– Как вам понравилась опера, кузен? – спросила Эммелин. – Не знаю, что на меня нашло, когда я отказалась от вашего радушного приглашения.
«Кузен? – Не поверив своим ушам, Алекс взглянул на неё. – Сколько же времени Денфорды находятся в моём доме?»
– Вы могли бы сделать её более сносной, – ответил ей Хьюберт. – Всегда приятно пригласить кого-то с собой, верно, Лилит? Так как я не понимаю большей части этого кошачьего мяуканья и…
– Седжуик, – леди Лилит не была столь дипломатичной и перешла прямо к сути, – предполагалось, что вас здесь не будет.
– Да, совершенно верно. Однако новые дела неожиданно привели меня в Лондон.
– Новые дела? – В глазах Хьюберта вспыхнул интерес. – Может, поделишься со мной, а, Седжуик? Всегда ищу подходящую возможность разбогатеть.
«Скорее ищешь возможность сесть мне на шею и занять положение в обществе, которое тебе вовсе не предназначено», – был ответ, который Алекс проглотил, а вместо него сказал:
– Ерунда, которая, боюсь, не принесёт прибыли. – За это он получил в спину не по-женски сильный толчок и непроизвольно шагнул вперёд, а Эммелин, глядя на кузенов, пожала плечами, как будто была совершенно ни при чём.
Хьюберт с подозрением многозначительно свёл вместе густые брови, и Алекс понял, что кузен теперь будет ещё настойчивее стараться проложить себе путь в эти «новые дела». Он очень надеялся придумать что-нибудь, позволяющее отвлечь кузена, и удерживать его как можно дальше от Эммелин.
После нескольких мгновений неловкого молчания обстановку разрядила леди Лилит:
– Боюсь, мы явились не вовремя, так что оставим вас вдвоём с… с…
– С нашим полуночным ужином, – завершила фразу Эммелин. – Седжуик приехал совершенно изголодавшимся.
Последнее слово она произнесла протяжным, мурлыкающим тоном, словно намекала, что пища, которую искал её муж, будет найдена не в кухне.
– Тогда оставим вас с вашей… с вашей пищей, – сказал Хьюберт и взял жену под руку.
Леди Лилит бросила ещё один уничтожающий взгляд на молодую пару и, проходя мимо, старалась держаться подальше. Дочь обнищавшего графа, леди Лилит обладала запасом надменности, достойным герцогини, и талантом к сплетням, свойственным базарной торговке.
Алекс закрыл глаза. Теперь вся семья будет не только считать эту женщину его женой, его Эммелин, но и слушать россказни об их распутстве.
«Прямо в холле, представляете? – уже слышал он возмущённый голос леди Лилит. – На глазах у слуг!»
– Мы увидим вас за завтраком? – весело окликнула их Эммелин.
– Думаю, более уместен вопрос: будете ли там вы и мой кузен? – неучтиво усмехнулся Хьюберт.
Фыркнув, леди Лилит потянула мужа на последнюю ступеньку лестницы, и они скрылись из виду.
Когда Алекс сердито взглянул на Эммелин, она невинно выгнула дугой брови, как будто не имела ни малейшего представления о том, что привело его в такое отвратительное настроение.
– Прошу прощения, сэр, – сказал Симмонс. Алекс совсем забыл, что тот всё это время продолжал стоять в углу холла. – Если вам больше ничего не требуется, милорд…
– Нет, нет. Идите спать, я сам со всем разберусь.
Дворецкий поторопился побыстрее уйти из холла. Оставшись наедине с Эммелин, Алекс повернулся к ней все ещё с твёрдым намерением вышвырнуть её за дверь. Она предусмотрительно отступила к лестнице и крепко ухватилась рукой за перила.
– Хотите лёгкую закуску, Седжуик? – Она немного приподняла ночную сорочку, открыв на мгновение обнажённую ногу, и взглянула на Алекса из-под густых ресниц. – Или желаете чего-нибудь другого?
– Ты видел её? – пробормотала Лилит, когда они с мужем подошли к гостевой комнате в задней части дома.
– Да, я её видел, – ответил Хьюберт излишне восторженно.
За это он был вознаграждён ударом веера и, чтобы избежать ещё одного, больше не стал ничего говорить, а поскорее открыл дверь в комнату и пропустил вперёд жену.
– Разгуливать полуобнажённой! Господи, что думал Седжуик, когда тащил её словно дикарь на виду у всех? – Лилит сняла шерстяную накидку и бросила её на стул.
– Совершенно возмутительно, – быстро согласился Хьюберт, и Лилит посмотрела на него, словно прикидывая, не нужно ли его стукнуть веером ещё разок.
– Ни на мгновение не поверю, что они просто устраивали поздний ужин.
– Я подумал то же самое. – Если бы у Хьюберта была такая же эффектная и такая же, несомненно, покладистая жена, как Эммелин, еда была бы самым последним из его желаний.
– Господи, нас ждёт катастрофа, – сделала вывод Лилит. – Эта женщина может произвести наследника, и тогда всё пропало.
Чёрт побери, Лилит была права. Хьюберт пока не подумал об этом, поскольку старался прийти в себя после того, как увидел Эммелин неглиже.
Сначала женитьба его кузена на болезненной Эммелин казалась благом, особенно потому, что Седжуик не проявлял ни малейшего беспокойства о своей нездоровой жене. Теперь же, когда её здоровье, по-видимому, пошло на поправку, Седжуик заинтересовался ею.
Наклонившись над письменным столом, Лилит принялась рыться в ящиках и после нескольких минут поисков достала пачку бумаги, перо и чернила.
– Сейчас же напиши своей бабушке. Она сможет все расставить по местам.
Прекрасно поняв, что имела в виду жена, Хьюберт кивнул в знак согласия. Никто лучше бабушки не мог посеять раздор в семье. Она должна немедленно заставить Седжуика и очаровательную Эммелин жить порознь.
Эммелин хотелось проглотить двусмысленные слова, слетевшие с её губ.
«Или желаете чего-нибудь другого?»
Она сошла с ума? Эммелин знала мужчин и понимала, что означает появление такого выражения у них в глазах. И как раз сейчас горячий свет, пылавший в пристальном взгляде барона, абсолютно ясно говорил о том, что Седжуик собирается заявить о своих супружеских правах – оценивающий взор, которым он окинул её фигуру, теперь с жадностью блуждал по её груди.
Нельзя сказать, что раньше мужчины никогда не смотрели на Эммелин с восхищением, но большинство из них посылали просительные взгляды, которые, очевидно, были и в распоряжении Хьюберта. Однако стало ясно, что Седжуик ничего не просит. Это человек, который знает, чего хочет, и обычно требует желаемое – чаще просто берет немедленно.
Проклятие! Где тот уравновешенный, апатичный человек, о котором она столько слышала? Этот Седжуик совершенно не соответствовал своей репутации. То, как он смотрел на Эммелин, говорило, что если она окажется послушной, впечатления будут незабываемыми.
Одна волшебная ночь. Эммелин вскинула голову и ещё раз бросила взгляд на Алекса. Провести эту ночь и день с мужчиной, полным жизненных сил.
«Успокойся, Эммелин, – сказала она себе. – Не забывай, теперь ты благородная леди. Тебе нужно всего две недели. Две недели, и ты выиграешь главную игру своей жизни».