Хограк прикрывал их, контролируя обстановку.
– Есть! Три прямых попадания! Два «Фалангера» серьезно повреждены! – раздался по связи восторженный комментарий даргианца.
– В темпе! Следующая точка! – коротко приказал Глеб.
С противоположного фланга ударили ракетные установки группы «Хоплитов». Легкие серв-машины вели огонь в движении, уходя вверх по старой дороге, прикрываясь выступами скал от разрозненного ответного огня.
Машины Глеба и Ники остановились на новой позиции.
Залп.
Три минуты огневого контакта.
– Внимание! Они разворачиваются!
Критический момент скоротечного боя наступил раньше, чем предполагал Глеб.
Фантом-генераторы уже отработали свой ресурс, фактор внезапности иссяк, но главная задача была выполнена: серией молниеносных ударов они ввели противника в замешательство, сбили темп наступления, заставили врага сломать строй, оттянули часть машин назад, в сторону Арены, выиграли драгоценные минуты, необходимые ударным группам «Мантикоры» для подлета к планете.
* * *
– Хограк, Ника, отходим!
Глеб отдал единственно возможный приказ.
Боевые соединения двух частных армий еще не появились в зоне эффективного сканирования, оставалось уповать, что «Мантикора» не подведет, теперь судьба Варла зависела от того, как скоро прибудет ударная сила, способная остановить кровопролитие, которое лишь отсрочили дерзкие действия группы серв-машин.
– Всем – прекратить огневой контакт! Выходим из боя! Задействовать системы маскировки, максимально использовать рельеф!
Сигнатуры «Беркутов» моргнули и исчезли, пять «Хоплитов», отступая в глубь пустоши, еще несколько секунд привлекали внимание противника, а затем также исчезли с радаров.
Сплоховал Хограк. Он уверял, что справится с управлением тяжелой серв-машиной, и Глеб допустил непростительную ошибку, поверив ему.
– Хограк! Что происходит?!
Ситуация замерла.
Противник после ошеломительных ударов проявлял крайнюю степень осторожности, «Фалангеры» и уцелевшие «Хоплиты» производили тщательное сканирование, пытаясь определить, куда подевались атаковавшие их машины.
Они сейчас походили на туго сжатую пружину боевого механизма, которой необходимо лишь слабое стороннее движение, чтобы высвободить свою чудовищную энергию.
– Хограк!
Даргианец не отвечал. Его «Фалангер» вдруг остановился, покачнувшись, теряя равновесие. Пилот не сумел справиться с управлением, тяжелый сервомеханизм опасно накренился, внезапно отключились фантом-генераторы, и противник тут же зафиксировал ЦЕЛЬ.
Старая дорога, петляющая меж скал, содрогнулась, когда шквал ракетного удара накрыл площадь нескольких квадратных километров.
«Фалангер» даргианца взорвался, сотни попаданий не оставили ему ни единого шанса на катапультирование, машины Глеба и Ники, попав под удар, несколько секунд двигались, огрызаясь огнем установок противоракетной обороны, затем одна за другой начали отказывать подсистемы. «Фалангер» Ники все еще держал равновесие, но десятки критических повреждений были заметны невооруженным глазом: броня машины зияла пробоинами, истекала дымом, из недр поворотной платформы вырывались языки пламени…
– Ника!!! Катапультируйся!!!
Кричал не Глеб. Кричала его душа. Он не видел ничего вокруг, не воспринимал отчета о повреждениях собственной машины, взгляд был прикован к рубке начавшего крениться «Фалангера».
Бронированные сегменты ее машины стали наконец раскрываться, медленно, надрывно преодолевая деформации корпуса, Глебу казалось, что прошла вечность, прежде чем он увидел сполох от работы спасательной катапульты, и пилот-ложемент Ники, выброшенный параллельно земле, исчез в беснующемся пламени разрывов.
В следующий миг его «Фалангер» ударило о скалы, развернуло вокруг оси, раздался оглушительный скрежет раздираемого металла, на секунду все померкло перед глазами, а когда сознание вернулось, он увидел оранжево-черное небо Варла: сегменты лобовой брони сорвало, страховочные ремни удержали Глеба в кресле, из-под ложемента валил густой дым, и уже прорвались языки пламени.
Он с трудом отстегнулся, цепляясь за разбитые элементы каркаса, выбрался из кресла, оступился, скатился по накренившейся плоскости пола к пробоине в лобовой броне и, едва осознавая, что делает, выбрался наружу.
До исковерканной, истекающей дымами, перепаханной воронками, усеянной обломками скал земли оставалась всего пара метров.
Он спрыгнул, попытался сориентироваться, но тщетно – скалы, дорога, все исчезло, и Глеб побрел наугад, даже не оглянувшись в сторону рухнувшего «Фалангера».
Вокруг стояла звонкая, ненатуральная тишина.
Сканеры импланта вычерчивали в сознании лишь тепловые контуры бесчисленных воронок, он сделал еще десяток шагов и внезапно остановился, заметив искореженную конструкцию ложемента.
– Ника!!!
Глеб рванулся вперед, схватился за изломанные амортизационные дуги, неимоверным усилием разжимая смятые элементы конструкции, и вдруг увидел ее лицо – землисто-серое, забрызганное кровью.
Он беззвучно взвыл, продираясь через искореженный металл.
Слезы катились по щекам Глеба.
Мир перед глазами темнел, а в небесах Варла разгоралось ослепительное сияние – это штурмовые носители «Мантикоры» входили в атмосферу, низвергая чудовищную огневую мощь на серв-машины, так и не сумевшие прорваться к городу.
Веки Ники внезапно дрогнули. Она открыла глаза, ее мутный, уже теряющий осмысленное выражение взгляд скользнул по чертам Глеба, губы слабо шевельнулись, и она выдохнула в последнем усилии:
– Запомни… меня… живой…
Система Элио. Месяц спустя после событий на Варле…
Адмирал Вербицкий и Глеб Дымов стояли подле огромного экрана, наблюдая, как вспышка гиперпространственного перехода вытолкнула в метрику трехмерного космоса многокилометровую сферическую конструкцию, прочно состыкованную с тремя техническими носителями.
Узел связи Земного Альянса.
– Ника мечтала о межзвездной компьютерной сети, которая объединит разрозненные колонии, вернет людям чувство единства, – произнес Глеб, наблюдая, как станция гиперсферных частот выходит на орбиту вокруг Элио. – Она уничтожила базы данных Альянса, но не смогла разрушить свою мечту. Она рисковала, использовав гиперпривод «Фантома» для слепого рывка, переместившего станцию в пустые секторы, недосягаемые для андроидов.
– Глеб, откуда ты узнал координаты той системы, где дрейфовал узел связи? – спросил Вербицкий. Он был потрясен, но не видом уникальной конструкции, не имеющей аналогов среди самых современных технологий, а острым осознанием тех возможностей, которые открывала перед возрождающейся цивилизацией станция гиперсферных частот. Пройдет немного времени, и разорванный, разобщенный мир Периферии утратит недосягаемость, люди, живущие на разных мирах, смогут общаться друг с другом, это даст толчок к возрождению межзвездной торговли, позволит многим планетам удержаться на краю пропасти, не сорваться в бездну регресса.