Он пробежал глазами несколько страниц.
— Я поговорю с ней, — пообещал он.
— Но это еще не все! — воскликнула леди. — Ее дядя — помешанный! Он заставляет слуг каждое утро маршировать и требует вооружить Крамптона, чтобы тот мог «защитить наши укрепления».
— Полковник, в общем, безвреден, — успокоил ее Рейф. — И слуги это переживут. Они хорошо подобраны и обучены. — Он подумал, что необходимо поговорить с Постхиллом, пусть продолжает играть свою роль, только не донимает слуг.
— И кроме того, вот! — добавила леди Тоттли, указывая пальцем на то, что еще недавно можно было назвать дорогим креслом. Его обивка была в клочьях, а ножки выглядели так, словно по ним прошлись теркой. В кресле возлежал Аякс, свернувшись в клубок. — Это дьявольское животное не успокоится, пока не разрушит весь дом. Не говоря уже о том, что он терроризирует горничных.
— Но это всего лишь кот, — сказал Рейф, хотя и подозревал, что в Аякса вселился дьявол.
— Вчера я застала его в тот момент, когда он запустил когти в мою штору. Понадобились усилия трех слуг, чтобы стащить его вниз.
«Всего лишь трех?» — хотел спросить Рейф.
Аякс шевельнулся, приподнял голову и открыл один глаз.
Рейф готов был поклясться, что это коварное создание улыбается, словно понимает, что речь идет о нем, и гордится этим.
Леди Тоттли громко вздохнула и с надрывом проговорила:
— И, наконец, мистер Рейф, я возлагаю на вас вину за то, что вы привезли в дом этого противного мистера Китлинга!
Рейф скрестил руки на груди.
— Что этот Китлинг натворил?
Кокрейн был свидетелем того, как этот мужчина приходил и уходил, и Рейф знал, что он проводит много времени в доме графини. Преимущественно когда наступает время очередной трапезы, — грех, по мнению Кокрейна и самого Рейфа, не столь уж большой.
— Он охотник за приданым, сэр! И его отец вовсе не джентльмен!
— Но он баронет, — заметил Рейф.
— Получил этот титул после того, как помог заключить торговое соглашение с русскими. Коммерсант! Настоящий плебей! А его сын — всего лишь приживал! Притом обнищавший!
И тут он ничем не отличается по крайней мере от половины светского общества, хотел сказать Рейф, но вряд ли леди Тоттли склонна была выслушивать чье-то мнение. Однако кое-что Рейфа заинтересовало.
— Откуда вам известно, что у него нет средств? — спросил он.
Леди Тоттли закатила глаза.
— Мистер Данверс, вы не единственный умеете выведывать секреты представителей света!
Если Сидни Китлинг не располагает средствами, то на какие деньги одевается по последней моде?
Пока он размышлял, каким образом разузнать тайны Сидни, леди Тоттли, дернув за шнурок звонка, вызвала Крамптона. Дворецкий появился мгновенно, словно подслушивал у двери. Точь-в-точь как миссис Уортлинг.
— Приведи мисс Тейт, — приказала она. Таким тоном, видимо, разговаривал Генри Уилл с Кэтрин Говард, узнав о ее неверности. Но если леди Тоттли полагала, что Ребекка ее испугается, то она глубоко ошибалась.
Между тем леди Тоттли продолжала жаловаться и сетовать. Бесстыжий Аякс срыгнул на туфли леди Фантли, и именно в тот момент, когда леди Лусинда наливала чай. Полковник требует, чтобы графиня оплатила покупку лушки — обычной шестифунтовки, чтобы можно было стрелять в сторону Чипсайда. Она вообще-то не возражает против осады Чипсайда, но что подумают люди, услышав грохот?
Слушая ее, Рейф едва сдерживал смех. Как объяснить тот факт, что, где бы ни появлялась Ребекка, все летит вверх тормашками, как во время урагана в Вест-Индии?
Именно этого не хватало Рейфу, и сейчас он испытывал огромное наслаждение.
Его братья правы. Он должен жениться на ней. К черту сомнения и гордость! Он найдет способ наряжать ее в шелка и обеспечить полковника ядрами.
И он сделает это сегодня же. Однако его решимость исчезла, когда дверь за его спиной приоткрылась и он услышал нежный голос Ребекки:
— Вы меня звали, миледи?
Рейф обернулся и с изумлением увидел блистательную лондонскую мисс, великолепно причесанную и изящно одетую, напоминающую одну из скульптурных фигурок, украшавших каминную полку леди Тоттли.
— Рейф! — сказала она, шагнув вперед и едва не наткнувшись на Аякса, который соскочил с кресла, чтобы поприветствовать свою столь снисходительную и так хорошо его понимающую хозяйку.
Лишь тогда до Рейфа окончательно дошло, что эта блистательная мисс — Ребекка. Что с ней сделала леди Тоттли за какую-то неделю!
Пышные кудрявые рыжеватые локоны, которые ему так нравились, были искусно уложены поверх головы, ровные волны волос спускались на плечи. Платье подчеркивало пышность ее грудей, тонкость талии, линию бедер.
— Рейф, ты вернулся! — воскликнула Ребекка. Может, ему показалось, но в голосе ее звучала радость.
Брови леди Тоттли поползли вверх, когда она услышала из уст Ребекки фамильярное «Рейф».
— Мистер Данверс прибыл для того, чтобы обсудить условия нашего соглашения. Того самого, которое вы игнорируете, несмотря на то, что я оказываю вам в полной мере свое попечительство.
Ребекка открыла было рот, чтобы возразить, но Рейф опередил ее.
— Что вы сделали с собой? — спросил он, оглядев ее со всех сторон.
— То, что обещала, — бойко ответила она. — Собираюсь найти себе мужа.
— В этом легкомысленном наряде? — воскликнул он. — Да ни один викарий не женится на вас.
Леди Тоттли засмеялась.
— Викарий? Вы полагаете, мисс Тейт должна выйти за викария? Сэр, я обещала найти девушке достойную партию, ей незачем трудиться на своем участке земли. Мисс Тейт уже пригласил сам Пиз. Дважды.
— Пиз? Кто такой этот мистер Пиз?
— Виконт Пиз, — поправила его графиня. Виконт Пиз? Не викарий Пиз? Ребекка превзошла самое себя.
Намерения жениться на ней показались Рейфу смехотворными. Что он может предложить ей? Жалкую квартиру в Севен-Дайалс и разрушенную до основания усадьбу?
Он не мог раскошелиться даже на платье, которое сейчас было на ней, не говоря уже о роскошных туфлях.
— Он не в счет, леди Тоттли, — быстро сказала Ребекка. — Он просто старинный друг из Индии.
Старинный друг? Эти слова пронзили Рейфа, словно удар ножа.
К тому же под словом «старинный друг» мог подразумеваться вполне определенный человек.
— Вы имеете в виду Хабершема? — спросил Рейф. Она вздернула подбородок.
— Да. Лейтенанта Хабершема. Теперь он — виконт Пиз. Его кузен неожиданно умер, и титул перешел к нему.
— Что он здесь делает? — поинтересовался Рейф. Она не могла всерьез рассматривать этого человека. Кроме того, он не позволит этому Хабершему — Пизу еще раз причинить ей боль.