Джон догнал его, двигаясь чуть в стороне.
— Странное такое дерьмо, парень, — пробормотал Инвар, разгребая листву. Под ней обнажился кусок остекленевшей породы.
Он разогнулся, обводя взглядом окрестности.
Заметить поляну с воздуха было практически невозможно, вот, наверное, почему это место не привлекло внимания автоматических разведчиков «Пса». Багровые гиганты были самым невероятным образом изогнуты и перекручены, смыкаясь кронами на высоте тридцати-сорока метров. Они, как чудовищная колоннада, окольцовывали периметр почти что километровой прогалины, образуя над ней шатер из крон. Прихоти эволюции… Деревья пытались закрыть оплавленный базальт, как закрывали от радиации звезды своих зеленых собратьев в других местах этого леса. Они не понимали, что тут совершенно некого защищать…
— Левее, — проговорил Джон. В сумраке, царящем под кронами, было трудно ориентироваться без приборов.
Инвар кивнул. Писк прибора перешел в вой.
— Где-то тут. Вокруг металл. — Луч фонаря метался по близким зарослям. — Ты можешь подсветить?
Джон достал осветительную ракету и сломал капсюль. Ярко вспыхнул термит, и в колеблющемся белом свете они наконец увидели…
— Дьяволы Элио… — изумленно выдохнул Джон.
Они стояли перед передовым рубежом обороны.
За проржавевшими надолбами, покореженными автоматическими орудиями, воронками и двумя обгорелыми остовами вездеходов, вросшими в землю по самые башни, возвышался изуродованный корпус десантного рейдера. Оба его шлюза были проломлены и зияли в свете угасающей ракеты черными провалами.
Кто-то взял штурмом боевой корабль космического десанта!
Ракета угасла, и все вокруг опять погрузилось в зыбкий сумрак.
Словно внезапная вспышка страшного провидения возникла перед ними и исчезла в прошлом, в наслоениях времени и событий…
Первым пришел в себя Инвар. Он нагнулся и подобрал с земли ржавый кусок железа.
Закрепленный на плече фонарь осветил смятую гильзу от орудийного снаряда.
— Джон, иди сюда, — позвал он.
Митчел перефокусировал зрение, и назойливый сумрак исчез. Обычное зрение живых, имплантированных глаз постепенно вернулось к нему, но он не удалил процессор, а лишь постарался свести к минимуму его функции. Глупо было отказываться от любых преимуществ, особенно в их теперешнем положении…
— Как ты думаешь, нам хватит горючего, чтобы перетащить АРК поближе? — спросил Инвар. — Прожектора тут были бы кстати.
— Не знаю. Давай попробуем, — согласился Джон.
* * *
Автоматический разведчик глухо стукнул посадочными опорами, покачнулся на зыбкой почве и застыл. В верхней части машины вспыхнули три прожектора, осветив панораму руин.
— Сколько на таймере? — спросил Джон.
— Три двадцать, — ответил Инвар, озираясь вокруг. — Пошли, что ли? — не выдержал он.
Джон уверенно шагнул вперед. В другое время он был бы возбужден такими событиями, но сейчас уже не так остро воспринимал их. Хотя в его душе шевельнулось что-то похожее на трепет, он испытывал особый интерес к подобным артефактам в своей прошлой жизни.
Шагнув за наспех сваренные надолбы, увешанные обрывками полусгнившей «колючки», они словно вошли в пространство диорамы древнего музея. Казалось, все происходило час назад, и только слой ржавчины на металлических предметах говорил об их возрасте. Пластик же не разрушался вообще.
Им не нужны были слова, — оба читали по предметам историю разыгравшейся здесь схватки.
Весь рубеж обороны, кольцом опоясывавший рейдер, был стандартной версией. Планетарным машинам, которые наверняка имелись на боевом корабле, требовалось тридцать-сорок минут, чтобы создать такое сооружение.
Джон наклонился, споткнувшись обо что-то круглое.
Под его ногами лежал помятый гермошлем. По забралу змеилась паутина трещин. Чуть поодаль, у перевернутого орудия, на бруствере капонира валялся нож со сломанным лезвием, перчатка и раздавленный пластиковый кофр.
Он поднял гермошлем и несколько секунд держал его на вытянутой руке, читая прихотливый узор бегущих по забралу трещин и пытаясь представить, кто был тот человек, что сорвал его с головы в аду кипящей вокруг битвы…
— Что заставило их принять бой? — спросил Инвар, спрыгнув в провал капонира. Луч его фонаря выхватил из тьмы толстый слой стреляных гильз. — Здесь дрались насмерть… — Он повел фонарем по сторонам. — Орудие сделало не меньше двадцати тысяч выстрелов…
— У них не было выбора, — ответил Джон. Он стоял у подножия рейдера, разглядывая покореженные стабилизаторы и свернутые набок сопла планетарных двигателей. Корабль, некогда стоявший на посадочных опорах, покосился и просел. — Они не ждали атаки… Видимо, Рай ввел их в заблуждение, как и нас…
— Монстры? Они разнесли рейдер?!
В темноте не было видно усмешки, искривившей губы Джона.
— Ну а как ты думаешь? Здесь есть только один противник, способный проломить полуметровую броню…
Инвар заглянул в черный провал. По позвоночнику ганианца внезапно пробежал озноб… Он представил себя на месте этих парней. Зори-Магир сплюнул от отвращения. Теперь понятно, почему нигде нет останков людей: ИХ СОЖРАЛИ ЭТИ УБЛЮДКИ!
— Разделимся? — спросил он.
Джон посмотрел на черный провал. Ветер намел в развороченный шлюз ошметья бурой листвы.
— Да. Если ты не боишься призраков.
— К черту. У нас мало времени. — Ганианец перекинул гранатомет за спину и полез в пролом.
Джон направился к другому входу. Таймер безжалостно отсчитывал отпущенные им минуты. Инвар прав, следовало поторопиться.
Древний корабль хранил следы жестокого боя.
Митчел поежился. Смерть всегда страшна, но эта… Десантники защищались до последнего. Видимо, монстры, напав на рейдер, повредили его обшивку и двигатели. Люди оказались в безвыходном положении: отбив первую атаку, они лишились возможности взлететь.
Он внезапно почувствовал атмосферу тех роковых минут.
Двадцать уставших, измученных десантников, столкнувшихся с жуткими обитателями Рая, могли принять только одно решение — драться. Казалось, изуродованные стены рейдера хранят их голоса. Пока машины возводили оборонительный рубеж, они наверняка собрались в центральном отсеке…
Потом раздались сигналы тревоги. Монстры пошли в атаку.
Голодные твари… Он понял, что думает о них как о животных…
Что-то изменилось с тех пор!..
Он вспомнил полукруг сгорбленных, понурых фигур. Одни противоречия наслаивались на другие, совершенно сбивая с толку. С одной стороны, ксеноморфы были страшными, безжалостными животными, с другой — демонстрировали неоспоримые признаки проявлений разума… Как будто внутри одних и тех же существ жили и вели беспощадную борьбу две противоположности…