— Я согласен, — секунду помедлив, произнес Береснев. — Показывай, как твои игрушки работают!..
Цветок Хроноса. Синий лепесток
Минус-второй хронокварк
Павел шел впереди едва плетущихся от усталости спутников. Ему тоже было тяжело. Не физически — морально. Их группа блуждала по комплексу уже много часов, а найти желанный проход к залу хроногенератора так и не смогла. Казалось, будто чья-то злая воля водила людей сложными, запутанными маршрутами, но всегда — по кругу.
Вот и теперь они брели по коридору нижнего уровня, наверное, в десятый раз. Коридор, согласно имевшейся схеме, непременно должен был вывести ученых к техническому коллектору, по которому Павел рассчитывал проникнуть в зал «Хроноса». Однако каждая из предыдущих попыток заканчивалась тем, что, открыв вожделенный люк, они неизбежно выходили к лифтовым шахтам научного сектора, располагавшегося в противоположном конце комплекса, почти в полутора километрах от цели! И разумного объяснения этому эффекту не было ни у кого.
— Все дело в люке, — убежденно говорил Павел спутникам всякий раз, когда они отправлялись в новый, тяжелый и небезопасный переход. — Я уверен, что он как-то связан с метрикой поля «Хроноса»!
— Нам от этого не легче, — отвечал за всех Курт. — Лучше придумай, как обойти треклятый люк.
— Его нельзя обойти, Зануда, — вздыхал Павел. — Ты же видел, что стало с остальными коридорами…
Да, они все видели. Спекшийся от страшного жара, покореженный главный коллектор, соединявший жилые зоны с центральной частью комплекса. Там все мембраны и люки оказались сплавленными со стенами, весь фитапластик, покрывавший коллектор, попросту испарился, а датчик жесткого излучения, выставленный Каллахен из-за угла буквально на секунду, взвыл и захлебнулся, не в силах оценить интенсивность радиации!
— Такое впечатление, что в зале «Хроноса» взорвали нейтронную бомбу, — изумленно прокомментировала Стейси. Спорить с ней никто не стал.
Попытка пройти через южный коридор также провалилась, но по другой причине. Коридора просто не было! Сразу за раскрытой вручную диафрагмой плескалась уже хорошо знакомая всем жидкая тьма. Охотников сунуться в этот псевдоживой мрак не нашлось.
— Может быть, стоит вернуться в нашу зону? — робко предложила Йонка после пятой или шестой неудачной попытки.
— Если вернемся, мы — трупы! — жестко ответил Павел.
— А сейчас мы кто? — с надрывом выкрикнул Михал.
— Люди, Чудик, люди. Ученые, черт побери!..
После восьмого захода у них кончились запасы воды. Ее пили все, много и жадно. Больше не от жары, к которой уже несколько притерпелись, а от нескончаемого нервного напряжения. Этот заход едва не кончился трагически. Всегда спокойный и выдержанный, как истинный прибалт, Валдис Сюйлис, вдруг дико закричав, бросился вперед и принялся метаться от стены к стене, дергая подряд все встречные люки и колотя по мембранам. Курт Хольбаум среагировал первым и кинулся ловить товарища. Он почти настиг его, когда Крепыш рванул очередной люк. В следующий миг из открывшегося темного провала в грудь ему ударила струя бледно-синего пламени, отшвырнув парня к противоположной стене коридора. К счастью, выброс неизвестной энергии тут же иссяк, а Валдис рухнул ничком на пол.
Когда его перевернули на спину, уверенные, что их товарищ погиб, Крепыш неожиданно открыл глаза и сказал:
— Господи, как холодно!.. — И снова потерял сознание.
— Вот что его спасло. — Хольбаум хмуро указал на грудь прибалта. Там четко обозначилось белесое пятно — след удара странного разряда. В этом месте материал комбеза полностью исчез, но под ним обнаружилась самая настоящая кираса, сделанная из куска прочнейшего полиметрила. Этот материал обладал поистине фантастическими свойствами: приближаясь по твердости к алмазу, он в то же время оставался достаточно пластичным и при этом имел почти нулевую тепло — и электропроводность, являясь идеальным изолятором и сверхмощной броней одновременно.
— Что же в него ударило? — ошеломленно откликнулся Михал, легко раскрошив верхний слой попавшего под разряд полиметрила.
— Это не электромагнитное излучение, — уверенно заявил Павел.
— А что?
— Понятия не имею. Внешне напоминает «сливной» разряд вактера…
— Это когда через вактер проходит резонансная волна?
— Да, примерно…
— Но здесь же нет никаких вакуумных эмиттеров! — нервно выкрикнул Михал.
Павел на это только плечами пожал.
Каллахен поднесла ко лбу Валдиса блок медицинского диагноста, посмотрела на экран.
— Он жив. Шоковое состояние.
Крепыш очнулся сам через пару минут. Обвел всех вполне осмысленным взглядом, провел рукой по своей броне и слабо улыбнулся.
— Все в порядке, ребята. Я больше не буду…
— Откуда у тебя полиметрил? — нахмурился Хольбаум.
— А… его притащили те двое техников. У них была целая пачка. Ну, я и позаимствовал один… — Валдис попытался сесть и скривился. — Черт! Больно… Чем это меня шарахнуло?
— Вот у черта и спроси, — отмахнулся Курт и посмотрел на Павла. — Можем двигаться дальше, Шкипер?
— Крепыш, ты как? — поинтересовался тот.
Валдис, морщась, поднялся на ноги, поддерживаемый Каллахен.
— Если Стейси не против, я пойду с ней.
— Ладно уж, потерплю твое общество, — улыбнулась девушка почти в прежней своей манере.
Остальные тоже слегка посветлели лицом и дружно двинулись по успевшему порядочно надоесть маршруту…
Однако на сей раз, когда группа достигла пресловутого люка, вместо него обнаружила… яйцо! Точнее неизвестное образование, заменившее переходной люк, походило на яйцо только по форме. При ближайшем рассмотрении оно больше напоминало сгусток чрезвычайно плотного тумана или огромную каплю жидкости жемчужно-серого цвета, принявшую форму яйца. Объект был почти неподвижен, если не считать слабой пульсации, рябью пробегавшей по его поверхности.
— Ну и что это за хрень? — забывшись, спросил Павел по-русски. Все недоуменно уставились на него. Но Михал догадался по интонации о смысле фразы и повторил-перевел:
— What is a shit? [54]
Хольбаум осторожно приблизился к яйцу и направил на него щуп сканера полей.
— Ноль, — сообщил он через несколько секунд таким тоном, будто говорил «я так и знал».
— У нас нет хронодатчика, — в который раз посетовал Павел. — Однако у меня сильное подозрение, что сие — очередной выверт «Хроноса». Вопрос только в том, опасен он или нет?
— А вот мы сейчас и проверим! — громко произнес вдруг Михал и, прежде чем кто-либо сумел его задержать, нырнул в яйцо головой вперед.