* * *
Лада понимала: ей нужно сделать выбор. Вернее, ей казалось, что она его уже сделала: мрак вокруг все сгущался, и она серьезно полагала, что теперь уже все равно, каким способом она будет выживать в этом мире.
Колышев больше не темнил перед ней. Казалось, что смерть Барташова сломила его. Вызвав Ладу на разговор, он просто пообещал ей деньги. Деньги на лечение Антона Петровича и полную правду о том, что произошло с ней с того момента, как бампер грузовика ударил ее в грудь.
Два этих стимула, сложенные вместе, заставили ее согласиться… В душе Лады царили все те же сумерки. Полуправда о себе, беспомощный Антон Петрович под надзором аппаратов поддержания жизни, обрывки рвущихся наружу воспоминаний о прошлом, — как далеком, так и недавнем, — все это вместе взятое еще больше усугубляло ее состояние, возводило в сознании Лады некие стены, в очертаниях которых угадывался тупик. Была ли для нее принципиальная разница, каким способом она вырвется из него?
Еще несколько часов назад ей казалось, что — нет. Весь мир был враждебен и недостоин ее сожаления. Как обошлись с ней, с Антоном, так же она и ответит. Цинично и хладнокровно.
Какая разница, кто запутается в тонкой паутине снайперской оптики, если это приведет к желанному результату и она поможет Антону Петровичу выкарабкаться из цепких объятий смерти, как он помог ей вырваться из состояния морального и физического уродства?..
— В чем его вина? — вдруг спросила она вслух. От неожиданности водитель слегка притормозил.
— Ты о ком? — подозрительно взглянув в зеркало заднего вида, спросил он.
— О человеке, которого я должна убрать, — спокойно уточнила Лада.
— Неправильный вопрос, — покачал головой водитель. — Тебе должно быть по фигу, кого валить. — Он снова метнул беглый взгляд в зеркало. — Или я не прав?
Лада не ответила, глядя на приближающиеся щиты с надписями «ДПС».
Машина начала притормаживать, уходя к обочине.
— Фишка он, — внезапно произнес сидящий за рулем «Лендровера». — Просто фамилия из телефонного справочника. Твой, а заодно и наш тест на профессиональную пригодность, усекла?
Скрипнув тормозами, машина остановилась.
— Ну так что, ты… — Водитель обернулся, но Лады уже не было в салоне. Хлопнув дверцей, она пошла прямо к застекленному зданию поста ДПС.
— Слышь, Серж, она что, сдать нас решила? — беспокойно спросил молчавший до сих пор пассажир.
— Не суетись, — одернул его водитель, заметив, как рука напарника потянулась к бардачку, где лежало оружие. — Тебе ведь ясно сказано — пусть действует, как хочет, лишь бы к вечеру был труп. Нам-то что за дело. — Он широко зевнул, откинувшись на спинку сиденья. — Мы с тобой чистые, это она в дерьме.
* * *
Сразу за постом Семена остановили.
Подчиняясь властному жесту сотрудника дорожно-постовой службы, рядом с которым стояла женщина в темных солнцезащитных очках, он свернул на расширенную площадку для осмотра большегрузных машин. Опустив стекло, Семен молча подал офицеру свои документы.
— Все в порядке, — несколько секунд спустя, мельком взглянув на закатанные в пластик бумаги, произнес тот. — Вы девушку до города не подкинете?
Откровенно говоря, как любой водитель, которому приходится много ездить, Семен никогда не брал случайных попутчиков, но в этот раз, несмотря на правило, он кивнул. Наверное, сказалась близость родного города — здесь он чувствовал себя дома, да и почему бы нет? Должен же он время от времени совершать необдуманные поступки? Иначе жизнь может стать совершенно скучной и предсказуемой.
— Здравствуйте, — поздоровалась она, положив на заднее сиденье достаточно объемистую дорожную сумку. — Спасибо, что не отказали.
Вопреки ожиданию Семена, она села назад, рядом со своим багажом.
— Будем знакомиться? — спросил он, поворачивая ключ в замке зажигания. — Меня зовут Семен.
— Лада, — сдержанно представилась она, не снимая очков, хотя в салоне «Вектры» за тонировкой стекол царил прохладный полумрак.
— Вам в городе куда? — тронув машину с места, осведомился Семен.
— В госпиталь. Военный, — негромко уточнила она.
— Вот как? Хорошо. Я живу совсем рядом.
Машина резко ускорилась, выходя на полосу движения. В зеркало заднего вида Лада заметила, как ушел с обочины сопровождавший их «Лендровер».
Все казалось простым до безумия. Сквозь материал сумки она явственно ощущала вес лежащего внутри автоматического пистолета с навинченным глушителем.
Тихий, сухой хлопок на ближайшем светофоре, безвольно сползающее тело, щелчок закрывшейся дверцы, и вот она уже в сумеречной прохладе другого салона…
«Что мне до него?» — внутренне содрогнувшись, подумала Лада, глядя на аккуратно подстриженный затылок ничего не подозревающего Семена. Чтобы отогнать противоречивые, мятущиеся мысли, она попыталась вызвать в своем сознании образ умирающего Антона Петровича, дать своей угасающей решимости рассмотреть эту мысленную картинку, но эффект оказался немного иным, чем она втайне надеялась.
Она действительно увидела Антона в своих мыслях, но отчего-то не решилась посмотреть в его глаза.
«Я должна… должна!»
Семен, перестраиваясь из ряда в ряд, кинул беглый взгляд в зеркало заднего вида.
Его пассажирка сидела бледная как смерть.
— С вами все в порядке? — осторожно поинтересовался он. — Быть может, остановить?
— Нет-нет… — запротестовала она. — Сейчас пройдет.
— Были на войне? — интуитивно догадался Семен, немного снижая скорость. Он спросил это, проведя очевидную параллель между «военным госпиталем» и ее внезапной смертельной бледностью.
Этот вопрос застал Ладу врасплох, но она и так выглядела не лучшим образом, так что очередное замешательство не отразилось на ее лице.
— Да… — после короткой паузы ответила она. Кровь ломилась в виски гулкими горячими волнами. Она вдруг отчетливо вспомнила вставшую на дыбы землю, протяжный стон пытавшегося выбраться из-под камней Малышева, наглую ухмылку моджахеда, руку Горенко, который продолжал сжимать в онемевших пальцах гашетку «ДШК»…
Это было началом ее нового самосознания. Вспомнив те мысли, что рождали страшные, растянутые в бесконечность минуты боя, Лада вдруг поняла — она предала саму себя в тоскливой тиши осиротевшей квартиры. Колышев, как змей, вновь мягко обвил ее тенетами лжи, ненавязчиво сбил ее мысли в нужное ему русло…
Дрожащими пальцами она достала сигарету.
— У вас можно курить? — тихо спросила Лада.
— Конечно.
Она приспустила стекло и щелкнула зажигалкой.
«Лендровер» висел на хвосте неумолимый, как судьба.