— Ходж был злой, а ты нет, — решительно заявила Клэри. — Вот в чем дело.
Саймон тяжело вздохнул:
— Клэри, люди не рождаются злыми или добрыми. Есть, наверное, изначальные наклонности, однако все зависит от воспитания и образа жизни. От того, с кем мы дружим. Ходж тусовался с Валентином, и вряд ли был еще кто-то, кто мог бы повлиять на Ходжа в лучшую сторону. Будь у меня такая жизнь, не знаю, как все бы обернулось… Но я жил как жил, у меня есть семья. Есть ты.
Клэри в ответ улыбнулась, хотя слова Саймона ранили. Когда-то сама Клэри верила, будто люди не рождаются добрыми или злыми, вот только образы, явленные ангелом, перевернули ее мировоззрение. Джослин назвала родное дитя чудовищем. Рассказать бы Саймону, но как? Это ведь секрет Джейса, и не ей выбалтывать тайну. Саймон, конечно, спрашивал, почему Джейс в разговоре с Ходжем назвал себя монстром, и Клэри придумала отговорку: мол, Джейса и в обычной-то беседе трудно понять. Вряд ли Саймон купился, но больше с расспросами не приставал.
Сейчас от объяснений спас неожиданный визитер — в дверь постучали. Нахмурившись, Клэри отложила на стол огрызок:
— Я открою.
Отворив дверь, она впустила волну свежего воздуха и… замерла на пороге. Вот так сюрприз, Алина Пенхоллоу — в темно-розовом жакете (почти в тон опухшим векам).
— Надо поговорить, — сразу, в лоб, заявила гостья.
Клэри, кивнув, пропустила Алину в дом:
— Конечно, входи.
— Спасибо. — Без лишних церемоний Алина прошла в гостиную и встала как вкопанная, раскрыв рот. — Это разве не…
— Вампир? — подсказал Саймон, ухмыляясь. Он всегда так поступал, желая ненавязчиво показать чудовищную остроту клыков. И зря.
Алина обернулась к Клэри:
— Наедине поговорить можем?
— Нет. — Клэри вернулась на диван. — От Саймона у меня секретов нет.
Алина прикусила губу:
— Ладно. Мне надо кое-что сказать Алеку, Джейсу и Изабель, но я понятия не имею, где их искать.
Клэри вздохнула:
— Лайтвудам по блату отдали пустой дом, хозяева которого сейчас за городом.
Алина кивнула. После битвы многие семьи предпочли сняться с места и покинуть Идрис. Большинство, впрочем, оставалось, несмотря ни на что.
— Лайтвуды справились, если ты об этом хотела спросить, — сказала Клэри. — Я, конечно, сама их после боя не видела, но могу передать сообщение через Люка…
— Не знаю… — Алина пожевала нижнюю губу. — Моим родителям пришлось сообщить обо всем тетушке Себастьяна в Париж. Она так расстроена…
— Любой расстроится, узнав, что его племянник — злобный гений, — вмешался Саймон.
Алина метнула в него мрачный взгляд:
— Тетушка Элоди сказала, что мы совершили ошибку. Такое поведение совершенно не в духе Себастьяна. Она даже передала его фото. — Достав из кармана стопку мятых фотографий, Алина отдала их Клэри. — Вот взгляни.
Клэри пригляделась к фотопортрету смеющегося парня: темные волосы, кривая ухмылка, непропорционально большой нос. С таким мальчиком всегда приятно сходить на свидание. Правда, он нисколечко не похож на Себастьяна, которого Клэри повстречала здесь, в Идрисе.
— Это и есть твой кузен?
— Да, Себастьян Верлак. А значит…
— Мы общались с самозванцем. — Клэри со все возрастающим возбуждением перебирала фотографии.
— Я подумала… — Алина вновь принялась кусать губу. — Если Лайтвуды узнают, что Себастьян — или кто он там на самом деле — не наш родственник, то простят меня. Простят мою семью.
— Простят, я уверена, — как можно теплее пообещала Клэри. — Правда, дело на том не заканчивается. Конклав должен знать, что Себастьян — не просто заблудший нефилим. Его подослали шпионить за нами.
— Он так убедительно говорил о вещах, о которых посторонний знать не мог. Вспоминал наше детство…
— Впору задуматься, — снова заговорил Саймон, — что же случилось с настоящим Себастьяном. Получается, он выехал из Парижа, но так сюда и не добрался. Куда он мог деться?
— Попал к Валентину, — предположила Клэри. — Валентин узнал, куда и как собирается поехать Себастьян, и перехватил его. Если так, то…
— Могут быть и другие шпионы, — закончила за нее Алина. — Надо сообщить Конклаву. Поговори с Люцианом Грэймарком. — Встретив удивленный взгляд Клэри, Алина объяснила: — Люди его слушают. Так родители сказали.
— Идем в Зал вместе с нами, — предложил Саймон. — Доложи обо всем сама.
Алина покачала головой:
— Я не могу смотреть в глаза Лайтвудам. Особенно Изабель. Она спасла мне жизнь, а я… взяла и убежала. Не пойму, что на меня нашло. Я просто не могла не бежать.
— Это все шок, не вини себя.
Алину слова Саймона не убедили.
— И ее братишка… — Пенхоллоу замолчала, кусая губу. — Ладно, как бы там ни было, я должна кое-что тебе сказать, Клэри.
— Мне? — удивилась Клэри.
— Да. — Алина глубоко вздохнула. — Слушай, когда ты застала нас с Джейсом в библиотеке, ничего не было. Это я его целовала. Эксперимент такой. Неудачный.
Клэри залилась густой-густой, яркой краской. Зачем Алине такое рассказывать?!
— Да ладно, забыли. Не мое дело. Джейса.
— Мне показалось, ты в тот момент неслабо расстроилась, — ухмыляясь проговорила Алина. — Похоже, я знаю причину.
Клэри сглотнула — во рту ощущалась сильная горечь.
— Знаешь?
— Твой брат частенько сюда наведывается. Все давно в курсе — он перевстречался со многими девушками. Ты испугалась, что если Джейс свяжется со мной, то ему светят неприятности. В конце концов, наши семьи дружат… то есть дружили. Не бойся, Джейс не в моем вкусе.
— Такого еще ни одна из его подружек не говорила, — сказал Саймон. — Джейс, он в чьем угодно вкусе.
— И я так думала, потому и целовалась с ним. Просто никак не найду парня на свой вкус.
Значит, Алина целовала Джейса. Не он ее, а она — его.
Клэри заметила, как Саймон следит за ней. Следит и улыбается.
— Ну, так что ты решила?
Алина пожала плечами:
— Пока не уверена. Но за Джейса, по крайней мере, тебе волноваться не стоит.
Ой ли!
— Я всегда за него волнуюсь.
* * *
Зал Договоров на скорую руку переоборудовали под место встречи — для тех, кто ищет пропавших друзей и родных, тех, кто желает узнать последние новости. Фонтан осушили, а по обеим сторонам от него выставили скамьи — лицом к подиуму в дальнем конце. И пока одни Сумеречные охотники присутствовали на заседании Конклава, прочие беспокойно бродили по кольцевой аркаде вдоль стен. Сейчас казалось, что помещение строили совсем не для танцев. В воздухе витала смесь тревоги и предчувствия чего-то недоброго.