«Ракетные установки», — с ужасом понял он.
— Не шевелись… — раздался над самым ухом едва слышный шепот Андрегера.
Машина, находившаяся метрах в тридцати ниже по склону, внезапно пришла в движение, совершив стремительный разворот в их сторону, и опять застыла. С тихим щелчком из ее брони, раздвинув лепестки диафрагмы, выдвинулся короткий пулеметный ствол.
Николай похолодел. Он лежал за невысоким гребнем холма, не смея даже дышать, и смотрел в темные зрачки двух видеокамер, заглубленных в корпус робота под выступами ракетных установок. Объективы плавно поворачивались в своих гнездах, сканируя склон.
Он вдруг вспомнил все, что рассказывал ему Андрегер. О повадках боевых роботов… о понятиях логики их программирования… о приоритетах и рациональности… обо всем, чего он не понимал и не мог даже вообразить себе.
Теперь он понял. Ему хватило этих самых секунд, чтобы понять: робот услышал их! Его процессор обработал подозрительный звук и определил вероятный класс цели, который мог быть его источником…
Не доходя до вершины, боевая машина остановилась. Ее согнутые ступоходы были неподвижны, а корпус, повизгивая приводами, описал полукруг.
Внезапно за спиной Николая, там, где сосредоточилось ядро их группы, раздался громкий хлюпающий звук. Он оглянулся и с ужасом заметил человеческую фигуру, бегущую вниз по склону холма, прочь от громадной боевой машины…
У человека не выдержали нервы. Он не смог лежать в топкой грязи под холодным прицелом равнодушно изучающих окрестности видеокамер.
Внутри у Николая что-то оборвалось. Он не знал, что сейчас случится, но каждой клеточкой предчувствовал нечто страшное. Он едва не вскочил вслед за этим человеком, узнать которого было трудно из-за расстояния и одинаковой одежды, но ужас, сковавший тело, не дал ему шевельнуться…
Застывший в двадцати метрах от него боевой робот не шелохнулся, лишь две ракетные установки на его блестящем корпусе вдруг повернулись, нацелив свои кассетные стволы высоко вверх.
Николай почувствовал, что сейчас сойдет с ума. Все произошло так стремительно, что даже Андрегер не успел ничего предпринять. Бегущая по склону фигура едва ли сделала десяток шагов, а воздух внезапно разорвал воющий звук. Наполовину захлебнувшийся в жидкой грязи, Николай боковым зрением уловил, как ракетные установки боевой машины окутались оранжевыми сполохами, и над его головой с воем пронеслось два десятка реактивных снарядов. Они описали короткую дугу и накрыли противоположный склон холма…
Адский грохот перемешал в воздухе взметнувшуюся вверх землю, человеческие тела и вырванные из-под топкой почвы обломки древних артефактов.
Комья грязи забарабанили по земле. Несколько из них попало в спину оглохшего, контуженного взрывной волной Николая, и этот болезненный удар привел его в чувство.
Он лежал, придавленный вывороченной землей, а внутри бился невыносимый, полный безысходности крик, которому не давала вырваться наружу набившаяся в рот грязь.
Чувство, которое он пережил, нельзя назвать горем — оно было намного страшнее и глубже. Его сознание проваливалось в какую-то бездну.
Он еще не понимал, что все погибли. Обыденность этой катастрофы не могла быть осмыслена им. Боевая машина походя произвела ракетный залп…
И все! Больше не было пяти человек, которых он боготворил…
Из глаз Николая, смывая грязь, хлынули жгучие слезы. Он давился своим криком, наконец осознав, что все случившееся непоправимо…
…Вой сервомоторов вновь зазвучал над притихшим болотом. Боевая машина повернулась и, оставив в покое склон, направилась к открытому люку брошенного людьми корабля.
Николай, ошеломленный, раздавленный, измазанный липкой грязью, все еще не мог или не смел шевельнуться, провожая взглядом ее страшные обтекаемые формы.
Горячие слезы струились по щекам мальчика, а в душе царил сущий ад…
Он вздрогнул и облился холодным потом, когда рука Андрегера легла на его плечо.
— Медленно… Очень медленно отползаем назад… — прошептал тот.
Николай, который стал просто комком воспаленных нервов, даже не сразу осознал, откуда дошел до его сознания этот голос. От внезапного прикосновения руки наставника его чуть не парализовало, и потому он замешкался, ровно на одну или две секунды.
Этого оказалось вполне достаточно, чтобы он стал невольным свидетелем разыгравшихся подле брошенного модуля событий. Он все еще смотрел на боевую машину, когда из скрытых в ее броне портов выдвинулись два манипулятора и потянулись внутрь корабля ко второму люку переходной камеры.
Он не мог видеть, как клешнеобразные захваты сомкнулись вокруг ручного привода и начали медленно вращаться, отодвигая преграду, зато Николай надолго запомнил, как из недр корабля с оглушающим ревом ударила кумулятивная ракета.
Ударная волна накрыла его, перевернула и бросила на землю, выдавив из легких весь воздух. Николай упал навзничь, выпучив глаза и пытаясь вздохнуть.
С небес с влажным чавканьем опять полетели комья вывороченной взрывом земли. Кошмар продолжался…
Мимо него метнулась фигура Андрегера, потом вторично оглушенный, полузадохнувшийся Николай понял, что кто-то схватил его за шиворот и тащит вперед, к застывшей в нелепой позе, покосившейся боевой машине. В лобовом скате ее брони зияла рваная дыра, откуда медленно выползали клубы едкого сизого дыма.
Он ничего не понимал, совершенно потеряв ориентацию. Вокруг в течение каких-то секунд все неузнаваемо переменилось — мир стал черным, оглушительным и страшным.
Со всех сторон до него доносился рвущий нервы звук: уииззм… уииззм… уииззм…
Парящий в небесах модуль внезапно развернулся, и земля вокруг встала на дыбы, вспаханная кустистыми разрывами.
Движение остановилось. Тащившая его рука разжала свою железную хватку, и Николай повалился в горячую, курящуюся дымом грязь.
— Быстрее! — дошел до него яростный крик Андрегера, сопровождаемый отрывистыми выстрелами его импульсной винтовки — Приходи в себя, слышишь! Вставай! Над головой люк! Открой его, или мы с тобой погибнем!
Николай повиновался скорее инстинктивно, чем сознательно. Подняв голову, он наконец понял, что валяется в грязи между ступоходами того самого робота.
В бронированном днище ясно выделялся овал люка, снабженный двумя винтовыми запорами. Он вцепился в них и начал крутить.
Что-то ослепительно блеснуло сбоку от их укрытия. Продолжая отчаянно работать руками, Николай покосился в ту сторону и увидел, что блистерная башня брошенного людьми корабля резко повернулась, и ее орудия зашлись остервенелым лаем.
Очевидно, бросившие корабль люди ожидали появления тут боевых машин и расставили им огненную ловушку. Блистерная башня покинутого корабля не могла заработать сама по себе. Кто-то запрограммировал ее и указал конкретную цель…