Она зажгла тонкую свечу и, плотнее запахнув одеяло, обернулась. Его лицо казалось высеченным из камня. Губы были непреклонно сжаты, а глаза… Она никогда не видела, чтобы их зелень была так холодна и неприступна.
Но когда она шагнула ближе, его застывший взгляд дрогнул, а плечи бессильно опустились.
— Что с тобой?
Она дотронулась до щеки.
— Пустяки. Я поскользнулась.
— Ты?! — Он усмехнулся. — Да ты в жизни не падала!
Морин отвернулась, не выдержав его испытующего взгляда.
— Я давно не была на берегу, вот и потеряла равновесие, — бросила она через плечо.
— Рини! Я никогда не поверю в это. В нашей жизни больше не должно быть никакой лжи. — Джулиан приблизился к ней и, убрав ее руку, осторожно коснулся синяка. — Кто это сделал?
Морин отдернула голову.
— Ты знаешь кто.
— Почему ты не послала за мной? Почему не сообщила? — Его заботливый тон еще больше разозлил ее.
— Если бы ты не исчез на четыре дня, я смогла бы тебе рассказать.
— Ты подумала, что я бросил тебя?
Морин пожала плечами, все еще не глядя на него.
— А что я должна была думать? Ты обещал прийти и не пришел. Мои выводы основывались на опыте.
Джулиан подошел к ней вплотную.
— Рини. — Его слова зазвучали у нее над самым ухом. — Неужели последние дни ничего для тебя не значат?
Морин боялась проговориться, что сильно изменилась за последнее время. Ей не хотелось мириться с этой переменой.
— Не знаю, — медленно произнесла она. — Но что я должна была думать? Я повсюду искала тебя. Хотела предупредить.
Морин снова отвернулась.
— Хотела предупредить? С какой стати, Рини?
— Это не то, что ты думаешь, — ответила она, раздраженная его иронией.
— Тогда чем обязан такой заботой?
Она отстранилась и встала с противоположной стороны кровати. Это узкое ложе было сейчас шире, чем когда-то полоска воды между «Судьбой» и «Забытой леди».
— Я в полной зависимости от тебя. Ты обещал освободить мою команду и вернуть корабль. Я настаиваю на этом, Де Райз. Это малая толика того, что ты должен сделать для меня.
— А что ты должна мне за то, что прятала нашего сына все эти годы?
Она горько рассмеялась:
— Этан мой. С той минуты, когда ты вычеркнул меня и все связанное со мной из своей жизни, он только мой.
Морин почувствовала себя увереннее. Если Джулиан собирается забрать у нее сына, то его ждет разочарование.
— Я не гнал тебя, Рини. — Джулиан наклонился к ней. — Ты сама ушла.
— Да. Но сначала оставила маленькое напоминание о себе, — выпалила Морин и сжала рукоятку кинжала.
Выпрямившись, он потянулся к вороту сорочки.
— Не хочешь взглянуть?
Он начал медленно расстегивать сорочку. В его глазах появился хорошо знакомый Морин блеск.
Ее ноги предательски задрожали. Морин прекрасно помнила его загорелый мускулистый торс и сбегающую вниз темную дорожку.
Тряхнув головой, она отвернулась.
— Нет, спасибо. Судя по тому, что ты жив, я промахнулась. Я целилась в сердце.
Морин снова подняла на мужа глаза, досадуя, что ее собственное сердце так гулко стучит. Желая пошатнуть его уверенность в том, что у них есть общее будущее, она произнесла излишне резко:
— Как я не поняла тогда, что не смогу попасть в сердце? У тебя его просто нет.
Джулиан тяжело вздохнул.
— Сколько ты собираешься казнить меня, Рини, за то, что случилось тогда? Еще восемь лет? Или восемьдесят? А может быть, вечно?
— А почему я не должна этого делать? — ответила Морин с вызовом. — Ты убил моего отца. Ты отнял у меня все. Женившись на мне, ты думал, что я вместе с тобой стану обделывать твои грязные делишки? Или это тоже было частью твоего плана? Притвориться влюбленным, чтобы завоевать доверие моего отца и добиться его поручительства?
Джулиан покачал головой:
— Нет, Рини. Я не притворялся влюбленным. И я думал… что смогу все это остановить или хотя бы спасти твоего отца и «Забытую леди». Я был молод, глуп и самонадеян. Я бросил судьбе вызов и, лишь потеряв тебя, понял, что это бессмысленно. — Он взял ее за руку и заглянул ей в глаза. — Рини, разве ты никогда не ошибалась? Не отдавала неверной команды?
Она возмущенно уставилась на него.
— Конечно, ошибалась, но никогда и никого не предавала.
— А себя? Свое сердце? Свои убеждения? — спросил Джулиан и, обойдя вокруг кровати, направился к Мо-рин. — Как ты оказалась в Ширнессе? Чем руководствовалась? Это чистейшей воды безрассудство — сгружать такой груз вблизи основных фарватеров. Ты должна была знать об этом.
— Все было не так. — Она попятилась от него и оказалась загнанной в угол, как и тогда, в Ширнессе.
— А как все было? — осведомился он. — Как ты могла поверить, что тебя не схватят?
Он был прав. Черт бы его подрал! Он тысячу раз прав. Она все поставила на карту в ту ночь, в том числе и себя, и жизни своих людей. Она рассчитывала сорвать хороший куш и поплатилась за это.
Она закрыла глаза, борясь с нахлынувшими воспоминаниями.
— Признай, Рини, — раздался голос Джулиана. — Ты ведь совершила ошибку той ночью?
Морин кивнула:
— Ужасную. Я ни в коем случае не должна была брать этот груз. Не знаю, что на меня нашло. — Она взглянула на Джулиана. — Ничто не может искупить эту глупость.
Он взял ее за руку и подвел к кровати. Морин тяжело опустилась на нее.
— Как это произошло?
Морин прикусила губу. Она никому не рассказывала о той ночи, но сейчас ей очень захотелось выговориться.
— Я взяла на борт груз французского коньяка к югу от Кале, — начала она, — и уже собиралась отходить, когда подошел купец, с которым мы раньше не встречались. Он попросил взять груз чая. — Морин сделала паузу. Воспоминания о той роковой ночи сводили ее с ума. — Я никогда не имела дел с незнакомцами без чьего-то поручительства. Но этот оказался таким настойчивым, а у меня половина трюма была свободна. Он утверждал, что его одолевают кредиторы, и предложил настолько низкую цену, что я не устояла. Вдобавок этот тип рассказал про одного купца в Ширнессе, который втридорога перекупит этот чай, потому что он превосходного качества.
— Значит, ты поддалась соблазну?
— Да. Вырученных денег должно было хватить, чтобы заплатить за год, а то и за два обучения Этана.
Морин замолчала и подняла глаза на Джулиана. Он сел рядом с ней.