Это была… кристаллосхема!..
Кристаллосхема модуля «Одиночки».
«Беатрис»… Но откуда здесь на этой планете могла появиться подобная кристаллосхема?!..
Он понял все, в одно мгновенье.
БЕАТ…ЭТО БЫЛА ОНА!..
Он вдруг вспомнил последние минуты боя, перед тем как она катапультировала его из рубки «Хоплита», спасая от верной гибели.
…
Иван, я могу задать вопрос?
Он отчетливо вспомнил, как насторожила его необычная для «Одиночки» полуутвердительная формулировка.
Когда закончиться боекомплект… Ты меня бросишь?
…
Иван совершено не контролировал себя. Душевная боль была такой, что в ней тонули и рассудок, и здравый смысл, и любые доводы теории вероятности.
Она. Это была она - Беат во плоти, а он… Он не понял с какой скоростью развивался ее искусственный разум, просто отвечал на странные вопросы и все…
Как? Как она обрела человеческое тело ?
Секундой позже он вдруг понял, по большому счету ему все рано - КАК ЭТО СЛУЧИЛОСЬ - вторично он встретил Беат уже в образе человека, не подозревая, что биологическим телом руководит кристалломодуль «Одиночки».
Но почему, почему она бросилась спасать его, рванулась навстречу собственной смерти, разрушению…
Как порой недогадливы бываем мы…
Она научилась многому… В том числе и настоящим человеческим чувствам.
- Беат… - Иван бессильно опустился на колени.
Несколько секунд он смотрел в ее осунувшееся, землистое лицо, потом отвернулся, не в силах унять гложущую боль…
Шепот…
Он вздрогнул всем телом, резко повернув голову.
Ее глаза были открыты!..
В них читалась боль, непонимание, облегчение и… страх.
- Беат!.. - Его горячий шепот обжег ее щеку.
Губы Ольги дрогнули, искривились, с трудом выталкивая едва разборчивую фразу:
- Я… не… чувствую… контакта…
Иван, потрясенный ее словами, посмотрел на гнездо импланта, хотя и без того знал, что кристаллосхема «Беатрис» разбита шальным осколком.
Значит, сейчас она чувствовала, говорила сама?
- Беат… - его голос сорвался, - модуль «Беатрис»…
- Он… разбит?..
- Да.
Она с усилием шевельнула рукой, и ее ладонь накрыла ладонь Ивана.
- Я… Ольга…
Дорохов уже понял это.
- Иван… - Она едва ощутимо сжала его пальцы. - Не говори… никому… про Беат…
- Я не скажу, Оля… - Он осторожно извлек разбитый кристалломодуль из гнезда импланта, и, расстегнув страховочные ремни, бережно вложил разбитую схему «Беатрис» в ладонь Ольги.
- На память… - Тихо прошептал он. - А теперь давай выбираться отсюда.
- Нет… - Тихо ответила она. - Не трогай. Осколки.
- Где? Я не вижу ран!
- Я научилась останавливать кровь. Входные отверстия… они небольшие… Три… Один чуть выше сердца… Извини…
Иван уже не слушал ее.
Сорвав разбитый гермошлем, он вытащил из-под подложки тонкий провод коммуникатора с крохотным микрофоном:
- Говорит Дорохов. Кто-то слышит меня? Отзовитесь?
- Даггер на связи. Мы на подходе. Рядом с тобой БМК.
- Нужен автодок.
- Ольга? - Мгновенно догадался лейтенант.
- Да. Три осколочных ранения. Одно в области сердца. Я не могу вызволить ее из ложемента!
- Две минуты Иван. Продержитесь две минуты!
* * *
Даггер не стал упоминать, что на равном удалении от изувеченной серв машины находятся пять «Фалангеров» противника в сопровождении планетарных машин.
- Огюст?
- На связи.
- Я начинаю атаку. БМК противника высаживают десант. Отсекай андроидов, ты понял?
- Да.
- Кураев?
- Здесь. Подтягиваемся. БМК исправна, даже плазмогенератор «дышит».
- Отлично. Пошли одного человека к подбитому «Фалангеру». Я знаю, вы все умеете обращаться с автодоком.
- Да, умеем. Ранение серьезное?
- Осколок в области сердца.
- Понял.
- Доставишь медицинский комплекс - отсекай пехоту. Не дай им развернуться… - Остаток фразы вдруг потонул в нахлынувших помехах, - это серв-машины противника включили подавляющее поле, - им, в отличие от людей не нужна была связь, элементарная координация действий была заранее прошита в их программных блоках, а более глубокого взаимодействия ситуация не предполагала - перед ними было всего четыре тяжелых машины в сопровождении трех «Хоплитов».
…
Даггер выругался, переключаясь на лазерную связь, благо местность была фактически открытой.
- "Фалангерам", атаковать серв-машины, «Хоплиты», огонь по БМК! Работаем!
…
Земля вновь дрожала, многострадальная равнина, еще недавно представлявшая собой непроходимые джунгли, сотрясалась от поступи исполинов.
БМК Огюста неслась по ухабам с открытой десантной рампой.
В проходе были выстроены в одну шеренгу механизмы цилиндрической формы, снабженные гусеничным приводом и десятком вертикальных стволов,
- Пошел, мать твою! - Огюст дал пинка очередному роботу, замешкавшемуся на подпрыгивающем пандусе.
Механизм не обиделся. Плюхнувшись в мелкое болото, он на секунду застыл, затем накренил свой цилиндрический корпус и из стволов вдруг с надсадным воем в ночные небеса рванулись мины.
Произведя залп, нехитрое устройство врубило движок и поползло в известном только ему направлении, меняя позицию.
…
БМК под управлением Кураева юзом развернулась подле подбитого «Фалангера».
Из десантного люка выпрыгнули трое бойцов, один, с увесистым кофром в руках, сразу же полез в рубку опрокинувшейся набок серв-машины, двое других отбежали в стороны, занимая позиции среди дымящихся остовов подбитых «Хоплитов».
Небеса вновь освещали яркие зарницы, ночь превращалась в день, серв-машины неумолимо сближались, над равниной стоял гул, прерываемый частыми хлопками разрывов - в дело вступили «бродячие минометы», сразу же осложнив боевым машинам противника высадку десанта.
Три «Хоплита» огибали место падения штурмовика по правому флангу.
Соединившись в локальную сеть, они действовали эффективнее, чем поодиночке: одна машина работала, как координатор огня, давая точную наводку на обнаруженные сканерами цели, две других, чьи пилоты не раз бывали в подобных боях, переключились на одиночный огонь, - тактические ракеты среднего радиуса действия ложились в цель со снайперской точностью.