Мягкий утренний свет принес ответ, который не могла дать ночь.
Темп проснулся и увидел рядом Диану: ее лицо разрумянилось, на губах блуждала легкая улыбка. Он подумал, что совсем неплохо просыпаться так каждое утро и будить ее нежным, дразнящим поцелуем, который становится все более настойчивым и жадным по мере того, как она приходит в себя.
Насколько он знал Диану, поцелуя ей будет мало.
Ему тоже.
Жаль только, что эти мечты не для него, ведь его жизнь – вечный гордиев узел обязанностей и противоречий.
Диана зашевелилась, и фантастические мечты вмиг улетучились. Болезненное желание, которое мучило Темпла ночью, уступило место знакомой пустоте и боли одиночества, которые преследовали его всю жизнь.
Что ему остается? Прожить жизнь, как дед, и под конец превратиться в злобного и желчного старика? Он вздохнул. Разумеется, Диана заслуживает лучшего – безрассудно преданной любви, такой, какой его отец любил мать.
Но любить ее, объявить своей – все равно что прыгнуть в бездну. Маркиз помотал головой, как будто уже стоял на краю, вглядывался в неведомую черноту…
Ощущение только усилилось, когда Диана повернула к нему голову и улыбнулась. Темпл взъерошил ей волосы и уложил их кольцом вокруг лица, заметив при этом морщинку между бровями.
Он и забыл, что у нее есть морщинки. Когда-то он дразнил ее за них, покрывал их поцелуями, объясняя, что это путь на небеса.
Тогда он был молод, глуп и верил в мечты. Вот только… а правда ли это было?
Диана встала и потянулась. Сначала упал его плащ, потом турецкий халат. Темпл посмотрел на ее спину и похолодел. Он отчетливо увидел то, что повергло в шок Мардена. Вот только как бы понять, что это может означать…
– Темпл? – Диана оглянулась через плечо. – Что случилось? – В глазах ее светился вопрос, но губы улыбались ему.
– Ничего. Совершенно ничего. – Это просто не может быть то, о чем он подумал. Но если все же это так, то Диана в куда большей опасности, чем он представлял.
Маркиз внимательно огляделся по сторонам.
– Мы должны немедленно уехать отсюда.
Улыбка на лице Дианы угасла перед взглядом, который в очередной раз давал ей отставку, как все эти проклятые годы, и Темпл почувствовал, что снова начинает себя ненавидеть. Но теперь у него не было выбора.
Несмотря ни на что, Диана не собиралась отказываться от Темпла.
Он ее хотел, в этом не было сомнений.
Он мог, но не передал ее Нетлстоуну, Пенхему или французам, коль уж на то пошло. Честно сказать, она сама дала ему более чем достаточно поводов сбыть ее с рук, но он этого не сделал. Думая, что она спит, он погладил ее по волосам и поцеловал в макушку.
В этот момент она чуть не повернулась к нему, чтобы услышать от него признание в любви, но что-то ее удержало. Пока ей не удастся распутать то, что держит чувства Темпла в узде, заставлять его бесполезно.
Диана пнула ногой камень и выругалась – это оказался голыш, он отлетел в сторону.
Наверное, так же она старается убедить Темпла, что они созданы друг для друга.
Проехав несколько часов, они прибыли в маленькую деревушку. Пекарня была открыта, из нее доносился аппетитный запах свежих булочек с изюмом.
– Мы можем остановиться? – спросила Диана, словно не замечая любопытных взглядов жителей деревни, мимо которых они проезжали. Турецкий халат Стью, не так бросавшийся в глаза в вечернем сумраке, при свете дня должен был вызывать разлитие желчи, не говоря о том, что голые ноги всадницы выглядели совсем уж неприлично. – Я бы не прочь чего-нибудь поесть.
Темпл с досадой оглянулся:
– Я отдал Элтону последние деньги, чтобы он расплатился за отель. Боюсь, мы будем некредитоспособны, пока не приедем к Колину.
– Так мы едем к лорду Данверзу? – Диана остановила лошадь.
– Куда же еще?
– А я-то думала, в имение Сетчфилда. Темпл покачал головой:
– Жаль тебя разочаровывать, но все владения герцога находятся на юге. Единственная наша надежда – Колин, так что вперед.
Диана нахмурилась:
– Я не могу ехать к лорду Данверзу. Это неприлично. Темпл вскинул брови:
– Правда? И это говорит дама, которая разъезжает по стране в одной рубашке?
В это время проходившая мимо них солидная женщина, бросив взгляд на костюм Дианы, вздохнула и пробурчала что-то про «голых распутниц из Лондона», а потом пошла дальше.
– Я не голая! – прокричала Диана ей вслед и подтянула края одежды. – На мне халат, к вашему сведению.
– А, так вот что это такое, – усмехнулся Темпл. – Преклоняюсь перед вашей мудростью, великий визирь. – Он поклонился и коснулся пальцами лба в восточном поклоне.
– Я не могу появиться у лорда Данверза, – повторила Диана. Темпл выпрямился в седле.
– Могу – не могу. Это тебе не великосветский визит. – Он подъехал ближе к ней. – Колин – единственная наша надежда. К тому же с тех пор, как ты его вытолкала взашей, прошло уже девять лет. Он женат, у него куча детей. Насколько я знаю, очередной малютка Данверз уже на подходе.
Диана опустила глаза. Как он не понимает, что именно поэтому она не хочет ехать к Колину? Больше всего на свете она хотела бы жить такой жизнью, какая есть у него.
Темпл приблизился, взял ее за подбородок и повернул лицом к себе.
– Ты из-за Джорджины, да? Она очень молода и даже никогда не вспоминает, что ты когда-то была помолвлена с Колином. К тому же у нее нет манерности высшего света.
– Это не из-за леди Данверз, – быстро сказала Диана. Едва ли из-за нее. Она несколько раз встречала Колина в городе, то в парке с сыновьями, то в магазине с дочкой. Хотя свет сторонился Данверзов из-за давнего предательства Колина, Диана втайне надеялась, что леди Данверз окажется привлекательной и интересной женщиной, такой, с которой она могла бы подружиться.
– У тебя еще остались чувства к Колину? – В вопросе Темпла прозвучали злобные нотки, и Диана удержалась от улыбки.
– Нет, конечно, нет.
– Тогда в чем дело?
Ну как ему объяснить, если он не знает, каково это – жаждать иметь свой собственный дом и очаг?
Еще две женщины прошли мимо и с возмущением посмотрели на Диану.
Темпл нахмурился:
– Пора снять эти одежки.
– Думаешь, крестьяне не выдержат мое выступление в роли леди Годивы? [4]
– Я не о том… – Оглядев ее, Темпл покачал головой. – Нам надо поскорее исчезнуть, а не разыгрывать спектакль. – Он вздохнул. – Вот только я сомневаюсь, что здешние торговцы дадут мне кредит. Даже если я назову им свое имя, они не поверят, потому что мы похожи на парочку, отставшую от бродячего цирка.