«Когда-нибудь блаженный поможет тебе спасти свою любовь от смерти!» — вспомнил он слова деда и, круто развернувшись, помчался в сторону кладбища.

— Захватите лопаты! — крикнул он солдатам и Олегу. — Она жива! Ее надо быстрее спасти! Торопитесь!

Солдаты стояли в оцепенении и не знали, как поступить. Они вопросительно смотрели на взводного в ожидании приказа. Вероятно, если бы не общая любовь и привязанность к Диане, он бы ни за что не приказал своим парням помочь Филиппу, но огромная вера в его глазах заставила старого бойца кивнуть солдатам в знак согласия.

Глава 21

Филипп и сам не знал, как он в полной темноте на неизвестном кладбище смог найти могилу Дианы. Наверное, чувствовал.

Он, словно одержимый, стал руками раскидывать свежую землю. Вскоре подоспели солдаты с факелами и лопатами.

Олег попытался оттащить его, но это было невозможно. Филипп обезумевшими глазами смотрел на них, а потом припал к земле.

— Она стонет! Вы слышите, она стонет? — спрашивал он, а потом, видя, как недоверчиво они смотрят на него, стал тянуть их к земле. Первым нехотя прислонил ухо к земле Олег. Ему было жаль Филиппа, и он сделал бы что угодно, лишь бы как-нибудь облегчить его страдания.

— Черт! — выругался Олег. — Что за чертовщина? Ты колдуешь, что ли? — спросил Олег, глядя на Филиппа. Тот понял, что Олег тоже услышал.

— Ну что? Я прав? — судорожно спросил он. Тут к земле припали еще несколько солдат и тоже услышали сквозь рыхлую плоть земли протяжный стон.

— Быстро! — раздался голос взводного. — Быстро, но осторожно раскапывайте, не напугайте ее! Мало ли что с ней сделали! Быстрее, ребятки! Надо ее обязательно спасти! — Солдаты, до конца еще не веря в случившееся, осторожно принялись раскапывать могилу, молясь, чтобы все закончилось благополучно.

Филипп помогал им руками, но потом Олег оттащил его. Наконец лопаты застучали по деревянной крышке гроба, и тут солдаты, отбросив лопаты, стали потихоньку руками разгребать землю. Плач и стоны Дианы, слышные теперь отчетливо, разрывали им сердца, и они были рады, что смогли вовремя помочь, и мысленно благодарили Филиппа за своевременность его действий. — Я здесь, Диана, любимая, слышишь меня? Ответь, Диана… — со слезами в голосе говорил с ней Филипп. И тут же обратился к солдатам:

— Если она не узнает, что с ней произошло, так будет лучше. Что делать?

— Ты забирай ее отсюда сразу, увози подальше и никогда не рассказывай о том, что с ней произошло, — посоветовал один солдат и протянул Филиппу руку, — я Иван Медведев. Я очень поражен твоим поступком и верю, только настоящая любовь способна на такие чудеса! И ты это совершил!

Гроб уже подняли и потихоньку отрывали крышку.

— Уберите свет, чтобы она не видела, что здесь происходит! — приказал Медведев. Так и поступили. Солдаты отошли, а Олег с Филиппом продолжили их дело.

— А-а-а, ма-ма-а-а, — послышался тихий голос Дианы.

Крышка открылась и она подняла глаза.

— Филипп? Ты пришел? — спросила она и протянула к нему руки. Он заплакал. Такое не мог выдержать и он. Он схватил ее и поднял на руки, крепко прижав к груди. Двое солдат быстро убрали гроб. Филипп видел, что она еще не в состоянии что-то осознавать, и это ее спасало.

Там же и договорились, что кроме присутствующих никто больше не узнает о том, что Диана жива и находится с Филиппом.

— Поймите, ради ее безопасности и ради нашей любви, свидетелями которой вы являетесь, я прошу вас сохранить молчание! Никто не должен знать, что она жива! Никто! — сказал Филипп.

Солдаты поклялись в молчании. А Медведев добавил:

— Вам нужно уехать быстрее, ей необходима врачебная помощь. Берите нашу машину, а с кучером я сам расплачусь! Поезжайте, и не теряйте ни минуты!

— Спасибо тебе! Но я сам врач и теперь смогу спасти ее, а машина тебе самому пригодится, — сказал Филипп и крепко пожал ему руку в знак благодарности.

— Поезжайте, — перебил его Михаил, — поезжайте с Богом! — и перекрестил их, проводив за ворота. Филипп почувствовал это крестное знамение спиной. Словно раскаленными щипцами провели.

— В наш век, а творится что-то поистине чудовищное! — сказал сам себе вслух Михаил и устало сел на землю.

Так никто и не узнал, что случилось той ночью на кладбище. Только одна Анастасия, обладавшая даром ясновидения, знала об этом, но ей никто не поверил.

* * *

Уже ближе к рассвету они вернулись домой. Диана так и не могла до самого утра прийти в себя и что-то понять. Это было на пользу ей же самой.

— Надо придумать какую-нибудь легенду, — предупредил Олег.

— Сначала мы послушаем ее, а потом придумаем, что говорить, — ответила Ольга.

Максим быстро связался с полицией и доложил о творящемся безобразии на территории госпиталя и прилегающего к нему монастыря.

— Вы должны послать туда жандармов и сведущих медиков, которые смогли бы дать заключение о состоянии здоровья Анастасии Блиновой! — убеждал он полицмейстера.

Тот нехотя послал своих людей. Солдаты, помогавшие Филиппу и Олегу, пострадали от их визита. Анастасию признали невменяемой, и многочисленные свидетели ее ночных похождений не смогли установить, что в ту злополучную ночь Анастасию изнасиловали.

Чернопятов вместе со своими людьми быстро ретировался, не оставив адреса и вообще никаких сведений о себе. Филипп только раздраженно размахивал руками, понимая безвыходность положения:

— Я сам должен найти его! Сам, я не могу больше ни на кого уповать! Ни на Бога, ни на черта!

— Мы тебе поможем! Слава Богу, мы не относимся ни к одной из перечисленных тобой категорий, — сказал Максим и улыбнулся, желая немного ободрить друга. Филипп посмотрел на них с благодарностью, но покачал головой:

— Вы и так помогли, и этого больше, чем достаточно!

Он поднялся на второй этаж, где находилась Диана:

— Извините, я бы хотел побыть немного наедине с ней, — сказал он сиделке, и та безропотно вышла из спальни.

Прошло около месяца. Диана постепенно приходила в себя. Она узнавала всех, и это давало уверенность в том, что она выздоравливает.

— А что с Анастасией, Филипп? — спросила она как-то.

— Она под покровительством Антонии, — сухо ответил он.

— Она ничего не знает обо мне? — спросила Диана.

— Никто ничего не знает, мы тебя… выкрали, — он откашлялся.

— Думаю, ты правильно поступил. Да, это самое лучшее, — сказала она, глядя перед собой.

— Диана, я люблю тебя, — произнес Филипп и посмотрел на нее. Ей и не надо было ничего отвечать, он и так понял, что это взаимно.

Он впервые ее поцеловал. Почувствовав сильное волнение и желание, он тут же решил сказать ей о своих чувствах и планах заодно, чтобы она была уверена в его любви и серьезных намерениях.