Засунув листы в ящик, она защелкнула его, оставив на виду лишь несколько страниц безобидной переписки — для любопытных.
Таких, как Рафаэль Данверс.
Затем ей пришла в голову озорная мысль. Да, это страшное искушение, подумала она, бросив взгляд в сторону едва различимого колодца.
Может, оставить его там? Хотя бы на ночь. Возможно, он станет более сговорчивым и наконец вернется в свой Лондон.
Пофантазировав на эту тему, Ребекка вздохнула. Проклятие, надо побыстрее вытащить его из колодца и уйти отсюда, пока кто-нибудь не застал их вдвоем и не сделал каких-нибудь скандальных и совершенно необоснованных выводов. Она направилась к маленькому каменному домику, где в свое время жил садовник, и, поглощенная мыслями о том, как Рейф будет умолять ее вытащить его из колодца и обещать взамен золотые горы, не заметила, как наступила на корень дерева и полетела вверх тормашками, врезавшись в живую изгородь из шиповника.
— Ой-ой! — вскрикнула она.
— Мисс Тейт! Что с вами? — донесся взволнованный голос из колодца.
О да, сейчас он обеспокоен ее безопасностью. Эта мысль была ей приятна, и она улыбнулась:
— Со мной все в порядке, мистер Данверс!
И продолжила путь, теперь уже более внимательно глядя под ноги.
Сторожка садовника была, вероятно, одним из немногих мест Бетлсфилд-Парка, которое не разграбили и не загадили местные и залетные бродяги. Скрытая зарослями рододендрона, она оказалась вне поля их зрения.
Даже Ребекка плохо помнила ее местоположение. Наконец она увидела край крыши, заваленной ветвями еще прошлой осенью. Потребовались некоторые усилия, чтобы отыскать дверь. Зато внутри она обнаружила аккуратно убранный садовый инвентарь. Сторожка была весьма кстати, когда случались ливни или нужно было сбежать от жалоб миссис Уортлинг. А старый стол мог вполне заменить письменный.
Прихватив канат, Ребекка вернулась к колодцу.
— Думаю, вы дотянетесь до него.
— Привяжите один конец, прежде чем бросать другой мне, — сказал Рейф.
Неужели он считает ее такой тупой? Пожалуй, стоило бы оставить его здесь на пару ночей.
— Вы умеете вязать узел? — спросил он. — Прочный узел.
— Да, — ответила Ребекка и, не удержавшись, добавила: — Я прочла об этом в одной из книг моего дяди.
Из колодца долетел стон.
— Мисс Тейт, если вы не умеете вязать узлы, позовите того, кто умеет.
— Зачем? Я очень способная ученица. Знаете, мистер Данверс, если бы вы внимательно изучали факты, прежде чем делать выводы, то могли бы кое-чему научиться и даже зарабатывать себе этой профессией на жизнь. — Она усмехнулась, услышав приглушенные проклятия Рейфа.
Привязав конец каната к статуе какого-то давно забытого святого, она натянула его. Убедившись, что канат выдержит, она подтянула другой конец к колодцу и уже хотела бросить вниз, но остановилась, сделала еще один узел, после чего крикнула:
— Мистер Данверс, возможно, это именно то, что вам требуется.
Зашуршав, канат опустился, повиснув прямо перед Рейфом. Он сделал попытку поймать конец и вдруг увидел прямо перед своим носом петлю, сделанную, надо сказать, весьма умело.
В этот момент Рейф вспомнил слова Джемми: «Она из числа тех девчонок, которые незаметно подкрадываются к парню, и он вдруг обнаруживает, что влюбился в нее».
Недалеко от Брамли-Холлоу инспектор по охране дичи досточтимого майора Харрингтона пришел в свой офис на полтора часа раньше обычного, что-то невнятно бормоча. Он словно обезумел. Пришлось влить в него две рюмки виски, прежде чем он смог связать несколько слов.
Теряя терпение, майор рявкнул:
— Покажешь мне, где это!
Инспектор едва не опрокинул рюмку при мысли о том, что ему придется вернуться и снова увидеть кошмарную сцену, вынудившую его скакать прочь, словно от пожара.
— Где именно, черт возьми? — попытался выяснить Харрингтон.
— На холме, — с трудом выдавил из себя инспектор. — Над лугом… Большой дуб у развилки…
Майор приказал оседлать лошадь и взял пистолеты, которые постоянно держал на камине. Осторожность никогда не помешает.
— Отец! — окликнула его дочь Шарлотта, когда он направился к выходу. — Ты собираешься на верховую прогулку?
— Да. Вернусь к чаю.
— Подожди немного, я велю Джону запрячь мою кобылу. Поедем вместе.
Майор резко повернулся к ней.
— Нет.
— Но, папа… — запротестовала было дочь.
— Ты не поедешь, — сказал майор, несколько смягчив тон. Не стоило пугать ее. — Побудь сегодня с матерью, а завтра, обещаю тебе, мы непременно покатаемся вместе.
Шарлотта бросила на него проницательный взгляд, заметила за поясом пистолеты.
— Что-то случилось?
— Ничего особенного, просто кролики расшалились. Учинили настоящий разгром на поле, которое я хочу использовать для новых лошадей. — Он улыбнулся. — Иди навести мать.
Шарлотта еще раз задумчиво посмотрела на пистолеты и пошла наверх.
Тогда майор позвал своего слугу-индуса:
— Махеш!
Английские слуги вполне устраивали майора. Но для этого дела нужен слуга-индус. Вошел Махеш, поклонился.
— Присматривай за женщинами, — приказал майор. — Не позволяй им выходить из дома и никого в дом не впускай.
Махеш наклонил голову.
— Что-нибудь еще, сагиб?
Майор подумал, подергал себя за ус, затем наклонился к слуге и шепотом сказал:
— Боюсь, что вернулся Кайлаш. Будь начеку.
Махеш служил верой и правдой майору почти двадцать лет, и все это время лицо слуги оставалось бесстрастным. Промелькнувший в его глазах страх заставил майора поежиться.
— Вы уверены, сагиб?
— Нет, пока не увижу собственными глазами того, о чем бормочет этот спятивший инспектор. — Он сунул пистолеты поглубже за пояс. — Смотри, парень, чтобы ничего не случилось с Шарлоттой или миссис Харрингтон.
Махеш кивнул.
Майор спустился с лестницы и вскочил на лошадь. Ему шел шестидесятый год, но он был еще великолепным наездником.
Два грума уже сидели на лошадях, вооруженные до зубов. Очевидно, инспектор уже все им рассказал.
Майор окинул взглядом обоих. Одному было не более тридцати, и майор обратился к нему:
— Возвращайся на конюшню. Мне не нужно двоих. Явно разочарованный, парень выполнил приказание. Майор кивнул груму постарше, и оба они поскакали к высокому старому дубу, который возвышался над поместьем, словно одинокий часовой.
— Оставайся здесь, — приказал майор второму груму. Он объехал вокруг массивного ствола, поначалу не видя ничего такого, что привело инспектора в полубезумное состояние.