, нам не угрожает никакая опасность, а потому не надо дрожать, как овца, которую ведут на бойню. Тем более, взгляни, снаружи это выглядит как замечательный, хорошо ухоженный дом. — И, не обращая внимания на нескольких любопытствующих зевак, нагло смотревших на них, уверенно и сильно постучала в дверь. Внутри послышались шаги, и на пороге появился невозмутимый дворецкий.
— Чем могу помочь, молодые леди? — спросил он, стоя в дверном проеме до тех пор, пока Алекса, подобрав свои юбки и шагнув внутрь, не вынудила его отступить, сопровождаемая робкой Бриджит, цеплявшейся за ее ротонду.
— Будьте добры немедленно закрыть за нами дверь, — спокойно сказала она, — а затем сообщите мадам Оливье, что ее ждет племянница. Я дочь ее сестры Виктории, если она вдруг забыла об этом.
— Это очень хорошо, что ты, кажется, взяла намного больше от меня, чем от своей бедной матери, — с обескураживающей откровенностью говорила Соланж, когда они уютно устроились в ее элегантной гостиной, — иначе ты бы никогда не оказалась здесь, не правда ли? — Она довольно захихикала, пока ее газельи глаза продолжали оценивающе изучать неожиданную гостью. Ее племянница, Боже мой, ну кто бы мог подумать! — А ты набралась достаточно наглости для того, чтобы и выглядеть, и говорить, как светская леди. Знаешь, мне даже почти жаль, что ты не являешься той, за которую я тебя сначала приняла! Ты многого добилась, моя дорогая, хотя это и не сравнить с тем, чего ты можешь добиться сейчас, став богатой вдовой. О, мне доставит большое удовольствие сама мысль об этом! — Богатое контральто смолкло, лишь когда Соланж нагнулась вперед, чтобы подлить шампанского в бокал Алексы. Затем она наполнила свой и насмешливо взглянула на нее: — Я полагаю, что, поскольку ты встретила мою подругу Орланду, тебе все известно?
— Почти все, — ответила Алекса и слегка нахмурилась, — есть некоторые вещи, о которых она говорила, но которые было бы лучше объяснить тебе самой. Если ты, конечно, не слишком расстроишься, вороша прошлое.
— А прошлое и должно оставаться таковым, не так ли? Если я когда-то была глупа и слепа, мне остается только винить самое себя за то, чему я позволила произойти. Ты меня понимаешь? О да, я ненавижу его, но еще больше ненавижу его злобную мать! Но опять-таки именно я сама выбрала эту дорогу и позволила себе стать жертвой; ну а с годами мы все набираемся опыта. После того как я вернулась из Европы, вынеся из этой поездки намного больше опыта, чем из всего остального, почему бы им было не помочь мне занять свое нынешнее положение? Ведь однажды они уверились в том, что я достаточно хорошо усвоила свой урок! Тебе следует знать, что они довольно странная семья. Старая ведьма среди них — самая злая и опасная, а что касается мужчин, то от них тебе надо особенно предостеречься, потому что все они очень обаятельны и способны пленить любую женщину. Но в душе они такие же злобные и изворотливые, как и она. Будь осторожна, если один из них вздумает ухаживать за тобой, и не доверяй ему ни в чем! Я-то знаю все их секреты и то, какого рода удовольствие они получают от моего нахождения здесь и в других домах, куда я езжу, чтобы удовлетворять разные извращения. — Взглянув на Алексу и убедившись, что выражение ее лица резко изменилось, Соланж только пожала плечами и покачала головой, взметнув свои каштановые кудри. Затем она улыбнулась племяннице, почти завидуя ей: — Какой приятный сюрприз ты мне доставила, появившись здесь! И хорошо, что мне уже особенно нечем тебя удивить. А теперь, я думаю, ты должна сказать, чем я могу помочь тебе; хотя, как ты сама понимаешь, в моем нынешнем положении я фактически ничего не могу сделать и даже ни о чем не могу говорить открыто. Кроме того, тебе следует быть очень осторожной, если ты решишь посетить меня снова, особенно когда им станет известно, кто ты.
— Возможно, что ты мне что-нибудь посоветуешь по этому поводу? Я была бы очень рада приезжать к тебе так часто, как смогу, но, естественно, чтобы они не знали, что мы нашли друг друга.
— Да, разумеется, — подтвердила Соланж и вновь рассмеялась над нелепостью всего этого. Возможно, ей действительно удастся отомстить, о чем она мечтала долгие годы. Она в четвертый (а может быть, и в пятый?) раз наполнила свой бокал шампанским и звонком потребовала новую бутылку, вспомнив, как это было, когда Кевин Дэмерон, маркиз Ньюбери, ослаб перед ее напором и сделал своей любовницей. Он привез ее на небольшую виллу в лесу святого Джона, которая была огорожена каменным забором и имела замечательный сад с небольшим водоемом, посреди которого возвышался фонтан. Внутри вилла была так замечательно обставлена, что она чувствовала себя как в раю. О, Боже мой, с какой безумной страстью она его тогда любила! Она делала все, о чем он ее просил, и была для него всем, чем он хотел ее видеть, ни перед чем не останавливаясь, лишь бы доставить ему удовольствие. Какой идиотизм!
— Можешь представить, я позволила себе стать его рабыней. Более того, я была его вещью! О да, по твоим глазам я вижу твое недоумение — как это случилось с такой умной женщиной, как я, и почему? Но все это лишь потому, что ты никогда не придавала большого значения любви, поэтому моли Бога о том, чтобы такая глупость никогда не случилась с тобой!
— Если это слишком болезненно для тебя… — осторожно начала Алекса, но тетка презрительно отмахнулась от ее слов.
— С какой стати это должно быть болезненным сейчас? Все уже в прошлом, и я освободилась от этой страсти. — Соланж вновь отпила глоток шампанского и продолжила: — Это было уже после его пребывания в турецкой тюрьме, которая его так изменила. Моя сестра никогда не знала Кевина так, как я, потому что я знала его уже иным. Он был еще безрассудным мальчишкой, когда они оба решились на это приключение — тайную свадьбу. Он собирался стать поэтом, как и его кумир Байрон. Но когда он вернулся назад, внешне он стал красивее, что делало его еще более привлекательным для меня, — только это я и заметила в нем в первую очередь. Позднее, когда он начал говорить во сне, без конца ворочаться и вскрикивать от своих ночных кошмаров, я стала догадываться о том, что они сделали с ним. — Соланж рассмеялась горьким смехом. — Я полагаю, что именно поэтому он и делал со мной то, что делал, — впрочем, не только со мной, но и с другими женщинами, которых он покупал на ночь. Ты выглядишь потрясенной, моя дорогая! С тех пор я поняла, что многое из того, что мы с ним делали, является весьма распространенным и существует множество других человеческих извращений, потворствовать которым намного хуже.
В течение нескольких дней после этого Алекса просыпалась по ночам от ужаса, обнаруживая себя в холодном поту. Ее отец! Невозможно примирить в сознании два этих противоположных описания — веселый и блестящий представитель золотой молодежи, идеалист и поэт; и промотавшийся распутник, находящий для себя подлинное удовольствие в том, чтобы причинять боль и заставлять деградировать других. Хотя Орланда уже намекала на это, но именно Соланж рассказала ей обо всем открыто, ничего не утаив, даже самых омерзительных подробностей.