— Извини, отец, но жить я буду теперь здесь, — Филипп с некоторых пор стал обращаться к старику именно так.

— Что ж, поступай, как считаешь нужным, только помни, мой дом всегда твой, — он отвернулся и, уже уходя, добавил вроде в шутку, но она у него получилась печальная, — ты нам нужен. Все-таки мужик в доме.

Ничего ответить не мог он Емельяну, да и не надо было. Старый человек понимал, что у Филиппа свои дела, своя жизнь. И он хотел жить именно так, как велит ему разум.

Со временем Одинцов понял, что поступил правильно. Он был уверен, что подвалы особняка хранят богатства, украденные Мишкой Петровым по кличке Перышко. Не богатства нужны были Филиппу, Ксению хотел проучить, да так, чтобы о смерти своей сестры и об отмщении забыла совсем.

Словно два тайных врага, ходили они по дому, но ни тот, ни другой не торопились открыться. Филипп не понимал, чего ждала Ксения. Может, Дмитрий ее удерживал? Но Филипп медлить не желал. Как только он убедится, что краденное добро в подвале, он даст знак Исидору, и тогда…

Дмитрию придется его простить, ведь каждый спасается как может! И раз он определился со своим решением, значит, его надо осуществить, пусть даже нагрянет еще одна революция или оживет Василиса. Это не имеет значения!

Он даже заметно повеселел. Он играл с Ксенией, как кошка с мышью. Даже позволял себе при ней разговоры типа:

— Ты слышала, что подельников Кривого собираются арестовать? А ведь времени сколько прошло! Несправедливо-то как!

Она пыталась не обращать внимания, но потом стала нервничать. Филипп посмеивался над ней, а однажды так и сказал:

— А чего ты заволновалась? Неужель родственники грешили этим? А, может, зятек твой? Ксения, а не сам ли он сестрицу-то твою это… Может, у него свои планы на ваше добро были? А жаль, что имени ты знахаря того не знаешь! Эка жалость! Хотел бы я посмотреть, как ты с ним справишься! — и он выразительно поднимал глаза к небу.

— Ох, и жалею я, что рассказала тебе об этой истории. Неужели ты не можешь обойтись без издевательств? И не сестра она мне, Василиса, мы звали ее Лиса, дочь моей тетки, точнее, сестры моей матери. Ясно?

— Ну-ну, — и он уходил, презрительно ухмыляясь. Надо сказать, что так отвратительно он вел себя только с нею. Он потерял к ней всякое уважение после подслушанной беседы, когда понял, насколько корыстна и мелка ее душа.

Окружающие, коллеги, пациенты, знакомые и даже Дмитрий были очень хорошего мнения о нем. Это злило Ксению, но она не могла привести точных аргументов против Филиппа. Он умел вести беседу так, что человека обижал и унижал, но конкретно чем, бедняга-страдалец не понимал.

…Ксении понадобились какие-то предметы обихода, за которыми надо было ехать в Уральск. Дмитрию в тот день некогда было проводить ее, и он попросил об этом Филиппа.

— Конечно! — согласился тот.

Ксения была очень огорчена, но не подавала виду. Она давно поняла, как опасен этот человек, но пыталась убедить себя, что ей он вреда не причинит. Ведь сам говорил, что маленький Ярослав так нуждается в ней, и именно благодаря ей он становится таким прекрасным малышом.

«Ради ребенка, ради своего друга он не сделает мне ничего плохого!» — уверяла она себя, но с каждым разом эта уверенность таяла, хотя, по мнению окружающих, Филипп становился более ласковым и общительным, нежели был после исчезновения Дианы.

Стоя на платформе вокзала, она чувствовала себя обреченной. Народу столпилось видимо-невидимо, но было ощущение, что они тут вдвоем. Атмосфера накалилась, Ксения уже несколько раз посматривала на часы, но стрелки будто замерли.

— Торопишься? — издевательски спросил Филипп.

— Да не так чтобы очень.

— Ну и правильно, — он поправил на ней шейный платок. Со стороны они казались счастливой семейной парой. Он ухаживал за ней, она улыбалась и старалась вести себя непринужденно.

Наконец поезд, пыхтя, подкатил к платформе, и Ксения заторопилась в вагон.

На прощание он поднес ее руку к губам и тихо произнес:

— Я просто восхищен твоей выдержкой! Буду ждать тебя, чтобы сказать это еще раз, но при других обстоятельствах! — он смотрел на нее снизу вверх, и в этом взгляде Ксения уловила нечто совершенно неожиданное.

«Он любит меня?! Боже! Нет, этого не может быть! А если?.. Да! Он все это время ревновал! Он поступал со мной так из-за ревности!» — и она, ошарашенная своим открытием, даже не заметила приезда в Уральск и вообще не помнила, как прошли три дня, проведенные в городе.

Когда она приехала домой, Филипп заметил ее состояние и решил подыграть ей. Он убедился, что награбленное Перышком добро хранится в подвале особняка, и нужно только подобрать удобный момент, чтобы все это передать Исидору. Теперь он мог бы в одночасье ее очаровать и заставить сделать все, что ему вздумается. Нет, он желал отомстить. Он хотел пустить по ветру все богатство, с которым она намеревалась уехать в Польшу.

Вспоминались их с Дмитрием тихие разговоры поздней ночью. Вспоминалась Диана, потеря которой так отразилась на всей его дальнейшей жизни, что его обвиняли Бог весть в чем.

Глава 41

— Исидор, настала пора платить по счетам! — заявил Филипп, когда тот пришел к нему в назначенное место.

— Так я с удовольствием! — ухмыляясь, он ощерил рот в подобии улыбки.

Филипп улыбнулся в ответ. Глупо было заставлять этого проходимца воровать. Исидор считал, что просто забирает свое, что ж, пусть так оно и будет.

— Но запомни одно, Исидор! — грозно зашептал Филипп, — ни моего имени, ни моего участия нет и не было, никоим образом нигде это не должно высветиться! Ясно?

— Отчего ж нет? — испуганно согласился домушник.

— Может, ты и не знаешь, но, думаю, мозгов хватает, чтобы додуматься, что я смогу сделать с любым из смертных?! — не сводя взгляда с растерянного лица Исидора, спросил Филипп.

— Да, чай, не один год по земле ходим. Всякое встречалось, — ответил тот.

Филипп усмехнулся и добавил:

— Будь уверен, такое тебе еще не встречалось. И моли Бога, чтобы больше не встретиться со мной!

Исидор сидел словно пригвожденный. Он и так уже подумывал, как бы скрыться от этого непонятного человека, но жажда богатства не дала ему этого сделать.

Небрежным жестом Филипп кинул на стол ключи от подвала и двух кладовых. Таким же небрежным движением он достал из внутреннего кармана пальто бумагу, где был нарисован план помещения.

— Можешь приступить в субботу, не позже! — он встал и, затушив сигарету, вышел из дома, на ходу запахивая пальто.

* * *

Дмитрий вместе с генерал-майором Сергеем Александровичем Цабелем отправился в Орск. Сколько должна была продлиться эта поездка, не знал никто, но он поделился своими будущими планами с Филиппом.