— Я передумала! Вы не пойдете с нами в тюрьму. Вылезайте.
Он отрицательно покачал головой:
— Нет. Конечно, я допустил промах. Но теперь буду беспрекословно подчиняться, как вы этого и требовали с самого начала.
Свирель спрыгнула с повозки.
— Нет, это я сделала ошибку. И как следствие — погиб человек. Вылезайте из повозки! Я не позволю, чтобы и вы отдали свою жизнь ни за что, ни про что, — продолжала она, вся во власти своих страхов и эмоций. — А вы были правы с самого начала. Этот план совершенно идиотский, и вам в нем не место.
Джайлз схватил ее за руку:
— Лошадей на переправе не меняют. Так что будем действовать согласно разработанному плану. И хотя я по-прежнему считаю это безумием, в вашем плане есть та сумасшедшая смелость, благодаря которой он вполне может сработать. — Джайлз отвернулся и скользнул глазами по полноводной Сене. — Я знаю, мои слова могут показаться непочтительными до наглости, но казнь королевы может дать нам определенное преимущество, как раз то, что нам нужно, чтобы все вышло без сучка, без задоринки.
— Если бы. — Свирель высвободила ладонь из его рук.
— Все удастся, потому что вы верите в свой план, — сказал он. — А что произойдет с вами или Оливером, если что-нибудь случится? Со мной у вас гораздо больше шансов, что ваша семья доберется до берегов Англии. Вы просто обязаны позволить мне помочь вам.
Стражники у ворот зашевелились и двинулись в их сторону. Времени на споры не оставалось.
Джайлз взглянул на приближающуюся стражу и уставился на Свирель.
— Уж вы-то, как никто другой, знаете, как важно дать волю их воображению. — Он козырнул ей.. — Отправляйтесь туда, Гражданка Девинетт. Заставьте их почувствовать на собственной шкуре, что такое ваш гнев, если они обнаглеют и не кинутся выполнять ваш приказ немедленно. Уверуйте в то, что имеете полное право быть здесь и потребовать выдать вам пленников. Поверьте в это, и стража выполнит ваш приказ без промедления.
Выбора не было. Не посылать же его ко всем чертям прямо на глазах у тюремной стражи.
София кивнула Оливеру, и тот развернул повозку к воротам. Два стражника преградили им дорогу. Еще несколько замерли за решеткой ворот.
Распрямив плечи, она поправила на поясе кинжал и решительно шагнула вперед — навстречу стражникам.
— Я — Гражданка Девинетт. У меня срочный приказ Гражданина Робеспьера. Извольте немедленно выполнить его.
— В чем дело? — спросил стражник и взглянул на бумагу, которую София протянула ему, не выпуская из рук. — Приказ? Никто не предупреждал нас ни о каких новых приказах.
Второй стражник пожал плечами.
София вперила в лоб первого стражника пронзительный взгляд, пока он не почувствовал неловкость, явно ощущая себя не в своей тарелке.
— Мне повторить еще раз? Этот приказ подписан самим Гражданином Робеспьером. Я сама видела, как он подписывал его, еще и часу не прошло. — Она помахала бумагой перед носом стражника. — Можете сами прочитать.
Она намеренно сунула ему приказ вверх ногами, и, когда стражник сделал вид, что читает, поняла: первая удача не замедлила прийти. Теперь оставалось надеяться, что и другие стражники не умеют читать или не знают точно, как выглядит подпись Робеспьера. Подделка была великолепной — Эмма скопировала подпись безукоризненно, как и все, что делала, но все-таки это была подделка.
— Долго мне еще ждать? — спросила Девинетт, постукивая носком туфли. — Я терпеть не могу ждать. Трибунал собрался выслушать эти дела сегодня. Покончить с ними хотят еще до полудня. Чтобы справедливость восторжествовала без промедления.
— Но мы никогда так не делали, гражданка, — осторожно возразил стражник. Он почесал затылок и взглянул на Девинетт. — Они уже забрали всех, кого наметили на сегодня. А мы еще ни разу не получали по два приказа за день. Да и солдат у меня сегодня раз-два и обчелся. Все отправились поглазеть, как вдове отрубят голову.
— Потому я и привезла стражу с собой, — сказала София, ткнув пальцем в сторону Оливера и Джайлза. — А теперь идите и откройте ворота, или я впишу вас в этот список. Там хватит места.
Стражник протестующе открыл рот. Второй стражник немедленно попятился, желая как можно дальше оказаться от того, что попахивало предательством.
— Схожу-ка я за начальником. Пусть он решает, что здесь делать, — пробормотал он.
— Тогда отведите к нему и меня. — Она зашагала к воротам, возле которых другой стражник, торопясь, уже звенел ключами. Наконец большие ворота, заскрипев, раскрылись.
Свирель повернулась к Оливеру:
— Эй, вы там! Что торчите без толку у повозки? Давайте, завозите ее внутрь, пока терпение мое не лопнуло от вашего безделья.
— Есть, гражданка, — ответил Оливер, хватаясь за поводья. Лошади рванули вперед, и повозка загрохотала по неровным камням.
— Не завидую вам. Даже если повезет увидеть казнь австрийской шлюхи, — пробурчал второй стражник, пока Оливер и Джайлз закрывали ворота.
София остановилась во дворе тюрьмы как вкопанная Она крутанулась на каблуке, и взгляд ее упал на бурчащего стражника.
— Если хотите что-то сказать, то у вас появилась такая возможность. Но так, чтобы все слышали.
Он трусливо вжал голову в плечи и помотал головой.
— Вот это мне уже больше нравится, — кивнула она, и стражник мгновенно скрылся из виду.
Пока все шло гладко. Никто, кажется, даже не подозревал, что уже выписан ордер на ее арест. В противном случае ее схватили бы уже у ворот.
— Немедленно отведите меня к начальнику этой выгребной ямы! — рявкнула она следующему стражнику. Если повезет, то и его удастся так же легко одурачить.
Но полчаса спустя она уже так не считала. Начальник стражи тюрьмы Аббайе, краснолицый мужчина Огюстен Ламюд, твердо стоял на своем, чувствуя себя в сравнительной безопасности за массивным дубовым столом. На него ее требования и приказы не подействовали.
— Не понимаю, как вы смеете утверждать, что верой и правдой служите революции, если у вас так поставлено дело, — заявила София голосом, полным отвращения и негодования.
Она услышала, как Оливер, стоявший у нее за спиной, шумно втянул воздух и переступил с ноги на ногу. В кабинете начальника было не продохнуть от духоты.
Время истекало.
Ламюд отправил курьера, который должен был получить подтверждение предъявленного Софией приказа. Оставалось минут пятнадцать — двадцать до его возвращения.
Необходимо было действовать, и быстро!
И гражданка Девинетт продолжила атаку на начальника стражи.
Она задавала ему различные вопросы, отпускала весьма нелестные замечания о его уме, поддразнивала, испытывая его терпение, в общем, вовсю старалась поколебать его сопротивление. Надо было срочно отыскать брешь в его обороне. Какую-нибудь улику, которая позволила бы усомниться в его лояльности делу революции, что помогло бы ей перевернуть все с ног на голову и расширить эту брешь до таких размеров, чтобы туда могли проскользнуть узники тюрьмы из списка в мнимом приказе.