Альдо был все еще взбудоражен, когда приехал к Анри Лассалю, с нетерпением ожидавшему результата его вылазки.
— Ну что?
— Ничего! Или же крайне мало. Шакияр живет у Салимы, и кроме того, что девушка согласилась рассказать мне о своем странном поведении на раскопках в Луксоре, я так ничего и не узнал. Хотя вот еще что: записку с приглашением Адальберу писала не она.
— И вы поверили?
— А как тут не поверить? Хотя меня не переубедишь: я по-прежнему считаю, что записку принесли из ее дома. Адальбер ходил все время мрачный, а тут прямо-таки засветился, да?
— Именно! Казался счастливым, как мальчишка, которому принес подарки Дед Мороз. Значит, все-таки бедного мальчика похитили. Но кто?
— Мог бы поспорить, что это она... или приспешники ее дорогой Шакияр, которой, кстати, не доверял и сам Ибрагим-бей. Или, что еще более вероятно, помощники ее брата Али Ассуари, который, скорее всего, и является душой всей этой преступной компании, ведь он намного умнее их обеих.— Неужели она так глупа?
— Начинаю всерьез в это верить... Или же она самая выдающаяся актриса века! Но вернемся к Адальберу. Можно, я перекинусь парой слов с вашим Фаридом?
— Да, пожалуйста! Полагаю, вы будете спрашивать у него об обстоятельствах исчезновения Адальбера? Например, о приметах мальчика-посыльного?
— Вы правильно поняли.
— В таком случае я сам вам отвечу, потому что первым делом опросил именно его.
— И что же?
Анри Лассаль пожал плечами:
— Вы видели, сколько мальчишек болтается в городе, на высокой набережной и в других местах, горя желанием заработать несколько монет? Этому на вид было лет двенадцать, он был в почти опрятной галабии, на голове голубая тюбетейка. Сказать, что он был красив? Но это вам ничем не поможет, поскольку тут все мальчики красивы... Кстати, не хотите ли вы со мной отобедать?
— Я бы с удовольствием, но меня ждут в отеле.
— Наверняка ваша тетушка? Адальбер очень лестно о ней отзывался.
— Моя двоюродная бабушка, маркиза де Соммьер. В свои восемьдесят лет она обладает умом, острым, как заточенная бритва! А в самом деле, почему бы вам не прийти как-нибудь поужинать с нами в «Катаракт»? Я знаю, вы не жалуете женщин, но в данном случае могли бы сделать исключение для тети и ее кузины, а заодно и чтицы, Мари-Анжелин дю План-Крепен!
— Дьявол, ну и фамилия!
— А сама она еще краше. И считает своим долгом каждому объявить, что ее предки участвовали в Крестовых походах. Приходите, ведь мы четверо в данный момент и есть семья Адальбера. Нам нужно сплотиться, чтобы стать сильными! — заключил князь, устало улыбаясь.
— Договорились, я приду!
— Что ты себе вообразил? — вскричала госпожа де Соммьер. — Что она тебе скажет: «Ну конечно, дорогой сэр, именно я и похитила Адальбера. Он сидит у меня в погребе. Не хотите ли пройтись туда и побеседовать с ним?» Нет, от твоей наивности я иногда теряюсь...
— А что мне еще было делать? Адальберу мальчик приносит записку, он ее читает с выражением очевидного счастья на лице и бежит за посыльным, обронив на ходу, что вернется поздно...
— Ну и что?
— В этой стране есть только одно живое существо, способное заставить его лучиться от радости, читая ее письма, и это существо — мадемуазель Хайюн! Вследствие чего я мчусь к вышеупомянутой мадемуазель, чтобы спросить, не может ли она меня просветить на этот счет. А она не только не видела Адальбера, но даже и не приглашала его к себе. Где, по-вашему, его искать в таких обстоятельствах?
— Успокойся. Знаю, я была не права и терпеть не могу быть неправой, но я просто из себя выхожу, когда вижу тебя в таком состоянии! А ты действительно считаешь, что этому созданию хоть в чем-то можно доверять?
— Когда она, например, рассказывала, почему осталась работать с Дакуортом, это выглядело вполне правдиво.
— Но она так и не сказала вам, нашла она или нет тот папирус и что было написано в нем, — вступила в разговор до сих пор молчавшая План-Крепен. — Одному дьяволу ведомо, писала она эту записку или нет. Но Адальбер в нее поверил — вот в чем беда! Надо было бы хорошенько обыскать весь их старый дом, но это нелегко! Средневековая дверь и единственное, к тому же узкое оконце — негусто! Может быть, можно пробраться туда через террасу?
— Анжелина, вы видели, какие высокие там стены? Согласен, вы можете на них вскарабкаться, как белка, и сам я тоже еще пока не рассыпаюсь, но нам понадобится, во-первых, скоба, во-вторых, прочная веревка...
— Не хотите ли вы оба спуститься с небес на землю и вспомнить, где мы находимся? Веревка еще туда-сюда, но где вы собираетесь добывать скобу? Не в сувенирных ли лавках? Предположим даже, что вы как-то туда взберетесь, но что будет, если окажется, что в доме полно людей? Ведь это не облегчит вам задачу. Такого рода авантюризм должен подкрепляться хорошими тылами, а мы здесь на краю света. От местных властей проку никакого. И, к сожалению, ни один из вас не обладает талантом Адальбера отворять наглухо запертые двери.
— А что, если воспользоваться помощью полковника Сэржента? — предложил Альдо. — Он горит желанием пойти по стопам своего деверя, и вдобавок ко всему он англичанин, а это имеет свои преимущества. Опять же не забывайте, что господин Лассаль всех тут знает. Кстати, ничего, что я пригласил его на ужин?
— Самое время об этом спросить! — вздохнула маркиза. — Может быть, удастся из него что-нибудь вытянуть... и время скоротаем. Хочется надеяться, что он нас не вспомнит.
— Нет смысла питать иллюзии, — заметила Мари-Анжелин. — Мы незабываемы. Но, возможно, будет небезынтересно увидеться с ним.— Она права, тетушка Амели, вы потрясающе выглядите, — искренне восхитился Альдо, обратив внимание на жемчужно-серое шелковое платье, с изяществом подчеркивавшее ее все еще тонкий, несмотря на годы, силуэт. На сером фоне поблескивали колье, похожее на ошейник, браслеты и целые гирлянды бриллиантов. — Не уверен, что было разумно тащить такие великолепные украшения в «дебри» пустыни.
— Ну, удивил, мой мальчик, а еще эксперт! Может быть, ты стал плохо видеть? Это же бижутерия! Оригиналы лежат под замком в Париже.
— Ну, хорошо, успокоили. Ладно, пойдемте вниз!
— Еще минуту! — попросила Мари-Анжелин. — Сейчас, хоть и прошел первый шок от исчезновения Адальбера, мы по-прежнему будем в основном говорить о нем. А я хотела бы умолчать об одной посетившей меня мысли: мы располагаем единственным следом, который может привести к нашему другу. Этот след — мальчик, который принес письмо. С него и надо начинать.
— Не понимаю, зачем скрывать это от Лассаля. Мы с ним уже говорили на эту тему.
— И каково его мнение?
— Что это будет так же легко, как найти песчинку в пустыне.
— Неужели?
Больше Мари-Анжелин не произнесла ни слова. Да и времени не оставалось. В гостиной для приглашенных их уже ждал Анри Лассаль, затянутый в безукоризненный смокинг такой же белизны, как и его седые волосы. Заметив Морозини под руку со старшей из дам, он поклонился и в тот же миг узнал обеих. И покраснел.