– Аграмон, – сдавленно произнес Люк.
– Да, Валентин назвал его именно так.
– Это не «какой-то демон страха». Это единственный в своем роде великий Демон Страха. Как Валентину удается держать его в повиновении? Не всякий маг с этим бы справился, а уж без пентаграммы… – Люк осекся. – Так, значит, вот как погиб тот юный маг? Призвал Аграмона?
Джейс кивнул и коротко рассказал о том, как Валентин одурачил Илию.
– Чаша Смерти, – закончил он, – дает ему власть над Аграмоном и, видимо, некоторыми другими демонами. Но это не та власть, которая будет в его руках после обращения Меча.
– Тем более я тебя туда не пущу, – заявил Люк. – Против высшего демона нужна целая армия нефилимов!
– С помощью руны бесстрашия, которую нарисует мне Клэри, я смогу его сразить. Ну, по крайней мере, попытаюсь.
– Нет! – запротестовала Клэри. – Не хочу, чтобы твоя жизнь зависела от моей дурацкой руны! А если она не сработает?!
– В прошлый раз сработала, – сказал Джейс.
Они свернули с моста и теперь ехали по узкой Ван-Брант-стрит между высокими кирпичными стенами фабрик с зарешеченными окнами и глухими воротами, запертыми на висячие замки. Вдалеке меж домами уже поблескивала гладь реки.
– А если в этот раз я ошибусь?!
Джейс повернул к ней голову, и на какой то миг их взгляды встретились.
– Не ошибешься.
– Адрес правильный? – спросил Люк, затормозив. – Магнуса не видно.
Клэри огляделась. Фабрика явно пережила пожар – от здания остался обгорелый кирпичный остов, местами ощетинившийся арматурой. Вдалеке темнел финансовый район Манхэттена и темный горб Губернаторского острова.
– Придет, – сказала она. – Раз обещал Алеку, точно придет.
Они вышли из пикапа. Было очень тихо – слишком тихо для фабричного района в воскресенье. Ни души вокруг и никакого городского шума – ни рева машин, ни голосов, лишь крики чаек и холодный ветер с реки. Клэри, ежась, натянула капюшон и застегнула молнию на куртке. Люк молча протянул ей пару шерстяных перчаток. Перчатки были велики и смотрелись как лапы от маскарадного костюма.
– Стоп, а куда делся Джейс?
Люк кивнул в сторону реки, на темную фигуру, стоящую на коленях у самой воды. Золотые волосы сияли единственным ярким пятном на фоне сизого неба и бурой реки.
– Думаешь, он хочет побыть один? – спросила Клэри.
– Сейчас не та ситуация, когда можно позволить себе роскошь погрустить наедине с собой, – отозвался Люк и пошел к Джейсу.
Клэри последовала за ним. Мелкие волны лизали поросшие водорослями камни; несколько бревен были свалены вокруг черной ямы, в которой когда-то жгли костер. Повсюду валялись бутылки и ржавые банки.
Джейс без куртки стоял у края воды и швырнул в реку какой-то маленький белый предмет, тут же исчезнувший в волнах.
– Что ты делаешь? – спросила Клэри.
Он обернулся, и ветер бросил волосы ему в лицо.
– Отправляю сообщение.
Клэри увидела у самой поверхности воды что-то светящееся – как будто щупальце или живой побег какого-то растения. Оно крепко обвилось вокруг клочка чего-то белого и в следующий миг скрылось с глаз.
– Кому?
– Неважно, – резко ответил Джейс и пошел к тому месту, где бросил куртку на гравий.
За поясом у него Клэри заметила два металлических диска с остро заточенными краями. На куртке лежали три длинных клинка – плоских и тускло поблескивающих в ожидании, когда хозяин назовет их по имени. Джейс присел и мягко провел пальцами по лезвиям:
– До оружейной я добраться не смог, так что это – все, что у нас есть. Когда явится Магнус, мы должны быть в полной готовности. – Он поднял клинок и произнес: – Абрариэль.
Лезвие засияло, и Джейс протянул его Люку.
– Не нужно, – отозвался тот и откинул полу куртки, демонстрируя кинжал на поясе.
Тогда Джейс вручил Абрариэль Клэри, и она приняла его молча, почувствовав тепло, словно в клинке трепетала жизнь.
– Камаэль! Телантес!
Джейс вложил клинки в поясные ножны и надел куртку.
– А именем Разиэля оружие называют? – спросила Клэри.
– Нет, – ответил Люк. – Никогда.
Магнус все не появлялся. Телефон Клэри коротко пискнул. Она молча передала мобильник Джейсу. Он прочел сообщение и вскинул брови.
– Инквизитор дала Валентину время на размышления до заката и уже несколько часов ругается с Маризой. Надо же, мое исчезновение до сих пор не обнаружили!
Он протянул Клэри телефон. Их пальцы соприкоснулись, и Клэри отдернула руку как ужаленная, несмотря на то что была в толстых перчатках. По лицу Джейса пробежала тень, но он промолчал и обернулся к Люку:
– Инквизитор потеряла сына? В этом причина ее выходок?
Люк вздохнул и сунул руки в карманы:
– Как ты догадался?
– Она очень болезненно отреагировала, когда я упомянул его имя. Прежде она вообще не проявляла человеческих эмоций.
– Причин много, Джейс. – Люк поднял очки на лоб; глаза на резком ветру заслезились. – Стивен – лишь одна из них.
– Странно. Она не похожа на человека, который любит детей.
– Чужих – нет, своих – да, – ответил Люк. – Стивен был ее любимцем… да и просто всеобщим любимцем. Бесконечно добрым и очень красивым при этом не скучным и не имевшим завистников… Впрочем, иногда он нас раздражал, самую малость.
– Вы вместе учились? – спросила Клэри. – Ты, мама и Валентин?
– Семейство Эрондейл управляло лондонским Институтом, и Стивен учился там. Мы познакомились, когда он вернулся в Аликанте. – Взгляд Люка стал бесконечно далеким. – А потом было время, когда я имел с ним дело действительно часто. Когда он женился.
– Так он входил в Круг?
– В Круг он вступил позднее, после того, как я… в общем, после того, что случилось со мной. Валентин выбирал, кто станет его правой рукой, и остановился на Стивене. Имоджен не могла с этим смириться, ведь она была всецело предана Конклаву. Умоляла сына изменить решение, но он не стал с ней даже разговаривать. Валентин имел на него невероятное влияние: Стивен даже согласился развестись с женой, Аматис. Валентин считал, что для его первого помощника у нее… нежелательные родственные связи. – В голосе Люка явно слышалась боль; Клэри не понимала, отчего; неужели его настолько волновала судьба этих людей? – В общем, Валентин убедил Стивена подать на развод и жениться на другой женщине – вернее, совсем молоденькой девушке по имени Селин. Ей было восемнадцать, и она тоже полностью находилась под влиянием Валентина. Беспрекословно выполнила бы любой приказ. А потом Стивен погиб во время налета на гнездо вампиров. Узнав об этом, Селин, находившаяся на восьмом месяце беременности, в тот же день наложила на себя руки. Отец Стивена умер от сердечного приступа. Та к Имоджен в одночасье потеряла всю семью. Она даже не могла похоронить невестку и нерожденного внука в Городе костей, потому что там не хоронят самоубийц. Их пепел зарыли на перекрестке за пределами Аликанте. Вот тогда Имоджен и превратилась в лед. Когда во время Восстания погиб предыдущий Инквизитор, ей предложили его место. Имоджен вернулась из Лондона в Идрис и с тех пор о сыне никогда не говорит. Вот почему она так сильно ненавидит Валентина.