Диджети даже прослезилась и всхлипнула. Из глаза черепахи тоже выкатилась крохотная слезинка.

Дуги вздохнул:

— Ладно, мэм, зовите этого жулика сюда.

Диджети еще не успела открыть рта, а Юфус уже оказался у костра. На физиономии его играла веселая улыбка.

— Прекраснейшего вечера, ребята! Диджети, дорогая, сосисочку сюда, умираю от недоедания. Дуги, друг, как дела?

Прежде чем ответить, горец передал Юфусу кружку.

— Дела — как сажа бела, воровская морда. Слушай меня внимательно. С этого момента твоя забота — слушаться. Если я захочу потеряться в лесу, то потеряюсь и без твоей помощи. А ты кати за мной этот барабан и помалкивай.

Юфус закивал и несколько раз отдал честь, изображая боевого зайца.

— Слушаюсь, сэр, во, во. Приказ есть приказ. Так, Диджети, роза сердца моего?

Диджети раздраженно впихнула ему в рот колбаску:

— Тебе ведь велели помалкивать! Будешь болтать, не получишь ни кусочка. Вот так!

Юфус погладил голову черепахи и отщипнул ей кусочек колбаски.

— Хоть ты ко мне не придираешься, дружок. Давайте я вам песенку спою про бедного мыша и его сварливую жену.

Дуги положил лапу на пояс вплотную к оружию.

— Еще чего. Доедай, и спать.

Юфус вздохнул:

— Приказ есть приказ.

Половинка луны сверкала в небе, как обломок серебряной монеты. Вокруг костра улеглась на покой крохотная группа путешественников. Дуги лежал, завернувшись в плед, и гадал, суждено ли ему вновь увидеть друга Тама и войти в гостеприимно распахнутые ворота аббатства Рэдволл.

33

Река неслась с такой скоростью, что весла землеройки использовали, лишь чтобы отталкиваться от скал и придерживаться середины потока. МакБерл сидел на корме большого логохода Тоги, держась обеими лапами за борт. Он с интересом рассматривал берега. Справа меловые скалы возвышались сплошным массивом, слева торчали разломами, поросшими деревьями и диким виноградом. Русло постепенно сужалось, течение ускорялось, рев воды заставлял кричать, чтобы собеседник смог разобрать слова. Над рекой клубилась дымка из мелких брызг.

Лог-а-лог Тоги сидел рядом с Тамом, прищурившись от водяной дымки. Одной лапой он управлял рулем, другой подавал знаки следующим за ним лодкам. Лодка Тоги шла первой.

Там оглянулся и крикнул Тоги:

— Ни следа нечисти!

Тоги махнул лапой в сторону левого берега.

— Они по берегу идут!

Командор выдр находился на корме последнего логохода. Он стоял на задних лапах, для устойчивости опираясь на свой мощный хвост. Уловив сзади движение, он закричал во весь голос:

— Погоня по воде!

МакБерл и Лог-а-лог обернулись и вгляделись. Река напоминала длинную дорогу. В отдалении можно было различить ствол ивы, несущийся по волнам. Гуло возвышался над своей командой, подбадривая гребцов криком и пинками. Расстояние между громадным деревом и лодками стремительно сокращалось. Тама охватила тревога, а Лог-а-лог подозвал еще одного ветерана. Они вместе посмотрели назад, потом о чем-то посовещались, улыбаясь и кивая.

МакБерл удивленно спросил вождя:

— Над чем смеемся, друг?

Тоги указал вперед. За скалами близился поворот.

— Увидишь!

Он замахал лапами другим лодкам, указывая на левый поворот. Остальные подтвердили, что сигнал понят. На всех лодках гребцы опустили весла в воду и начали грести, помогая течению. Лодки ускорили ход.

Младший капрал Вилдери сидел на носу одной из больших передних лодок. Войдя в азарт от бешеной гонки, он вскочил и завопил:

— Еулалиа-а-а-а-а! Давай, братцы, давай!

Суровый ветеран-землеройка усмирил его восторг:

— Не высовывайся, парень. Я должен видеть, что сигналит шеф.

Завидев Гуло, зайцы схватились за оружие, но, заметив, что лодки ускорили ход, успокоились. Длинные уши их трепал ветер быстрого движения. Землеройки на носах лодок принялись готовить веревки с привязанными к ним якорями-кошками. На своем импровизированном судне Гуло погонял зверье длинным ивовым прутом.

Перекрывая грохот воды, Лог-а-лог крикнул Таму:

— Хватайся за руль с другой стороны! По моей команде толкай изо всех сил. Понял?

— Есть, по команде изо всех сил! — повторил приказ Там и приготовился к повороту.

— Давай! — скомандовал вождь землероек.

Там уперся всеми лапами, напрягся, налег на руль. Вода каскадом падала в лодки, землеройки изо всех сил орудовали кошками, веслами…

За поворотом под раскидистыми ивами спрятался незаметный приток реки. Там почувствовал, как задрожала лодка от напора воды. Резкий толчок едва не сшиб его на дно логохода. Выброшенные землеройками кошки вонзились в древесные стволы, команда лихорадочно выбирала веревки, подтягивая лодки к берегу притока. Через мгновение все лодки покачивались в спокойной воде у зеленого берега.

— Мы из тебя заправскую землеройку сделаем, — пообещал Тоги МакБерлу. — Маскируемся, лодки скрыть, носов не высовывать!

Один из зайцев уважительно обратился к Триройке:

— Лихо справились, во. И часто вы такое выделываете?

Триройка посмотрела на него расширенными глазами:

— Никогда. Я сама боялась, что нас бурунами в крупу смелет.

У зайца от ужаса замерли уши и хвост.

— Дак… Предупредить надо было, что вам впервой, во…

Землеройки захохотали:

— А какая разница?

— Зачем маскировка? — спросил у Тоги Командор. — Какая разница, заметят они нас или нет?

Лог-а-лог поскреб бороду:

— Привычка, тренировка, положено так. Береженого Сезоны берегут. А им мы хоть языки высунем и заорем вдогонку — все равно ничего не смогут сделать. Унесет их ивушку к водопаду, а под водопадом скалы, и высота там — падай и падай. Они уже, почитай, покойники.

Гуло даже не заметил тихого притока. Он был слишком занят: жадно вглядывался вперед, орал на своих нерадивых подчиненных и хлестал их ивовым прутом.

— Живо! Наддай! Шевелись, лентяи!

Никто не пытался управлять движением громадного дерева, иву разворачивало и швыряло, бешено и бестолково работающие копьями и ветками песцы и горностаи с трудом умудрялись не свалиться в кипящую и брызжущую пеной взбесившуюся воду. В очередной раз развернувшись, ива врезалась в выступ береговой скалы. Гуло спасся, лишь сообразив выпустить свой ивовый бич и вцепившись в ствол всеми когтями. Дерево закружилось, зверье мертвой хваткой вцепилось в иву, с ужасом ожидая очередных ударов судьбы. Небо, скалы и вода пустились в бешеную пляску.