Внешние обводы корпуса фрегата «Артемида» напоминали пулю, разделенную на сегменты пятью выступами перпендикулярных к оси вращения корабля артиллерийских палуб.
За короткий послевоенный период космическая техника претерпела значительные изменения, фрегат «Артемида» отличался от своих предшественников габаритами, формой, вооружением. Взгляд Дымова с трудом находил знакомые элементы конструкций. Глеб понимал, что перед ним тщательно продуманный синтез технологий. Даже при беглом осмотре было ясно: космический корабль сочетает в себе все лучшее, надежное, что было создано во время войны конструкторами Колоний и Земного Альянса.
Истребитель «Пума» зашел со стороны носа и начал облет, двигаясь по спирали вдоль корпуса фрегата.
Глеб не спешил. Истребитель медленно чертил заданную траекторию, пока Дымов внимательно изучал компоновку боевых надстроек. По мере приближения корпус «Артемиды» начал разделяться в восприятии на тысячи отдельных элементов. Мощно бронированный, заостренный нос корабля занимала установка генератора короткоживущей плазмы, удар которой способен испепелить астероид средних размеров. Далее между мощными выступами брони, образованными первой и второй артиллерийскими палубами в углублениях, сегментированных продольными ребрами жесткости, располагались батареи тяжелых ракетных установок.
В следующей группе сегментов, между вторым и третьим выступами, были смонтированы шахты электромагнитных катапульт, предназначенных для запуска истребителей, и вакуумные доки для их приема.
Средняя часть фрегата вздымалась локационной надстройкой, чуть ниже из борта выступали два прилива, похожие на короткие массивные крылья, на поверхности которых четко просматривались захваты насильственного удержания, шлюзы, грузовые порталы. Эти устройства служили для стыковки с фрегатом технических носителей, а при необходимости – парковки двух ракетно-артиллерийских платформ или дополнительных модулей тяжелых плазмогенераторов, что вдвое увеличивало ударную мощь корабля.
За локационной надстройкой и стыковочными пилонами были видны еще два выступающих ребра – четвертая и пятая артиллерийские палубы, за ними – секции маршевой тяги и устройство гиперпривода, защищенные наиболее мощным бронированием.
Генератор плазмы главного калибра, наступательные орудийно-лазерные комплексы, батареи тяжелых ракет, системы антилазерной защиты, многочисленные установки противоракетной обороны, скорострельные зенитные орудия, а также интегрированные в обшивку эмиттеры суспензорного поля – все это в комплексе обеспечивало кораблю невиданную ранее ударную и оборонительную мощь, а наличие на борту собственных эскадрилий аэрокосмических истребителей давало фрегату возможность к осуществлению автономных рейдов, вне состава эскадры.
Изучая корабль, Глеб обратил внимание на симметричность корпуса относительно оси вращения и грамотную компоновку артиллерийских палуб – их диаметр возрастал к центру и уменьшался к носу и корме, что обеспечивало возможность одновременной работы всех орудий. Стартовые стволы ракетных шахт и электромагнитных катапульт, заглубленные в нишах, затрудняли противнику атаку этих наиболее уязвимых элементов конструкции, не снижая их функциональности.
Компоновка отсеков и палуб внешнего слоя не оставили его равнодушным. Корабль отвечал самым высоким боевым требованиям, теперь следовало понять, насколько подготовлен экипаж «Артемиды», с какой эффективностью командиры и операторы боевых постов способны использовать вверенную им техногенную мощь.
– Пума-1, прошу разрешения на посадку, – произнес он в коммуникатор.
– Пума-1, четвертый вакуумный док открыт. Данные для сближения в процессе передачи. Прошу включить автопилот для осуществления регламентированных процедур.
– «Артемида», понял вас, автопилот включен.
Истребитель изменил курс. Через минуту, отработав двигателями торможения и коррекции, «Пума» Дымова попала в поле удержания, и неодолимая сила мягко, но уверенно увлекла машину в открытый посадочный док.
…Старшие офицеры корабля встретили Дымова на предшлюзовой площадке.
Он спокойно вытерпел формальности, выслушал доклады командиров палуб, поймал немало настороженных, откровенно изучающих его взглядов, затем отдал команду «вольно», снял гермоперчатку, поздоровался с каждым из присутствующих.
Необычные чувства владели Глебом.
Он смотрел на незнакомые лица, еще не чувствуя контакта ни с кораблем, ни с экипажем, но уже понимая, что отвечает за их жизни, несет полную ответственность за боеспособность фрегата.
– Командор, в кают-компании все готово к обеду, – обратился к нему полковник Золотарев, временно исполнявший обязанности капитана «Артемиды». – Надеюсь, вы произнесете речь перед экипажем?
Дымов кивнул:
– Произнесу. Чуть позже. – Он натянул гермоперчатку и внезапно скомандовал: – Боевая тревога!
На лицах офицеров отразилось недоумение, некоторые скривились, несколько откровенно злобных взглядов скользнули по новому командиру, но не задели, не обожгли его.
– Групповая цель по левому борту!
До офицеров дошло, что он не шутит.
– Командир третьей артпалубы, ко мне!
Перед Дымовым тут же появился капитан Штокман. Низкорослый, коренастый, он держался спокойно, уверенно. Грубые черты лица и массивное телосложение выдавали в нем уроженца Эригона [11] .
– Проверим боевые отсеки. Ведите, капитан.
По кораблю звучали сигналы тревоги. От предшлюзовой площадки Глеб в сопровождении командиров палуб, проследовал по короткому коридору к транспортной системе.
«Палуба три» – высветилось на дисплее, мягкая сила увлекла людей в стремительное контролируемое перемещение, на миг захватило дух, затем ощущение полета схлынуло, они стояли на платформе у развязки коротких тоннелей, ведущих внутрь боевых отсеков и орудийных башен.
Дымов произвольно избрал направление.
Предупреждая его вопрос, капитан Штокман поспешил с докладом:
– Орудийная башня номер двадцать восемь!
Глеб осмотрелся. Массивные люки боевых отсеков сияли индикацией гермозатворов, а вот коридоры оставались свободны, работало основное освещение, ни одна из герметичных переборок не опустилась.
– Десантный рейдер противника! Процедура насильственной стыковки осуществлена! – отчетливо произнес Дымов данные новой вводной.
Офицеры недоуменно переглянулись.
– Вы все уже мертвы, – обронил Глеб, заметив, что никто не отреагировал. – Обшивка взломана, вы погибли от декомпрессии. – Штокман, ведите.
Массивная герметичная дверь орудийной башни отворилась.
Внутри боевого поста тускло сияли голографические мониторы, куда бортовая кибернетическая система «Артемиды» транслировала условные маркеры групповой цели: пять корветов противника шли на сближение с фрегатом.