Ветер развевал рыжие волосы Зейна и наряды девочек. Слышались пронзительные крики воронов.
— И вот это случилось. Драгон очнулся от транса. Должно быть, ему помог кто-то из обитателей замка, потому что единственное противоядие хранится в сосуде здесь в замке. А оно пропало.
— Кто имел доступ к сосуду? — спросила Вилл.
— Никто, кроме меня! — ответил Рейн, снова хватаясь за свою брошь.
— А как насчет амазонок?
Хай Лин с подругами подумали о Море и ее враждебности.
— Нет! Они преданы мне, как их матери и бабушки были преданы моим предкам. И кроме того… — Рейн пристально посмотрел на девочек, как будто, раздумывая, можно ли им доверять. — Кроме того, открыть шкафчик с противоядием можно лишь этой брошью. Это ключ.
Хай Лин как зачарованная уставилась на брошь. Золотая звезда, окаймленная серебром и тонкой резьбой по кости. Стражница вдруг почувствовала кипящую в драгоценности силу; энергия, казалось, была готова выплеснуться наружу.
Вилл и остальные чародейки тоже это сразу почувствовали, поскольку Сердце Кондракара засияло в ответ.
Затем спящая энергия броши снова угасла.
— Источник моей власти — королевская печать. Ее наследует старший ребенок в королевской семье, и я получил ее от матери накануне ее смерти. Брошь дает мне силу, чтобы вести охотников, и воображение, чтобы приносить счастье моему народу.
Хай Лин взглянула на Рейна и подумала, что в данный момент он не кажется ни сильным, ни одаренным богатым воображением.
— Почему Горный Король забрал Зейна и остальных?
— Не знаю, — ответил Рейн дрожащим голосом. — Думаю, он хочет погрузить меня в горе и тревогу, чтобы я не мог сосредоточиться на своих обязанностях и своем народе. Разве в вашем мире не воцаряется горе, когда исчезает ребенок?
Хай Лин кивнула.
— Конечно, — пробормотали Корнелия и Ирма.
— Трое из пропавших детей — дочери амазонок, и также исчезли близнецы оружейника. А сегодня утром деревенский булочник обнаружил кроватку своего ребенка пустой. Замок и деревня охвачены горем и тревогой.
Чародейки приблизились к Рейну. Тарани мысленно обратилась к подругам:
«Ему тяжело, но он не должен поддаваться горю и жалости к себе».
«Вот именно, — подумала Вилл. — Он должен беречь силы, пока мы будем искать Горного Короля и Зейна».
«Мне не терпится встретиться с Горным Королем. Каким бы он ни был, думаю, отдохнул он отлично», — подумала Ирма.
Хай Лин заговорила вслух:
— Рейн, завтра рано утром мы отправимся к Черной Горе. Мы найдем вам Зейна и остальных детей.
Быки снова двинулись по кругу, и скрипящая, стонущая деревянная комнатка спустила чародеек и принца в вестибюль замка. Все свечи и факелы были потушены, двери заперты, обитатели замка отправились спать.
— Не-е-е-е-ет! — Крик, полный гнева и отчаяния, разбудил чародеек всего через несколько часов.
Девочки под предводительством Вилл бросились вниз по лестнице и влетели в зал, когда эхо еще металось между стен.
Двери были широко распахнуты, звездный свет падал на принца и золотил его рыжие волосы. Рейн стоял на коленях, откинув голову, воздев руки к небесам.
— Моя печать! Моя печать! Теперь точно всё пропало!
Хай Лин упала на колени рядом с ним.
— Что случилось? Вы ранены?
Ее взгляд заметался по его лицу и телу в поисках повреждений. Хай Лин окаменела. На груди принца, в том месте, где всегда сверкала брошь, зияла рана. Рубаха была разорвана в клочья, а кожа на груди покраснела и распухла.
Рейн застонал.
— Впервые за долгое время я заснул мирным сном и вдруг почувствовал жгучую боль в груди. Я проснулся, сел в кровати. Боль становилась всё сильнее и сильнее… — Пристально глядя на Хай Лин, он протянул руку. — Моя королевская печать исчезла, а вместо нее лежало вот это.
На раскрытой ладони принца блестело черное перо.
Хай Лин взяла перо двумя пальцами и повернулась к подругам.
Вдруг рядом с Хай Лин появилась маленькая Ло. Девочка осторожно забрала перо у чародейки и закрыла глаза. Дрожь пробежала по ее личику, и Ло тихо-тихо заговорила незнакомым, отсутствующим голосом.
— Я вижу ворона. Он сидит на стене замка. Ох! Это замок Горного Короля. В лапе ворона что-то блестит в звездном свете. Позади ворона маленькие тела. Они совершенно неподвижны, и каждое лежит в маленькой клетке. — Ло побледнела, ее дыхание участилось. Затем она снова зашептала тем странным голосом: — Наверное, это волшебные клетки — у них нет никаких дверок. Только прутья… Ворон смотрит прямо на меня. Он… он мне улыбается!
Ло в изнеможении опустилась на пол. Открыв глаза, она затрясла головой и произнесла своим нормальным голосом:
— Я видела Зейна… В клетке!
— Мы слышали всё, что ты говорила, Ло. Ты нам очень помогла, но теперь должна отдохнуть, — сказала Хай Лин, взглянув на остальных Стражниц.
— Вперед! — воскликнула Вилл — Мы должны немедленно отправиться к Черной Горе!
Рейн с трудом поднялся на ноги. Было видно, что он плохо себя чувствует и измучен. Появились разбуженные шумом амазонки и в изумлении уставились на разорванную рубашку принца. Мора подскочила к принцу и подставила свое мощное плечо. В зал вбежали жители деревни в пижамах, вооруженные всем, что успели похватать в спешке: хлебным ножом, топором, луком, а один высокий мальчик размахивал отцовским сапогом.
Сельчане остановились как вкопанные при виде своего ослабевшего принца в разорванной рубашке, обнажавшей покрасневшую и распухшую грудь в том месте, где должна быть печать.
— Наш бедный принц! — в отчаянии вскричала одна из женщин. Высокий мальчик выронил сапог и заплакал. Ника и Кара, держа луки наготове, пристально всматривались в сады и лесную опушку.
— Мора! — еле выдавил Рейн. — Приготовьте семь лошадей. Ты и Ника будете сопровождать Стражниц к Черной Горе.
Рейн перевел взгляд на девочек.
— Мора знает каждый прутик в этом лесу, а Ника лучше всех бросает звезды.
Неожиданно сгустилась тьма, и принц умолк.
Стражницы подбежали к огромной тяжелой двери и посмотрели на небо. Рейн подошел к ним и громко охнул.
Звезды побледнели.
— Это всё же случилось, — прошептал Рейн. — Звезды погаснут, и наш мир погибнет. Без печати я ничто, и мой народ обречен.
Ирма хмуро смотрела на животных:
— Я больше на них не полезу! Корнелия раздраженно вздохнула:
— И как же ты думаешь пробраться через лес? На велосипеде?