— Ещё мёду в овсянку Квелта, пожалуйста. И ягод, ягод добавьте, брат Библ. Благодарю вас.
— Кушайте на здоровье. Да, слышали новость? Тайра покинула нас. И Пандиона прихватила, нет худа без добра.
Сестра Подснежничек чуть не уронила поднос.
— Как? Почему? То есть…
— Да, пустилась в путь-дорогу дальнюю. Я им провиант упаковал. Думал, вы знаете. С нею ещё Кромка Серая Иголка и Командор. Перед рассветом ушли.
Библиотекарша ошеломлённо мотала головой:
— Но это невозможно! Мы ещё не все узнали!
— Ну все не все, а что ушла она — это точно.
Брат Библ сунул лапу в карман передника.
— Вот, просила вам передать.
Сестра Подснежничек сунула свиток в поясную сумку.
— Спасибо, брат Библ. Пожалуйста, пошлите Бринти, Трибси и Гирри в библиотеку, как только их увидите.
Библ уставился вслед заскользившей мелким, семенящим шажком сестре-библиотекарше.
— Дела-а. Я теперь, кроме как повар, ещё и почтальон. Чего изволите, крошка Труп? Какие кому вести передать?
— Хурр, мне не вести, сэрр, мне сласти. Хочу скушать завтрак большой-пребольшой, сладкий-пресладкий, вот.
Только успели сестра Подснежничек и Дед Квелт усесться с письмом Тайры за письменный стол Квелта, как грохнула дверь, в помещение ворвались Гирри и Бринти. Через минуту дверь открылась снова, в неё просунулся поднос, за которым показался Трибси.
— Хурр, мисс Тайра ушла, а аппетит остался. С добрым утречком, сэр и мэм.
Тут же раздался возбуждённый гусиный клёкот. За Трибси в дверном проёме показался Бранталис.
— Го-го-гонк! Мне думается, что Тайра покинула красные стены.
Дед Квелт удивлённо уставился на гуся.
— Да, сэр, но почему это вас так радует?
Гусь неуклюже развернулся и направился к лестнице.
— Бранталис радуется, потому что Бранталис очень рад. Крюконосый рыбоед удалился. Крюконосый сопровождает Тайру. Мне думается, можно попросить у брата Библера на завтрак скрюченноносого рыбоеда.
— Брата Библа обрадует эта просьба, — пробормотала сестра Подснежничек, опуская голову к письму.
Бринти подцепил с подноса Трибси печёное яблоко.
— Удрать вот так, неожиданно, не попрощавшись… Библ сказал, что Тайра оставила письмо. Это оно? Можно? — Он протянул лапу к письму.
Дед Квелт строго уставился на Бринти.
— Нет, нельзя. У вас лапы в яблоке.
Гирри приподнялся на цыпочки, стараясь заглянуть в письмо.
— А у меня лапы чистые.
Глаза белки сверкнули за линзами очков.
— Прекрасно. Старайтесь сохранить их чистыми. Я сам прочитаю. Слушайте.
Он отодвинул развёрнутый свиток подальше, слегка откинул голову.
— М-да, правописание… — прокомментировал Дед Квелт, прежде чем начать чтение. — Но рука твёрдая, почерк хороший, приятный почерк. Итак…
«Дарогие друзя!
Извените нипопрощалась. Этой ночю я апять видела Каролеву. Она велела ити на Зелёный остров прямо щяс. Жылаю вам найти в книги многа интересного. Вам помогут слова из моево сна. Вот какие слова:
Не дрыхни дома просто так, усишки теребя.
Зелёный остров ждёт тебя, твой жребий ждёт тебя.
Своим друзьям оставь читать историю о том,
Как Корам в давние года женился и на ком.
Сумеешь вникнуть в тайны и битву повести,
Чтобы свободным кланам свободу обрести.
Поверь безумцу моря и лорду скал плати,
Но за свободу надо ястреб-звезде взойти.
Я бы вам многа сказала но отец и Кромка ждут надо итьти Пандеон тожы со мной он мне очень поможыт. Жаль раставатца с вами и обацтвом спосибо добрые друзя. Надеюсь вас снова увидить Тайра».
Трибси бухнул поднос на стол и всхлипнул.
— Б-бхху-у-уррр! Друг ты мой, Тайра, как же без тебя… и никогда-то мы тебя больше не увидим… Р-рурр… Добрая такая… Заботливая… Душевная… Бу- ху-у-ур-ур-ур…
Гирри и Бринти отвернулись и молча глотали слезы. Дед Квелт протянул иссохшую костлявую лапу к физиономии сестры Подснежничек и слегка щёлкнул ее по носу. Из-под очков сестры тоже выкатилась слеза.
— Такая приятная молодая особа. Я даже не задумывалась о том, как она мне нравилась.
Дед Квелт с мягким упрёком покачал головой.
— Вы только полюбуйтесь на себя! Расхныкались, как малыши перед купаньем. Чему быть, того не миновать. Будем тратить время на плач или займёмся делом? Надо использовать подсказку, которую она нам оставила. Мы ещё можем помочь нашей Тайре.
Последовало всеобщее утирание носов и глаз, вздохи и рассаживание по местам. Трибси подошёл к покинутому подносу и глубоко вздохнул.
— Хурр, сэрр, сию минуту. Только вот завтраку помогу чуток.
И они погрузились в работу.
Тайра шагала по летнему лесу, как будто в лапах у неё работали пружины. Сожаление об оставленном доме и друзьях быстро сменилось ожиданием новых ощущений, предвкушением больших дел и великих свершений. В небе над нею описывал круги Пандион, сзади тяжело топали отец и ёж Кромка с двумя большими мешками припасов. Они и слушать не захотели, когда Тайра изъявила желание помочь тащить мешки.
— Нет-нет, мисс, пока мы с вами, это наша забота.
— Не торопись, девочка моя, ещё намаешься за долгую дорогу. Не убегай слишком далеко вперёд. Сейчас у берега правый поворот. Близко к руслу не подходи, там топко. Да скажи своему рыбоеду, чтобы спускался. Пусть пешком пройдётся, не пугает землероек.
Тайра поняла, что скоро они выйдут к Заливным лугам. Спереди уже доносились звуки безудержного веселья: пение, выкрики, молодецкое уханье.
Пандиону эта какофония не понравилась.
— Кр-р-р-р-дыкк! Всю рыбу распугают. Пандион проверит, что за рыбка в этом ручье. Пандион вас догонит.
Пандион отбыл исследовать ручей, а Тайра дождалась отца и ежа.
— Эти землеройки умеют веселиться, — одобрительно заметил Кромка, вслушиваясь в доносившийся из-за деревьев тарарам.
— Да, друг, — согласился Командор. — Ведь у них сейчас летний фестиваль на Заливных лугах.
Из кустов неожиданно донёсся грубый окрик:
— Замри на месте!
Путешественников окружила дюжина небольших зверьков, покрытых колючей шерстью. На головах — пёстрые платки-банданы, на бёдрах болтаются коротенькие юбки-килты с широкими поясами в заклёпках. К поясам привешены короткие рапиры. На физиономиях свирепые воинственные гримасы.
— Смирно стоять! — ещё раз свирепо выкрикнул молодой землерой.