И эпитет» жуткий» прекрасно характеризовал дядю Финеаса.
— Дядя, я должна поговорить с вами. — Дядя поперхнулся супом при столь несвоевременном появлении в столовой старшей племянницы.
— Что, черт побери, тебе от меня надо? — поинтересовался Финеас Аскот, виконт Брокет, когда на конец откашлялся и пришел в себя.
Джорджи решила не отступать:
— Что означает новость о моей свадьбе?
Дядя бросил сердитый взгляд на жену Леди Брокет затрясла головой, отчего ее кудряшки запрыгали в знак тревоги и отрицания своей вины.
— Я ничего не говорила девочке, Финеас, ни словечка.
— Тетя Верена не имеет к этому никакого отношения дядя. — Джорджи не очень-то любила свою эгоистичную тетю, но не могла допустить, чтобы дядя третировал из-за нее жену. — Час назад я получила это письмо от леди Финчу. Она утверждает, что ей доподлинно известно о моем скором замужестве.
— Как это письмо попало к тебе? — требовательно спросил дядя. — Я отдал распоряжение, чтобы все ее письма… — Он замолчал, почти признавшись, что приказал перехватывать личную корреспонденцию девушек, и тут же перенес всю вину на Джорджи: — Итак, моя племянница — воровка! Мелкий воришка у меня в доме!..
— Дядя, оставьте в покое леди Финчу, — попросила Джорджи, не желая раскрывать, как к ней попало письмо. — Отвечайте. Я должна выйти замуж?
Лорд Брокет гневно зашипел, затем, вытерев подбородок салфеткой, ответил, не скрывая своего нетерпения — Да. И я не собираюсь выслушивать то, что изречет по этому поводу твой дерзкий язычок. Все бумаги были подписаны сегодня днем, осталось лишь объявить о предстоящем бракосочетании.
Джорджи вздрогнула от гнева и испытала неодолимое желание бросить ему в лицо слова, которых он, вероятно, никогда и не слышал, но определенно заслуживал. Однако она твердо решила следовать своему намерению держать себя в руках.
— Леди Финчу правильно известила меня, что мой суженый — лорд Харрис?
Дядя Финеас вновь бросил на жену обвиняющий взгляд. Кудряшки снова запрыгали в знак отрицания.
— Я ни словом не обмолвилась, дорогой, — произнесла тетя Верена. — Клянусь тебе.
Казалось, это не убедило дядю Финеаса. Он отпил глоток вина и жестко взглянул на Джорджи.
— Ты должна считать, что тебе повезло, — сказал он. — Ты станешь графиней. Хотя, на мой взгляд, ты не заслуживаешь этого.
— Мне наплевать, стану я графиней или нет, — ответила девушка. — Тем более если это означает выйти замуж за дряхлого негодяя, который так стар, что мог бы быть моим прадедушкой.
— Вот тебе на! — Дядя Финеас бросил на нее взгляд, в котором читалось, что она — самое глупое из созданий, когда-либо живших на земле. — Неужели ты не понимаешь, что это тебе во благо. Я признаю, что Харрис стар, но у него нет детей, зато есть несколько прекрасных поместий, не закрепленных ни за кем из наследников. Они будут твоими, как только он отправится в мир иной. Скорее всего это случится уже в этом году — либо от болезни, либо от твоего острого язычка.
Он грубо засмеялся, что заставило Джорджи крепче сжать зубы, чтобы удержаться и не стукнуть его по голове серебряным подносом.
— Я ни за что не выйду за него замуж, дядя. — Джорджи глубоко вздохнула. — Леди Финчу пишет, что он требует… требует… — Она никогда не могла понять, почему в свете все пытаются смягчить неугодные слова, и уж тем более не собиралась следовать этому правилу сейчас, когда на карту была поставлена ее жизнь. — Черт возьми! Требует медицинского освидетельствования, прежде чем мы поженимся.
Дядя Финеас заморгал, делая вид, что не понимает, о чем идет речь, поэтому Джорджи решила назвать все своими именами:
— Обследования меня доктором, чтобы удостовериться, что я девственница.
Ее слова чуть не повергли тетю в обморок, а дядя побагровел при открытом упоминании столь щекотливой темы.
— У тебя что, совсем нет совести, девочка? — Он подкрепился глотком вина. — Хотя чего ожидать, принимая во внимание, что тебя воспитала эта старая греховодница.
— Женщина, которую вы сами наняли, дядя, — уточнила Джорджи. — И которой платили гроши за эту привилегию.
— Чушь, — сказал он, отметая ее замечание негодующим взмахом салфетки. — Ты выйдешь замуж за Харриса, и больше ни слова об этом. Теперь отправляйся в свою комнату и позволь нам мирно закончить обед. Но Джорджи не отступала:
— Как вы можете одобрять подобный выбор? Не говоря уж об этом ужасном обследовании? — Все мужчины из рода Харрисов всегда требовали, чтобы их невесты были девственницами, но нынешний немного переусердствовал в этом. — Дядя Финеас сделал еще один глоток вина. — Очевидно, последняя леди Харрис не была так непорочна, как уверяла ее семья. Поэтому на сей раз лорд Харрис действует наверняка. Он потребовал включить подтверждение этого в брачный контракт. И точка. Я не желаю ничего больше слышать. Его доктор прибудет сюда завтра, и ты ничего не можешь поделать с этим. Ты подвергнешься этому… этому… этому обследованию, — наконец закончил он, — даже если придется призвать всех слуг, чтобы держать тебя. Завтра? Так скоро?
Колени у Джорджи задрожали, а в желудке все перевернулось. Она подумала, что ее сейчас стошнит прямо здесь, на лучший турецкий ковер тети Верены. Но это будет неэтично и определенно ничем не поможет ей. Поэтому она собралась с силами и попыталась придумать что-то. Они с Кит могли бы убежать. Скрыться из города.
Но как? У них не было ни денег, ни родных, которые могли бы приютить их, им некуда было идти. И не было такого места, где их не нашел бы дядя Финеас.
Джорджи покачала головой:
— Как вы можете так поступать со мной, вашей племянницей?
Прежде чем дядя успел ответить, в разговор вмешалась его жена:
— Это дело рук не твоего дяди, Жоржетта. Твой опекун счел этот шаг весьма выгодным. Все, что сделал твой дядя, — это оказал тебе честь, найдя подходящего мужа.
— Мой опекун? — Джорджи пристально посмотрела на свою рассеянную тетку, которая до сих пор не сумела запомнить ни ее имени, ни имени ее сестры. — Что вы имеете в виду? Мой опекун — дядя Финеас.
— Верена, довольно, — зашипел лорд Брокет.
— Я не позволю ей плохо отзываться о тебе, дорогой, — возразила тетя Верена. — Она должна знать, кто на самом деле отвечает за этот шаг. Хотя ваш дядя нес всю ответственность за ваше воспитание и заботился о тебе и Кэтрин…
— Кэтлин, — поправила ее Джорджи.
— О, да-да, Кэтлин, если тебе угодно. Но не забывай, мы с твоим дядей — ваши единственные дорогие родственники, и именно мы заботились о вашем благополучии после смерти ваших родителей, в то время как ваш официальный опекун, этот ужасный лорд Данверс, совершенно не интересовался вами, неблагодарные девчонки, — произнесла леди Брокет, прежде чем муж успел заткнуть ей рот.