Кротоначальник Браффи прервал наступившую паузу:

— Понятно, сэр. Хур-хур, а вы с Уолтом что сделали?

— А что мы могли сделать? Выбор-то небогатый. Он увидел нас, зарычал позлее, погромче. Да дерево такое — сотня зверей не сдвинет. А и убери его, так он все равно не жилец, двинуться не сможет, так мы поняли. Ну, мы к нему чуть поближе — друзья, мол, вреда от нас не будет. Он только рычит: «У Аскора нет друзей! Подойдите поближе, и я вас в клочья разлохмачу! Аскор убивает врагов, а враги его — все на свете». Вот ведь как.

Джем оглядел своих слушателей.

— Уолт бросил этому страшиле флягу с водой — он ее обратно зафитилил. Я ему палкой краюху хлеба подвинул — то же самое. Можете себе такое вообразить? Подыхает ведь со сломанным хребтом, а отказывается от еды и дружеской помощи. Я разозлился и дураком его обозвал. Тут он вроде аж повеселел. Засмеялся! «Дурака еще увидите. Приползет Гуло, так скажите ему, что не видать тупице Бродячего Камня. Скоро Аскору конец, тогда вы меня сожрете, а сейчас пошли вон, надоели».

— Сожрать себя предложил? — ужаснулась сестра Армила.

— Точные его слова, мисс. Ну, я сказал, что питаться им мы не собираемся. Он снова засмеялся, послабее, и обозвал нас дураками и слабаками. Мол, росомахи всех врагов съедают, а враги у них все на свете. И потому они, росомахи, такие сильные. А когда Гуло его найдет, есть больше нечего будет. И надо будет этому Гуло сказать, что Аскор победил, что Бродячий Камень принадлежит ему навеки. А Гуло Бродячего Камня не видать.

— А дальше? — подбодрил рассказчика аббат Монотон.

— Да ничего дальше. — Джем откинулся на спинку кресла. — Мы узнали, что имя его Аскор, что он росомаха. Больше он с нами не толковал. Лежал и ждал смерти. Бормотал про своего Гуло и радовался, что не видать тому Бродячего Камня. Я послушал-послушал, да и спросил его, кто такой Гуло и что это за камень такой. Помолчал Аскор, подумал, потом заговорил все-таки.

Сестра Скрива обмакнула перо в чернильницу, готовая продолжить запись.

— И что же он сказал?

— Он сказал: «Гуло — мой брат, самое свирепое и кровожадное существо на свете. Живем мы во льдах за Великим Холодным Морем. Правил страною наш отец Драмз, хотя и одряхлевший от многих сезонов. Все повиновались ему, потому что владел он Бродячим Камнем. Отец решил оставить Бродячий Камень нам обоим, чтобы мы после его смерти вместе правили страной. Но Гуло рассудил иначе. Он убил отца и захватил Бродячий Камень. Я, Аскор, украл Камень, и брат стал моим смертельным врагом. Его поддерживают песцы — (это белые лисы такие у них на севере) — и горностаи. Мне пришлось спасаться, и я пустился в море. Конечно, Гуло гонится за мной, ведь без Бродячего Камня страной править не положено. Но когда он здесь объявится, меня уже не будет в живых, а Камня ему не видать. Аскор победил!»

Джем прервал рассказ. На этот раз никто не нарушил молчания. И он заговорил снова:

— Спросил я его, куда он дел этот камушек. Ответа не ждал, так спросил, для разговору. Но вот его точные слова. Запишите, сестра, пока я не забыл.

Я встал, где солнце с неба — бух! —

И по камням плясать пошло,

Где малый лист большой убил,

Где землю дерево нашло.

Там, где сын Драмза не найдет,

В укромный уголок,

Великий символ власти —

Бродячий Камень лег.

Джем покосился на аббата.

— Загадка, так я понимаю, братец?

— Да, стишок-загадка. А что потом было?

— Аж вспомнить страшно. Аскор вздыбился, зарычал: «Я победил тебя, Гуло! Посмеюсь над тобой, когда встретимся за Адскими Вратами». Обхватив всеми четырьмя лапами ствол, — а вы бы этот ствол видели! — он его, клянусь, приподнял! И рухнул мертвым. Должно быть, доломал себе хребет. Могилу ему вырыть нам не под силу было, так мы его землей да листвой закидали, прикрыли, где лежал. И отправились в аббатство. Следов не оставили, старина Уолт в заметании следов толк знает. Так что хвостов за нами никаких не ожидается.

— То есть этот злой Гуло может появиться здесь? — забеспокоилась сестра Скрива. — Вдруг он вообразит, что вы с Уолтом нашли его Камень?

Командор ободряюще похлопал сестру Скриву по спине:

— Не беспокойтесь, мэм, Уолт — настоящий лесных дел мастер. Его маскировка даже голодную змею обманет. Так ведь, отец настоятель?

— Командор прав, сестра Скрива. По следам наших товарищей этот Гуло сюда не придет. Тем не менее я бы просил присутствующих не рассказывать об услышанном, чтобы зря не волновать аббатство.

Кротоначальник Браффи поднес ко рту свой роющий коготь:

— Хуш-ш-ш, дамы и господа, сэр Джем чуток прикорнул.

Голова Джема склонилась на подушки кресла под грузом усталости, сытной еды, эля, тепла и уюта. Осторожно вынув из лапы заснувшего ежа кружку, аббат пробормотал:

— Утомились, бедолаги. Пусть отдохнут. А мы пока можем поинтересоваться, что замышляют наши мелкие разбойники.

Потихоньку, на цыпочках все покинули Пещерный зал. Последними вышли отец Монотон и Командор. Закрывая дверь, Командор пробормотал аббату:

— Ночные огни на стенах временно отменим. Охрану я проинструктирую. На всякий случай усилим бдительность.

— Верно, друг мой. Я на тебя надеюсь, — прошептал аббат и пожал мощную лапу выдры.

Позавтракав, малышня снова выбежала на снег. В аббатстве воцарилась тишина. Со столов в Большом зале уже убрали, большинство взрослых тоже вышли наружу. Конечно же, все делали вид, что вышли только для надзора за детишками и первый снег их вовсе не интересует.

Аббат прошелся по вытертым плитам Большого зала и остановился перед гобеленом с портретом Мартина Воителя, героя-освободителя их Лесов, одного из основателей аббатства. Много сезонов прошло с тех пор, но Мартин оставался духовным покровителем Рэдволла. Его меч висел на стене между двумя скобами, а хозяин меча мудрыми, добрыми, но внимательными глазами следил за сменой событий и поколений. Он смотрел в глаза каждому из находившихся в зале, следил за тобой, в каком бы месте зала ты ни оказался.

Снаружи доносился шум веселья взрослых и детей. Дороги были эти звуки сердцу отца Монотона. Он поднял глаза к портрету покровителя аббатства и прошептал:

— Не дай судьбе сыграть с твоим аббатством злую шутку, Мартин, прошу тебя.

Слегка подмигивали фонари, гобелен колебался от ветерка, врывавшегося сквозь открытую дверь, но изображение Мартина не шевелилось. Уверенно и непоколебимо стоял древний воин на страже своего детища, ныне, как и во все прежние сезоны.

4

Королевство, подвластное Его Беличьему Величеству Аральтуму и его супруге Идге, ограничивалось небольшой рощицей из буков, орешника и всяких разных березок, сосен да елок. Роща эта находилась в двух лигах от Саламандастрона, древней крепости барсуков, и невдалеке от места, где Джем и Уолт нашли разбитую лодку северной росомахи Аскора.