— Кто знает, какая жизнь тебе предначертана, — неожиданно сказал сыну мистер Скокк, — но в одном я уверен: в тебе есть то, что делает тебя лучше меня. Мне столько нужно тебе сказать… Но для этого найдется время, когда мы все успокоимся и обо всем поразмыслим. Теперь мы всегда будем вместе…
Питер внимательно посмотрел на папу — сейчас он уже не сомневался в его чувствах.
Кэйт тоже сидела между своими родителями. Она поймала взгляд Питера и стала обмахиваться салфеткой. Питер задышал как собака с высунутым языком. Оба рассмеялись. Как хорошо было снова видеть друг друга. Но то ли ему кажется, то ли Кэйт и на самом деле выглядит немного странно? Как любимая майка, много раз побывавшая в стиральной машине…
Миган смотрела на фотографии, которые Кэйт сделала ее мобильником на дуврском пакетботе. Она протянула руку мимо мистера Дайера и коснулась Кэйт, чтобы привлечь ее внимание.
— Ты говоришь, что сделала только один снимок, Кэйт!
— Мне было некогда заниматься фотографиями!
— Но здесь только большие белые паруса и море!
— Нет, — сказала Кэйт, — посмотри внимательно, там еще мужчина в костюме восемнадцатого века.
— Я никого не вижу…
— Дай-ка мне, я тебе покажу… — сказала Кэйт.
Кэйт уставилась на крохотную картинку. На ней должен был быть взрослый Питер Скокк, смотрящий на море, — Кэйт была в этом уверена. Она приблизила мобильник к глазам и повернула его под другим углом. Все верно. Он там был! Не очень четкий, но был… Но потом Кэйт глянула еще раз — и уже не увидела его. Что, скажите на милость, происходит? Какое-то странное чувство заставило ее быстро протянуть телефон подруге.
— Я ошиблась, — сказала она.
Миган внимательно посмотрела на Кэйт, ничего не понимая.
— Что-то не так, инспектор? — спросил доктор Дайер.
Полисмен, откинувшись на спинку кресла, все выглядывал из двери кухни во двор. Потом встал и посмотрел на небо.
— Я все время слышу вертолет, — сказал он.
— В этом нет ничего необычного, — сказал мистер Дайер. — Они часто летают над этой долиной.
Инспектор Уилер потер свою шею с синяками.
— Пойду посмотрю, что там творится, — предложил сержант Чадвик. — После такого великолепного обеда надо подышать воздухом, — улыбнулся он, глянув на миссис Дайер.
— Всегда вам рады, сержант.
— Молли, хочешь составить мне компанию? — спросил он.
Молли подняла золотые уши и выжидающе встала.
— Как, можно, Кэйт?
— Молли никогда не откажется от прогулки.
Доктор Пирретти смотрела на Питера и улыбалась, радуясь что вопреки ожиданиям все обернулось к лучшему.
— У меня все спуталось в голове, — сказала она. — Как мы можем жить во Вселенной, где Питер повзрослел, живет и, предположительно, умрет в восемнадцатом веке, но при этом здесь, в двадцать первом веке, сидит Питер, мальчик, которому еще жить и жить! Чем больше я пытаюсь все это понять, тем меньше понимаю…
— Моя дорогая леди, — сказал Монферон со своим приятным акцентом. — Что бы ни было правдой, такова правда и есть, и наша неспособность это понять ничего не меняет.
— Я чувствую… я должна вам сказать, — продолжала доктор Пирретти, — моя интуиция подсказывает, что мы должны как можно скорее вернуть вас и Дегтярника в ваше собственное время.
— Увы, я согласен с вами, дорогая леди, но не сразу. Надеюсь, мне будет позволено ненадолго остаться…
Монферон наклонил голову набок и так обаятельно посмотрел на доктора Пирретти сверкающими карими глазами, что все за столом расхохотались. Его очарованию трудно было сопротивляться.
Внимание Кэйт привлекло поведение доктора Пирретти, и она толкнула ногой под столом ногу Питера, чтобы он тоже посмотрел на Аниту. Доктор Пирретти поднесла руку ко лбу и нахмурилась, будто пыталась на чем-то сосредоточиться. Она то открывала, то закрывала рот, видимо, желая что-то сказать, но почему-то не решаясь. Переглядывание Кэйт и Питера не осталось незамеченным, и вскоре все за столом замолчали и обернулись с немым вопросом к Аните.
— В чем дело, Анита? — участливо спросила миссис Скокк.
Взгляд доктора Пирретти обежал стол, и когда ее глаза встретились с глазами доктора Дайера, она сказала:
— Простите, Эндрю… В такой прекрасный момент… я понимаю ваши сомнения… Просто я сейчас испытала такое ошеломительное ощущение… мне показалось, что я уже это проходила… прежде…
За столом стало еще тише. Монферон мигал, как сова, а инспектор откашлялся.
В конце концов доктор Дайер сказал:
— Анита, может, все-таки поделитесь своими мыслями?
Но ко всеобщему изумлению, доктор Пирретти одновременно с ним произнесла те же слова. По спине Кэйт пробежала дрожь, и она обменялась взглядами с Питером.
— Что происходит? — в унисон спросили доктор Дайер и доктор Пирретти.
Теперь уже на всех лицах была тревога. Казалось, что доктор Пирретти — не доктор Пирретти. Как будто она разговаривала через стену с людьми, которых не видит.
Доктор Пирретти продолжала:
— И тогда вы говорите…
Она остановилась, как бы дожидаясь подсказки.
— Зачем вы это делаете? — спросили оба вместе.
— Затем, — сказала доктор Пирретти, — что мне нужно доказать вам, что я уже проживала этот момент. Вы являетесь свидетелем расщепления времени.
— Расщепления времени?
— Да. Вы не можете разрушить того, что уже осуществилось. Если вы передвигаетесь в другое время, то можете изменить ход событий — но, как следствие, Вселенная, скорее, сделает копию себя, чем допустит, что то, что уже случилось, будет уничтожено. Сейчас мы находимся во Вселенной, где слова и времена частично совпадают, дублируют сами себя…
— Я не понимаю того, что вы говорите! — воскликнул инспектор Уилер. — Вы серьезно предполагаете, что существует дубликат мира?
— Я хочу сказать, что теперь существует параллельный мир, где Питер и Кэйт нашли Молли в антигравитационной лаборатории и благополучно вернулись домой на ферму к ланчу. Но есть и этот мир, в котором Питер и Кэйт были катапультированы во времени и в котором, как следствие этого перемещения, теперь случилось многое другое.
— Но… что же будет дальше? Выходит, может создаваться бесконечное количество миров-дубликатов…
— Совершенно точно — и это будет длиться столько, сколько люди будут продолжать путешествия сквозь время… и не только в вашем мире.
Миссис Дайер схватила руку мужа.
— Это не та Анита, которую я знаю, — прошептала она.
Питер увидел ужас на лице Кэйт и сам тоже почувствовал страх. Неужели все это еще не закончилось?