Эти окна, как и все другие, были драпированы красным.
Впереди Кита из открытой передней двери лился бледный свет.
Когда Говард пригнулся, чемодан зацепился за землю, он немного приподнял его и медленно пошел за Анжелой. Теперь чемодан терся об ногу.
Лес был очень близко, справа, до некоторых деревьев можно было дотянуться рукой.
«В случае чего, — подумал Говард, — можно скрыться в нем. Там так темно и так много деревьев. Уйма хороших мест, где можно спрятаться».
Перед самой дверью Кит остановился, выпрямился и поднял левую руку.
Все встали.
Тогда он вошел в поток света, повернулся к дверному проему и приподнял голову. Затем поставил ногу на первую ступеньку. Когда Кит скрылся из виду, на свет вышла Лана и поглядела ему вслед.
Через несколько мгновений и она вошла в автобус.
— Должно быть, все в порядке, — прошептал Глен.
— Похоже, — промолвил Говард, неожиданно почувствовав слабость, после того, как спало напряжение.
Кит внутри, внутри и Лана. Ясно, что они не увидели ничего страшного.
Следующей в автобус поднялась Анжела. Поднявшись, она повернулась лицом к проходу, пристально посмотрела на что-то справа, затем обернулась к Говарду, покусывая нижнюю губу. Их глаза встретились. В ее взгляде была тревога. Она отвела взгляд вверх и стала вглядываться в темноту за его головой.
— Что? — шепнул он.
Анжела покачала головой, прижала палец к губам и пошла по проходу.
Говард занес чемодан вперед, встал на первую ступеньку и попробовал заглянуть внутрь, но из-за металлической перегородки ничего не было видно. После следующего шага он мог уже видеть поверх нее. Кит, Лана и Анжела стояли в проходе недалеко от места водителя спиной к нему. И что-то рассматривали.
Что-то на одном из пассажирских сидений, завернутое в грязное коричневое одеяло.
«Чем бы это ни было, — подумал Говард, — вряд ли что-то серьезное. Потому что они просто смотрели, а не убегали прочь».
И он преодолел остальные ступеньки.
Внутри было не так холодно, как снаружи, хотя и не намного теплее. И неприятно пахло, как в грязном баре или притоне. Затхлая смесь табачного дыма, пота, алкоголя, мочи и массы иных мерзких запахов.
Пройдя мимо водительского сиденья, Говард остановился рядом с Анжелой.
В одеяло была завернута женщина. Она неподвижно лежала на длинном сиденье, расположенном параллельно проходу. Одеяло укрывало ее с головы до ног. Над грудью оно слегка приподымалось и опускалось в такт ее дыханию.
Спутанные каштановые волосы и почти кирпичного цвета лицо, словно от чересчур долгого пребывания на солнце, пересохшие и растрескавшиеся губы, темный синяк на левой щеке.
Несмотря на ее состояние, Говард увидел, что она была красива. И еще сравнительно молода. Вероятно, чуть больше двадцати лет.
«Неужели она здесь живет?» — подумал он.
А если живет, неужели одна?
Хотя трудно было отвести глаза, Говард все же заставил себя отвернуться.
Скамья с другой стороны прохода была завалена всякой всячиной: бумажные пакеты из магазинов, смятые пивные банки, колесный колпак, заполненный пеплом и окурками, пачки печенья и чипсов, нераспечатанные и скомканные, пустые, кучи тряпок и грязной одежды.
— Проверю остальной автобус, — шепнул Кит.
Говард вновь посмотрел на женщину. Та все еще спала.
Кит побрел в хвост автобуса. Несколько передних рядов сидений были сняты, чтобы освободить место для матрацев. Трех матрацев, заваленных одеялами и одеждой.
Спальные места еще для троих человек.
«Интересно, где они сейчас? — подумал Говард. — Что, если они вдруг вернутся и застанут нас тут?»
А что, если они уже здесь, прячутся за сиденьями?
Говард увидел, как Кит остановил взгляд на одном из матрацев и повернул голову к двум морским сундучкам. Их крышки были засыпаны мусором. На одном из них стоял фонарь Коулмэна, спаренные лампы которого шипели, заполняя автобус ярким светом.
Кит пошел дальше, высоко подняв топорик, точно приготовившись к удару. Он водил головой из стороны в сторону, проверяя каждый ряд сидений.
Наконец дошел до запасного выхода.
«Слава Богу», — подумал Говард.
Кит повернулся и возвратился на прежнее место.
— Ничего? — шепотом спросила Лана.
Он покачал головой.
— Надо заглянуть в сундучки. Возможно, именно там…
— Надо убираться отсюда, — перебила его Анжела. — Немедленно. И мы должны взять ее с собой.
— Какого…
— Да ты принюхайся, какая здесь вонь! А как это место выглядит! И глянь на нее! — Она неожиданно присела на корточки, прикрыла ладонью рот спящей женщины и сорвала с нее одеяло.
Женщина была голой. Раскрасневшейся, словно весь день жарилась на солнце. Все ее тело пестрело синяками, полосами рубцов, следами мелких ножевых или бритвенных порезов. На плечах, грудях и бедрах виднелись серповидные следы укусов. На запястьях были застегнуты наручники, а щиколотки связаны веревкой.
Все это Говард увидел, когда женщина, вздрогнув, проснулась, резко открыв глаза. Когда она рванулась в попытке сесть. Когда Кит ахнул: «Черт!», Глен застонал, а Лана буркнула: «Боже мой». Когда женщина вытянула руки вниз, прикрывая скрещенными ладонями пах. Когда повалилась назад и лежала неподвижно на сиденье, глядя на склонившиеся над нею лица.
— Мы здесь, чтобы помочь вам, — сказала Анжела, убирая ладонь со рта женщины.
— Они убили Роджера! — воскликнула та. — Они убили его, и они…
— Чарли и близнецы? — спросила Анжела.
— Да! Да! Старик — Чарли. Пожалуйста, вы…
— Где они?
— Не знаю.
— Чарли? — в замешательстве произнес Глен.
— Отчим Анжелы, — пояснил Говард.
— Он? Боже мой, что происходит?
— Где сокровища, мэм? — спросил Кит.
— Забудь о них, — бросила ему Лана. — У нас проблемы. Забираем ее и сматываемся.
Анжела просунула руку под голову женщины.
Когда она начала поднимать ее, Говард поставил на пол чемодан, подошел ближе к Анжеле и взял женщину под руку. Глен обнажил нож и, присев на корточки, начал перепиливать веревки вокруг ее щиколоток.
Взрыв чуть не разорвал Говарду барабанные перепонки.
Левый глаз Глена лопнул, и из глазницы выплеснул на сиденье перед ним красный сгусток.
Резко развернувшись на месте, Говард схватил Анжелу за плечи и толкнул на пол. Страшный рев прокатился по салону. Кит, стоявший лицом к хвосту автобуса, был сбит с ног и отброшен назад. Лана направила свой револьвер на пару рыжеволосых парней с обрезами, летевших по проходу. За спиной Говарда раздался сухой треск быстрых пистолетных выстрелов. В спину Лане попало три пули и она пошатнулась. Две пули попали и в Говарда, после того как залп из обреза развернул Лану. Левая сторона ее кофты была вырвана. Лана упала на колени, рука ее дернулась вверх, к кровавому месиву, где раньше была грудь.