— Это что, бронежилет?! — с удивлением пробормотала Милли. — С какого перепугу он его нацепил?
Я не нашлась, что ответить.
— Вот тебе и ответ, Мэри, — Милли обернулась к маме. — Через такой защитный слой ты бы и трактора не услышала.
Тут яхту сильно качнуло, и я, проехав по палубе, больно стукнулась лбом о скамью.
— Эмили, немедленно к рулю! — скомандовала мама.
Я послушно встала к румпелю, но большой разницы не почувствовала: яхта всё так же беспомощно болталась на волнах.
Просунув руки под спину мистера Бистона, Милли расстегнула жилет и, приподняв немножко, прижалась ухом к его груди. Мама схватила меня за руку.
— Всё в порядке, — объявила Милли через пару тягостных мгновений.
— Слава богу! — Мама сжала меня в объятиях. — Я бы никогда себе не простила, если бы…
— Ему просто нужно слегка подчистить чакры, — сообщила Милли. — Несколько сеансов рефлексотерапии, и будет как новенький.
С этими словами она, устроившись в ногах у мистера Бистона, стянула с него ботинки и носки. Потом сложила руки на своей пышной груди, закрыла глаза и, попыхтев немножко, приподняла правую ногу мистера Бистона и принялась ее массировать. Примерно через минуту нога дрогнула. Милли как ни в чём не бывало продолжала массаж. Нога дернулась посильнее, и вскоре мистер Бистон тихонько захихикал, а затем и вовсе расхохотался, подскочив с криком: «Хватит! Ну хватит же!»
Отпустив его ногу, Милли встала.
— Действует безотказно, — сообщила она, удовлетворенно вытирая ладони о юбку. — Пойду отдышусь немного, рефлексотерапия всегда выкачивает из меня массу энергии.
Она исчезла в каюте.
— Какое счастье, что с вами всё в порядке, — мама подбежала к мистеру Бистону.
Тот, искоса поглядывая на меня, одернул куртку.
— Просто царапина, — буркнул он. — Ничего страшного. — На лбу у него вздулась здоровенная багровая полоска.
Я крепче вцепилась в румпель.
— Ничего страшного? Вы правда так считаете?
— Эмили, сейчас не время болтать чепуху. Чего ты привязалась к человеку?
— Чего я к нему привязалась?! Даже не знаю, с чего начать! — Я посмотрела ему прямо в глаза. — Может быть, из-за того, что с самого моего рождения он стирал тебе память своим проклятым зельем, а может, из-за того, что он постоянно за нами следил?
Мама на мгновение оторопела, а потом рассмеялась:
— В жизни не слышала подобной чепухи!
— Это не чепуха. — Мистер Бистон не сводил с меня пристального взгляда. — Она говорит правду.
— Что?! — мама ухватилась за мачту; другую руку она прижала к груди.
— Слишком поздно, Мэри, больше я не могу притворяться. И не стану. К чему это?
— О чём вы говорите? — растерянный мамин взгляд перебегал с меня на мистера Бистона и обратно.
Я молчала. Сам кашу заварил, путь сам и расхлебывает…
Мистер Бистон тяжело опустился на скамью.
— Всё это я делал ради вас, — сказал он. — Ради вас обеих.
Он держался руками за голову. Его волосы спутались и слиплись от крови, пота и морской воды.
— Что именно вы делали ради меня? — Мамино лицо стало жестким.
— Два разных мира; они не могут существовать вместе. Не получается. — Мистер Бистон нагнулся так низко, что кончики волос его почти коснулись коленей. — Уж я-то знаю. Не ты одна выросла без отца, — он почти шептал, обращаясь к палубе. — Мой папаша испарился, едва я появился на свет. Так же, впрочем, как и другие. Рыбаки… Как здорово встречаться с необычной, ни на кого не похожей девушкой, приручить прекрасную русалку! Как приятно похвастаться этим перед дружками!
На и без того мокрую палубу упала большая слеза. Мистер Бистон провел ладонью по щеке.
— Совсем другое дело, когда у твоего сына ни с того ни с сего отрастает хвост! Кому нужны проблемы, верно?
— О чём вы? — с трудом выговорила мама, из последних сил цепляясь за мачту.
Яхта яростно раскачивалась на волнах. Парус бессмысленно хлопал у нас над головами.
— Люди и морской народ не могут жить вместе. Просто не способны! И попытки не приносят ничего, кроме боли и горечи. — Мистер Бистон поднял голову. — Я хотел уберечь вас от боли. От того, что пережил сам.
В яхту ударила новая волна. Свирепый порыв ветра обжег мне лицо. Я крепче ухватилась за румпель.
— Говорю же, никакой он тебе не друг, — прошипела я маме.
— Дружба?! — презрительно скривился мистер Бистон. — В мире существует только верность Нептуну! И своему делу — защите разных форм жизни. Этому я верен. — Мистер Бистон прижал кулак к груди, но, взглянув на маму, тут же опустил руку. — То есть, — забормотал он, — в смысле… я не хотел… — Он сбился и вновь понурил голову.
У мамы был такой вид, будто это она, а не мистер Бистон, получила гиком по лбу. Лицо ее побелело как парус, тело словно закоченело.
— А я-то удивлялась, почему так внезапно поменялся смотритель маяка, — проговорила она. — Никто не мог по-человечески объяснить, куда подевался старик Бернард. Просто однажды на его месте очутились вы. И еще одно — хотя я никогда всерьез об этом не задумывалась. В отличие от старого Бернарда, вы ни разу за все эти двенадцать лет, не пригласили меня к себе. А раньше, при Бернарде, мы частенько поднимались на смотровую площадку полюбоваться морем в бинокль.
Но вы, мой друг, так и не предложили мне зайти. А я еще жалела вас!
Мама положила руку мне на плечо. Море волновалось всё сильнее, швыряя наш утлый кораблик из стороны в сторону.
— Он видел тебя однажды, — тихо сказала она в темноту. — На Радужных Камнях. И даже подержал на руках; у самой воды, поскольку я не разрешила окунать тебя в море. Может, если бы я позволила… — Мама подняла на меня полные слез глаза, убрала с лица мокрые волосы. — …Я потеряла двенадцать лет жизни…
Я закусила губу, соленую от морской влаги.
— Всё это стерлось из моей памяти. — Мама шагнула к мистеру Бистону. — Вы украли у меня жизнь! — ее голос дрожал от гнева. — Вы просто вор! Мерзкий, хитрый, гадкий ВОР!
— Эй, погодите-ка, — мистер Бистон вскочил со скамьи. — Я был добр к вам. Я за вами присматривал. Знали бы вы, что с вами собирались сделать другие…
— Вы не имели права! — Мама схватила его за руку; слезы ручьями лились у нее из глаз. — Он мой муж! А вы… вы кто такой?!
— А кто я, по-вашему? Я Чарльз… — мистер Бистон умолк, смерил маму взглядом и набрал в грудь побольше воздуху. Потом выпятил подбородок, и глаза его горделиво сверкнули. — Я Чарльз Правоплав Бистон, советник Нептуна, и я безупречно выполнял свой долг в течение двенадцати лет.