— Миссис Фиц на другой день решила поискать вас. Она говорила, что расспросила всех служанок, не видел ли вас кто-то из них. Ни одна не видела, но какая-то из девушек сказала, что, может, вы поехали в деревню и теперь нашли убежище в чьем-нибудь доме.
Одна из девушек, со злостью подумала я. Та самая, которая, черти бы ее взяли, отлично знала, где я нахожусь.
Мурта негромко рыгнул, ничуть этого не стесняясь.
— Я слышал, что миссис Фиц перевернула весь замок вверх дном, а когда убедилась, что вас нет, заставила Колума отправить человека в деревню. Они узнали, что случилось, и тут…
Темное лицо Мурты осветила мгновенная вспышка радости.
— Всего она мне не рассказывала, но я и сам понял, что она устроила Колуму куда более тяжкую жизнь, чем та, к которой он привык. Требовала, чтобы он послал людей освободить вас силой оружия, а он ей отвечал, что теперь, когда дело попало в руки церковного суда, что-либо предпринимать уже поздно, ну и так далее. Думаю, стоило поглядеть, как сшибаются двое таких, как они.
Как я поняла, ни один из спорщиков не одержал победы, но ни один и не уступил. Нед Гоуэн, со своим чисто юридическим даром добиваться компромиссов, нашел средний путь и предложил присутствовать в суде не как представитель лэрда, но как независимый адвокат.
— Она поверила, что я ведьма? — с любопытством спросила я.
Мурта хмыкнул.
— Я еще не встречал женщину, ни старую, ни молодую, которая верила бы в существование ведьм. Это мужчины считают, что женщины могут колдовать да привораживать, а на самом деле все происходит, как свойственно природе человеческой.
— Начинаю понимать, почему вы не женились.
— Вот как?
Он внезапно отодвинул стул, встал и набросил на плечи плед.
— Я уезжаю. Передайте лэрду мое почтение, — обратился он к Дженни, которая как раз появилась из переднего холла, где встречала арендаторов. — Я не сомневаюсь, что он очень занят сейчас.
Дженни вручила ему порядочный мешок, завязанный узлом у горловины и, очевидно, наполненный провизией примерно на неделю.
— Немножко подзакусите по дороге домой, — сказала она, и на щеке у нее заиграла ямочка. — Может, хватит до того времени, как наш дом скроется из глаз.
Мурта заткнул узел мешка за поясной ремень, кивнул и повернулся к двери.
— Да, — согласился он, — а если не хватит, вы увидите, как вороны слетятся на мой труп, и придете собрать мои косточки.
— Невелика пожива для воронов, — ответила Дженни, глядя на его тощую стать. — На рукоятке метлы и то, пожалуй, больше плоти.
Суровое лицо Мурты осталось неподвижным, но глаза сверкнули быстрым огоньком.
— Да неужели? — сказал он. — На это я вам, милая, вот что…
Они вышли в холл, и слов уже нельзя было разобрать, но дружеская перепалка, судя по звуку голосов, продолжалась и там.
Я еще некоторое время посидела за столом, медленно поглаживая браслеты Элен Маккензи. Где-то далеко хлопнула дверь, я вздрогнула и поднялась, чтобы пойти и занять место леди Лаллиброх.
Помещичий дом, и в обычные-то дни весьма оживленный, в квартальный день просто бурлил. Арендаторы, сменяя один другого, приходили беспрерывно. Многие задержались лишь настолько, чтобы уплатить ренту, другие же проводили в имении по многу часов, гуляли, навещали знакомых и подкреплялись в гостиной. Дженни, такая цветущая в голубом шелковом платье, и миссис Крук, упакованная в накрахмаленное белое полотно, сновали между кухней и гостиной, присматривая за двумя служанками, которые приносили огромные блюда с овсяными лепешками, фруктовыми пирожными, рассыпчатым печеньем и прочими вкусностями.
Джейми, представив меня по всем правилам этикета собравшимся в столовой и гостиной арендаторам, удалился вместе с Айеном в свой кабинет, чтобы принимать арендаторов по одному, обсуждать вместе с ними нужды весенних работ, советоваться по поводу продажи шерсти и зерна, записывать доходы имения и приводить все в порядок к следующей четверти года.
Я с бодрым видом не спеша передвигалась по дому, беседуя с гостями, предлагая закуски, когда это было нужно, а порой просто отступая на задний план, чтобы понаблюдать за приходящими и уходящими.
Памятуя обещание, данное Джейми старой женщине возле мельничного пруда, я с некоторым любопытством ожидала появления Рональда Макнаба.
Он прибыл вскоре после полудня верхом на голенастом нескладном муле; позади него сидел, держась за пояс отца, маленький мальчик. Я украдкой глядела на них из-за двери, удивляясь тому, насколько точным было описание матери.
Я решила, что если определение «горький пьяница» в известной мере преувеличено, то общее восприятие бабушки Макнаб было проницательным. Волосы у Рональда Макнаба, длинные и сальные, были перевязаны кое-как бечевкой, а воротник и манжеты казались серыми от грязи. Годом или даже двумя моложе Джейми, он выглядел лет на пятнадцать старше; лицо одутловатое, отечное, маленькие серые глазки смотрели тупо и налились кровью.
Ребенок, тоже грязный и неряшливо одетый, к тому же — и это было самое скверное — держась позади отца, не смел поднять глаз и вздрагивал каждый раз, когда отец грубо и резко заговаривал с ним. Джейми, который как раз вышел из кабинета и стоял в дверях, тоже заметил это, и я увидела, как он обменялся быстрым взглядом с Дженни — она в это время принесла по его просьбе новый полный графин.
Дженни незаметно кивнула и вручила брату графин. Потом крепко взяла мальчугана за руку и повела его в кухню, приговаривая:
— Пойдем со мной, паренек. Кажется, нас с тобой там дожидаются сдобные оладушки. А что ты скажешь насчет кусочка фруктового кекса?
Джейми сухо кивнул Рональду Макнабу и посторонился, пропуская его в кабинет. Закрывая дверь, он перехватил мой взгляд и повел глазами в сторону кухни. Я наклонила голову в знак того, что поняла, и направилась к кухне вслед за Дженни и Рэбби.
Я нашла их занятыми приятной беседой с миссис Крук, которая переливала пунш из большого котла в хрустальную чашу. Она плеснула немного в деревянную чашку и пододвинула мальчику; тот сначала отстранялся, глядя на миссис Крук недоверчиво, но потом все же принял угощение. Дженни, накладывавшая еду на блюда, непринужденно разговаривала с мальчиком, получая в ответ нечленораздельные междометия. Однако немного погодя маленькое полудикое создание вроде бы слегка освоилось.
— Рубашка у тебя немного запачкалась, — сказала Дженни, поворачивая в руках воротник этого одеяния. — Сними, тебе ее выстирают, пока ты здесь.
«Немного запачкалась» — это было очень мягко сказано, но мальчик отшатнулся. Я стояла позади него и по знаку Дженни схватила его за руки, чтобы он не удрал.
Он брыкался и завывал, но Дженни и миссис Крук включились в борьбу, и мы втроем стащили с него рубаху.
Дженни громко ахнула. Она держала под мышкой голову мальчугана, и вся его тощая спина оказалась на виду. Рубцы и струпья покрывали тело по обе стороны выступающего буграми позвоночника, некоторые из них были совсем свежие. Дженни отпустила голову Рэбби, но держала его сзади за шею и тихо говорила ему что-то, успокаивая.