Гиперпривод «Гепарда» завершил перезарядку.
Андроид не торопился уводить машину в прыжок, ждал, пока подтянутся остальные штурмовики эскадрильи.
Первая часть задания успешно выполнена.
Система Юноны встретила эскадрилью россыпями пространственных минных полей и плотным огнем зенитных комплексов исполинской космической верфи.
Андроид действовал хладнокровно.
Еще не поблекла бледная вспышка гиперперехода, а он уже развернул машину, поднимая ее над плоскостью эклиптики системы.
Алые засечки мин окружали «Гепард» со всех сторон. Их необходимо уничтожить до прибытия колониальных транспортов.
Дейвид был обречен, но не осознавал этого. С того момента, как древний технический код разрушил его личность, он воспринимал окружающий мир тускло и равнодушно. Его штурмовик, заранее списанный в допустимый процент потерь, развернулся и выпустил две плазменные торпеды. Через несколько секунд два крохотных солнца вспухли в границах минного поля, сжигая сотни смертоносных частиц.
Точка гиперсферного всплытия зачищена.
Обменявшись данными с ведущей машиной звена, он лег на новый боевой курс.
Исполинская космическая конструкция стремительно рванулась навстречу, последние ракеты сорвались с пилонов, уходя к целям, курсовые орудия штурмовика работали не умолкая, пока серия импульсов стационарного лазера не настигла «Гепард».
Расплавленная броня плеснула ослепительными брызгами, орудия мгновенно смолкли, кибернетическая система штурмовика отключилась, иссякло питание – лазерные разряды прожгли корпус машины четырьмя параллельными полосами, перерубив энергоцепи, повредив блоки бортового компьютера, ослепив датчики сканирующих устройств.
Штурмовик озарился запоздалым отсветом от работы корректирующих двигателей, вошел в неуправляемое вращение, сбился с курса, удаляясь в сторону планеты.
Узлы противокосмической обороны противника больше не обращали внимания на искалеченный «Гепард». Его дальнейшая судьба не вызывала сомнений – через некоторое время штурмовик войдет в атмосферу Юноны и сгорит в ней.
* * *
В кабине «Гепарда» на контрольных панелях злобно сияли россыпи красных огней.
Андроид пошевелился.
Мертвые экраны обзора таили его отражение.
Ни один датчик не работал. Холод космического пространства проник в рубку, пеноплоть человекоподобного механизма стала хрупкой, она трескалась при каждом движении.
Его рука потянулась к консоли аварийного питания.
Искусственная плоть крошилась, ее частички разлетались в невесомости, кружили в тесном пространстве, словно в рубке штурмовика бесновалась серая метель.
Андроид застыл, не завершив начатого движения.
На фоне абсолютного спокойствия, безразличия к собственной судьбе и окружающему миру вдруг пробилось четкое воспоминание. Он увидел мертвый черный лес. Корявые сучья деревьев тянулись к низким небесам, порывистый ветер заунывно выл, поднимая тучи мерзлого радиоактивного пепла.
Дабог…
Его рука все же дотянулась до аварийной консоли.
Пеноплоть окончательно выкрошилась. Механические пальцы, оплетенные тонкими сервоприводами, двигались с трудом, космический холод воздействовал на все системы, произведенный анализ указывал, что через девять минут он потеряет подвижность, затем отключится ядро системы.
На пульте управления заработали некоторые приборы.
«Я не успею замерзнуть», – подумал он, глядя на появившуюся предупреждающую надпись:
Четыре минуты до неуправляемого входа в атмосферу.
Его личность, разбитая на фрагменты, не возродилась, из глубин поврежденной памяти вырвалось лишь одно воспоминание, но крошечный образ былого неожиданно воздействовал на андроида, мобилизовав некий внутренний резерв.
Он четко осознавал, что выполнил текущее задание. Сделал все, что требовалось, а значит, у него не осталось ни одной причины для бессмысленного сопротивления неизбежному.
Воспоминание вторглось в работу системы явным сбоем, заставив сопротивляться силе неодолимых обстоятельств.
«Зачем?»
Вопрос не нашел ответа.
У него оставалось ничтожно мало времени, и тратить его на выяснение причины идущего изнутри порыва он не стал.
От холода треснула и разлетелась имитация глаз.
Бесстрастный взгляд двух цифровых видеокамер скользнул по панелям ручного управления.
Необходим внешний обзор.
Он наклонился, насколько позволили страховочные ремни, и дернул расположенный у основания кресла рычаг. Сработали замки аварийной системы, и колпак кабины, медленно вращаясь, канул в бездну пространства.
Планета неумолимо приближалась.
Из указательного пальца андроида выдвинулась тонкая игла, вошла в ответное гнездо на пульте управления, соединив ядро человекоподобной машины с поврежденной системой штурмовика.
Перед «мысленным взором» появилась схема множественных повреждений.
Поиск резервных цепей питания.
Попытка реактивации маршевых двигателей.
Тест оружейных подсистем.
* * *
Прошла минута, прежде чем посеченный лазерными попаданиями, зияющий пробоинами штурмовик внезапно перестал вращаться. Двигатели ориентации отработали короткими, точно выверенными сполохами, затем включились секции маршевой тяги.
Планета опрокинулась, провалилась вниз и начала отдаляться.
Плавная перегрузка вжала андроида в кресло.
Теперь прямо по курсу, на фоне беснующейся в космосе схватки, его взгляд различил контуры исполинской конструкции.
Космическая верфь Земного Альянса.
Поворот головы.
Четыре модуля колониальных транспортов дрейфовали среди множества обломков.
Еще четыре шли на сближение с верфью, но их положение выглядело критическим. Со стороны планеты на перехват древних космических кораблей двигались поднятые по тревоге эскадрильи аэрокосмических истребителей класса «Фантом».
Девятнадцать «Гепардов», истратив ракетный боекомплект, чертили смертельные траектории, двигаясь на огромных скоростях, филигранно маневрируя, уклоняясь от столкновения с хаотично разлетающимися обломками уничтоженных систем ПКО противника.
Исход схватки еще не предрешен.
Одна из боевых надстроек космической верфи внезапно брызнула осколками, вздыбилась мгновенно гаснущим сгустком пламени, по соседним сегментам пробежала судорога декомпрессии, выбрасывая в космос облака кристаллизующейся атмосферы, смешанные с обломками оборудования.
Ситуация менялась каждую секунду.