Никогда. Ни за что.
— Это все штучки несносной Дарби, — заявила однажды утром Мальвина в кругу других отчаявшихся матерей. — Пора положить этому конец.
Все энергично закивали, ибо знали, что у графини имеются на то весьма веские причины.
Если слухи верны, а, похоже, что это так, леди Лусинда отказала — да, отказала! — м олодому красавцу лорду Барику, наследнику герцога Хемсуэлла.
Нельзя терять ни минуты. Любая из дочерей может отказаться от столь же выгодной партии. Именно по этой причине все желающие добра своим дочерям матери Лондона решили выработать план борьбы. Автор хроник мисс Дарби, известный под именем М. Бриггс, вызывал у собравшихся в это утро в салоне леди Тоттли женщин большую ненависть и гнев, чем сам Бонапарт, находясь в зените славы.
Пережевывание сплетен и жалоб было прервано осторожным стуком в дверь. Она приоткрылась, и показался нос Крамптона, грузного дворецкого леди Тоттли.
— Мэм, пришел джентльмен, заявляет, что его сюда пригласили.
В тоне дворецкого звучало пренебрежение, смешанное с недоверием, словно он не верил, что пришедший — джентльмен и тем более что он приглашен.
Однако челюсть Крамптона отвисла, когда ее светлость, энергично махнув рукой, приказала:
— Немедленно зови его, Крамптон!
— Но, миледи, — запротестовал дворецкий, — этот… такого человека не принимают. Мне говорили уважаемые люди, что его считают…
— Не будь глупцом, Крамптон! — перебила его графиня. — Мы живем в трудное время и не должны обращать внимания на светские условности, если хотим чего-то добиться.
Дамы стали усиленно обмахиваться веерами, буквально сгорая от любопытства. Кого же пригласила леди Тоттли, если Крамптон так удивлен и растерян?
Ждать им пришлось недолго, через несколько мгновений дверь снова отворилась, и появился высокий, широкоплечий мужчина. Размашистым шагом он прошел на середину комнаты, сопровождаемый приглушенными вздохами изумленных дам, и цепким взглядом черных глаз быстро окинул гостиную, словно почуяв опасность.
Дамы пристально разглядывали его. Однако их интерес вызвал отнюдь не его наряд, ибо на нем были всего лишь простые светло-коричневые бриджи, поношенные нечищеные сапоги и черная шерстяная куртка.
Интерес вызвал он сам.
Рафаэлю Данверсу было чуть больше тридцати, мужчина в расцвете сил, рост — больше шести футов. Чисто английское имя и гражданство он мог унаследовать от своего прославленного отца, барона Данверса, однако смуглая кожа и отнюдь не английская внешность свидетельствовали о тысячелетних испанских благородных корнях — пронзительный соколиный взор, мужской огонь, такой же яркий, как беспощадное иберийское солнце.
С момента его возвращения с Пиренейской войны не было ни одной замужней или овдовевшей женщины в Лондоне, которая не мечтала бы ощутить жар его необузданных объятий, стянуть немодную одежду с его мускулистого тела и по-настоящему узнать, каков он, этот не допущенный в салоны Рейф Данверс.
И к чести мистера Данверса, он готов был удовлетворить женское любопытство, и не только.
— Миледи, — сказал он, слегка кивнув графине.
Леди Тоттли могла бы обидеться, что он не поклонился должным образом, но она знала, как и большинство других, что многолетнее пребывание Рейфа на войне и его нетрадиционное воспитание отнюдь не улучшили его манеры. К тому же в данный момент она постаралась отбросить греховные мысли об охотничьем домике, сугробах высотой десять футов и Рейфе, одетом лишь в…
— Мэм? — спросил он, демонстрируя нетерпение. Мальвина сделала глубокий вдох.
— Да, мистер Данверс, вы как раз вовремя, — сказала она показывая жестом на единственное свободное кресло. — Пожалуйста, садитесь. Я нуждаюсь в вашей помощи в некоем весьма огорчительном деле.
— Мальвина, не хочешь ли ты сказать, что… — подала голос ее старинная подруга Харриет Биттлмэн, маркиза Фантли. Судя по встревоженному выражению ее лица, маркиза, очевидно, догадалась о планах графини. Более того, она успела оценить масштабы скандала, который может затронуть их всех, если кто-нибудь, в особенности их мужья, дознается об их планах. — Ты представляешь, что будет с нами, с нашими дочерьми, если кто-нибудь узнает, что мы… что мы…
— Да, представляю, — ответила Мальвина и бросила веер на элегантный столик рядом. — Но я не собираюсь сидеть сложа руки. Моя цель — выдать Лусинду замуж, а цель, как известно, оправдывает средства. — Она обвела выразительным взглядом остальных дам, и те с ужасом подумали о том, какое позорное будущее ждет их, если дочери останутся старыми девами.
— Гм… — вежливо кашлянул мистер Данверс, поднимаясь с кресла. — Вы говорите о замужестве? Но послушайте, я отнюдь не намерен продавать свою душу в качестве…
— Садитесь, сэр, — приказала Мальвина.
Ходили слухи, что Рейф Данверс воевал бок о бок с испанскими партизанами во время войны, принимал участие в самых опасных баталиях и не знал страха.
Однако он, по всей видимости, никогда не встречался в поединке с леди Тоттли.
— Это не мое дело… — попробовал он возразить.
— Я сказала, садитесь, сэр!
Даже подразделение французских стрелков не могло бы помешать графине осуществить то, что она задумала. Рейф плюхнулся в кресло, словно пытаясь уклониться от вражеского огня.
— А теперь, — заявила леди, — попрошу вас внимательно меня выслушать, прежде чем отказаться от нашего предложения.
Мистер Данверс скрестил руки на груди и сделал глубокий вдох, давая понять, что терпение его не безгранично.
— Вы слышали о наших бедах? — спросила графиня. Он покачал головой.
— Относительно дебютанток сезона, — уточнила она.
— Вам должно быть известно, миледи, что я редко бываю в высшем обществе.
— Ах, сэр! — воскликнула леди Фантли. — Вы не слышали, что произошло на прошлой неделе в «Олмаксе»?
Мистер Данверс покачал головой.
— В самом деле не слышали? — переспросила она. — Просто не верится!
В разговор включились другие дамы, наперебой пытаясь объяснить Данверсу, что так сильно их взволновало.
— Бальный зал был пуст, вы представляете? Пуст!..
— Они отказываются надевать любые наряды, кроме траурных…
— И потом была дуэль…
Мистер Данверс ухватился за последнюю фразу, как за спасательный круг.
— О да! Дуэль между двумя глупенькими девчонками. Я действительно что-то слышал об этом вздоре.
— Вздоре? — переспросила Мальвина. — Это отнюдь не вздор! Они могли быть убиты. И неизвестно, будет ли эта несносная мисс Дарби носить траур вплоть до следующего сезона.
— Почему они не спросят об этом мисс Дарби? — осторожно поинтересовался мистер Данверс, ерзая в кресле.