Мистер Скокк выступил вперед и крепко пожал руку Питера.
— Так, значит, вы знали моего сына?
Питер сглотнул комок в горле и как-то выдавил из себя:
— Да, знал, сэр, и очень хорошо.
Кэйт тоже шагнула вперед и протянула руку. Она мельком видела Джошуа в Тибурне, когда должны были повесить Гидеона, но теперь она его не узнавала. И все же было что-то знакомое в этом красивом человеке, хотя она никак не могла сообразить, что именно.
— Вы помните меня, мистер Джошуа? Правда, мы виделись лишь мельком…
Когда Питер увидел, какая она юная, и подумал, как долго он ждал, что она его спасет, он сморгнул слезу.
— Я помню, помню вас, — сказал он. — Как я мог вас забыть?
Они пожали друг другу руки. Ее рука мягкая и беленькая, его — сильная и уже с признаками возраста. Но когда они в рукопожатии прикоснулись друг к другу, то оба в потрясении отступили назад. Будто сильный электрический разряд проскочил между ними. Как странно, подумала Кэйт. Откуда здесь это статическое электричество?
— Мой дорогой сэр Джоз, — шептала королева Шарлота сэру Джозефу на обратном пути в коттедж, — я должна просить вас, чтобы вы не дознавались ни до причины нашего общего обмана, частью которого вы невольно стали, ни до происхождения этого механизма. Вам нужно лишь понять, что механизм сломан и что жизненно важно — уверяю вас, жизненно важно! — чтобы он был исправлен. Я рассчитываю на вас как на ученого, который может найти решение этой проблемы, и верю, что могу положиться на вашу осторожность.
Машину установили за китайской ширмой в Комнате Пикников. Озадаченный сэр Джозеф скрылся за ширмой минут на десять, в то время как остальные, будто взволнованные родственники, ожидающие диагноза доктора, прохаживались внизу.
— Ваш сын рассказывал мне такие потрясающие подробности о двадцать первом веке, — сказала королева Шарлота мистеру Скокку, стараясь разрядить атмосферу. — У меня в голове сложились живые картины с самолетами, больницами, телефонами… и с полицейскими машинами. Часто мне бывало трудно хранить в себе эти познания. Питер даже учил меня имитировать полицейскую…
— Сирену, — перебил ее Питер. — Полицейскую сирену.
Кэйт метнула взгляд в его сторону.
— Меня Питер… тоже учил, — быстро добавил Питер. — «Нии-нуу, нии-нуу…»
Услышав, что его сын учил королеву Англии звукам, которые издает полицейская сирена, мистер Скокк от души рассмеялся.
— Но больше всего мы любили слушать, — продолжала королева Шарлота, — о кинофильмах. Он часто рассказывал о кино и часто упоминал один кинотеатр около Ричмонд-Бридж, как я помню…
— Да, — со смехом подтвердил мистер Скокк. — Вот-вот. Мы, бывало, спорили о цене за поп-корн!
— Да, я знаю о поп-корне. Как забавно. В темноте он бросал его на головы зрителей.
— А я этого не знал!
— Ах, — продолжала королева Шарлота, — мне бы так понравилось смотреть на большой экран и слушать музыку. Видеть лица такие большие, как дом! Он рассказывал мне обо всех своих любимых фильмах и даже представлял некоторые роли. Помню, один был о создании из… — она неуверенно показала рукой на небо, — из неба?.. Которое странствовало по земле…
Королева Шарлота не замечала, что Питер отчаянно пытается выражением лица показать ей, чтобы она больше не продолжала эту тему.
— Да, это создание хотело воссоединиться с себе подобными. Оно было внеземное. Что это было? Ах да… — Королева Шарлота изобразила, будто прикладывает к уху телефон. — ИТ звонит домой… ИТ звонит до-о-мо-ой…
Королева Шарлота рассмеялась, но Кэйт отвернулась, а на глазах отца Питера показались слезы. Его сын не ИТ и никогда этого не сделает.
Встревоженная их реакцией, королева Шарлота печально сказала:
— Ах, я понимаю, что вы это знаете… — Она посмотрела на Питера. — Простите, я как-то сразу не подумала о том, что это все так связано…
Наконец появился сэр Джозеф, вытирающий руки большим носовым платком.
— Никогда не видел ничего подобного этой машине! Поистине поразительный механизм! Невероятно! Я очень хотел бы понять, как он работает, но все-таки не решаюсь разобрать машину, чтобы еще больше не навредить. Я — эксперт по ботанике и зоологии, а этот механизм — вне пределов моего разумения. Как вы полагаете, в какой области знаний должен быть знатоком человек, который сможет разобраться в устройстве этой машины?
Кэйт и мистер Скокк грустно покачали головами.
— В области антигравитации, — сказала Кэйт.
— Циркуляции электричества? — спросил мистер Скокк, глядя на Кэйт.
Она пожала плечами.
— Меня угнетает то, что я так несведущ в науках, — расстроился мистер Скокк. — Теперь я сожалею, что в свое время прогуливал физику…
— Однако, мой дорогой сэр, мы сделаем все, что сможем… Печально, что дорогого Бенджамина Франклина больше нет с нами! С его изобретательными мозгами, с его познаниями в электричестве и интересом ко всему механическому, я уверен, он протянул бы вам руку помощи. Конечно, есть Вольта. Недавно он опубликовал работу о сохранении электричества. Но он далеко, в Италии, и, кроме того, я думаю, нам нужен человек и с обширными знаниями, и с практическими наклонностями. И самое главное — тот, кто готов рискнуть и легко не сдастся.
Появилась виконтесса Креморн, чтобы справиться, нужны ли ее услуги, прежде чем королева уйдет готовиться к вечеру.
— Ха! Я догадался! — воскликнул сэр Джозеф. — Маркиз де Монферон! Истинный ученый и философ. Я приглашал его выступить в нашем обществе два или, возможно, три года назад — очень талантливый человек, настолько богат идеями и обладает таким мощным интеллектом, с каким я еще не сталкивался. Он прекрасный математик и публиковал работы по электричеству и гравитации. Более того, у него есть практический интерес ко всему механическому, и он в курсе всех последних изобретений. Уверен, во всей Европе вам не найти человека, лучше маркиза де Монферона.
Улыбка тронула губы сэра Джозефа.
— Хотя должен предупредить вас, его вера в лечебную силу чеснока заставит вас предпочесть, чтобы беседа с ним велась в хорошо проветриваемой комнате…
И тут же у сэра Джозефа вытянулось лицо.
— Увы, но и здесь все не так просто. Монферон владеет большим поместьем во Франции, и бог знает, какова его судьба, что он пережил с того времени, как началась эта революция.
— Я полагаю, вы ошибаетесь, — вступила в разговор виконтесса Креморн, — Монфероны живут на Голден-Сквер. Только на прошлой неделе я неожиданно столкнулась с его женой, маркизой де Монферон, женщиной ужасной, но весьма изысканной…
— Ах, это приятные новости! — сказал Питер, шагнув к Кэйт и отцу. — Надеюсь, вы позволите мне, — серьезно сказал он, — предложить вам кров в доме на Линкольн-Инн-Филдс, который уже известен мисс Дайер. Буду рад сопроводить вас завтра на Голден-Сквер как можно раньше, как только позволяет вежливость. Могу заверить вас, сэр, что во имя отца и сына я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь вам возвратиться в 1763 год. Мы разыщем маркиза де Монферона и починим машину.