Она мечтала стать киборгом.
Для этого имелась тысяча причин, и не было смысла приводить их все.
Быть совершенной. Не ощущать недомоганий своего тела, не испытывать раздражения от того, что не успеваешь или не можешь совершить задуманное, обрести независимость от большинства эмоций и получить кристальную ясность мышления.
Все склоняло чашу весов в пользу мечты, но способ ее осуществления оставался так же нереален, далек, абстрактен, как мигающие искорки звезд на ночном небосводе.
От этого хотелось плакать, и опять вдруг глухим горячим комком к горлу подкатывала ярость, а тело отказывалось поддержать ее, оно как будто вело иную жизнь, не согласованную с чаяниями рассудка, хотело есть, спать, подвергалось сотням иных неудобств.
Потом навязчивые мысли и желания отступали на время – не то таились, в страхе оказаться разбитыми очнувшимся здравым смыслом, не то просто угасали, как несбыточная надежда, задавленная обыденностью, суетой, бытом.
Но мечта не угасала совсем.
Она теплилась в душе, словно искорка света в кромешной тьме, и наступил день, когда тьма расступилась, позволив надежде расправить крылья.
Она отлично помнила тот унылый непогожий вечер рано начавшейся зимы, когда дождь пополам с мокрыми тяжелыми снежинками падал в ущелья улиц, проносясь серой хмарью в свете редких осветительных панелей, – Земля жила на осадном положении, Флот Свободных колоний, оставив позади Линию Хаммера [1] , угрожал вторжением в Солнечную систему.
Странно, но этим вечером, нарушая светомаскировку, над головой парил росчерк лазерной рекламы, внезапно превративший мечту в реальность.
Он манил, обещая воплотить все, о чем грезилось под гнетом одиночества, страха, осознания собственной ничтожности и бессилия перед вселенским безумием, имя которому – война.
Почему она сразу поверила, не задумываясь над сотней древних как мир истин, например, гласящих о том, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке?
Ей подумалось: будь что будет. Существовали конкретные обстоятельства, частично объективные, а частью надуманные, она смотрела на неровные, искажающиеся под порывами ветра буквы, зовущие ее стать совершенной, уйти от бессмысленного существования среди безлюдных улиц опустевших городов, и верила, что жизнь может вот так, в одночасье, измениться.
Ее внутренняя готовность диктовалась не только потаенной мечтой: у любого стремления есть корни. Когда тебе двадцать, а войне идет двадцать девятый год, когда обезлюдели города и уже приходится скрываться, чтобы не попасть на один из мобилизационных пунктов и далее – в самое пекло вселенской бойни, где начатое людьми завершали машины, разум невольно цеплялся за любую соломинку.
Неровные строки, парящие в небесах, обещали ей шанс обрести новое, никогда не стареющее тело, сохранив при этом и человеческий облик, и свой рассудок, избежать оккупации и начать новую жизнь за сотни световых лет от Земли, избавиться от страха и одиночества, и она поверила, пошла на зов, потому что в ее жизни не осталось ничего, кроме холода и едва теплившейся надежды.
Пусть здесь все превратится в руины, пусть я буду далеко и стану другой.
Надежда умирает последней. Она не знала, какую цену нужно будет заплатить, но пошла навстречу своей мечте, идеалу совершенства, взлелеянному в рассудке под напором неодолимых жизненных обстоятельств.
Ей бы остановиться и задуматься, кто и в каких целях предлагает столь щедрый дар всем «уклонистам», скрывающимся среди бесчисленных уровней Вечного Города (так называли Землю обитатели мегаполиса, занимавшего девяносто процентов материков планеты), но мечта оказалась сильнее.
Ей грезилось, что оставшиеся у руля власти люди наконец опомнились и теперь пытаются спасти остатки населения Земли, применив ради этого последние достижения военных технологий.
Она ошибалась.
Чем ближе, чем неотвратимее становилось поражение Альянса, тем яростнее, исступленнее искали выход из тупика не только люди, но и вплетенные в структуры управления, уже вполне осознающие себя и окружающую действительность искусственные интеллекты.
Созданные в целях войны, воспитанные чудовищным противостоянием, они не принимали удручающей окончательности грядущих событий, для них падение Солнечной системы и капитуляция Земли являлись лишь временной неудачей, локальной победой противника, которую, применив всю сумму накопленных, но еще не реализованных на практике технологий, можно будет обратить в свою пользу.
Нужно лишь время, пусть противник поверит в собственную победу, потеряет бдительность, распылит собранные в кулак силы.
* * *
Она шла навстречу своей новой судьбе, не подозревая, что за мечту придется заплатить кровью, ибо в душе тех, чье назначение обернуть историю вспять, не должно гнездиться страха.
Сначала она пройдет через чистилище последних сражений за Землю, возможно, отдаст жизнь бренного тела, но машины сохранят ее изменившийся рассудок, который действительно обретет обещанную свободу, свою мечту о совершенстве, не утратив присущих человеку качеств, но...
...Но все случилось не так, как предполагали бездушные обладатели искусственных интеллектов.
Битва за Землю была проиграна [2] прошли столетия, а запланированное возмездие не свершилось.
2943 год Галактического календаря.
Окраина...
Планета Эрлиза находилась на начальном этапе колонизации.
Поселения колонистов еще не превратились в города, они были асимметрично разбросаны по площади одного из материков нового для людей мира. Очаги пришлой жизни окружали уже лишенные исконной растительности, но еще не терраформированные территории. На данном этапе освоения, за периметром поселений, похожих на укрепленные форпосты, простирались мертвые пространства, на которых только начинали предварительные работы бригады почвоукладчиков.