Паркертон был настоящим герцогом, в этом его никто не мог превзойти.
– Какого черта ты тут делаешь? – спросил Джек.
Хотя все остальные члены семьи раболепствовали и лебезили перед герцогом, Джек никогда не мог заставить себя склониться перед занимавшим высокое положение братом.
– Думаю, лучше спросить, что тут делаешь ты. – Паркертон огляделся и снова фыркнул: – Хотя это неудивительно. Мама всегда говорила, что в один прекрасный день ты поставишь всех нас в крайне неприятное положение.
Джек подавил приступ раздражения. Как только сэр Норрис появится здесь и выпустит его на свободу, он не станет выслушивать нотации брата, а бросится к Миранде.
– Это все? Ты приехал торжествовать и прочесть мне лекцию? Тогда заканчивай быстрее. У меня на сегодня другие планы.
– Нетерпелив, как всегда, – сказал герцог. – Вообрази себе мое удивление, когда в Паркертон-Холл прибыла повозка и я получил это дерзкое письмо.
Паркертон вытащил лист бумаги и передал через решетку брату. Не узнав почерка, Джек начал читать.
Его светлости герцогу Паркертону Паркертон-Холл, Сомерсет
Ваша светлость,
как будущая хозяйка Тислтон-Парка я составила опись имущества и обнаружила многочисленные портреты и вещи, оказавшиеся здесь не по воле их владельцев.
Поэтому я возвращаю портреты ваших предков и поручаю их вашей заботе. Я полагаю…
«Полагаю»? Джек усмехнулся. В этом Миранда похожа на Паркертона. Ее «полагаю» – это приказ, отданный с такой же изобретательностью, с какой она подожгла бочонок с порохом.
Он продолжал читать.
Я полагаю, что вы окажете им гостеприимство, как и надлежит Тремонту. Возможно, приняв их в свой дом, вы положите конец размолвкам, на долгие века разделившим вашу уважаемую и благородную семью.
С уважением, мисс Джейн Портер.
Джек закашлялся, стараясь скрыть смех. Дерзкая девчонка, она поставила на место Паркертона.
Он не знал, как благодарить Миранду за то, что видит брата таким раздосадованным.
– Ну? – требовательно сказал Паркертон.
– Что – ну?
– Как, черт побери, тебе удалось найти такую потрясающую женщину?
Джек встретился взглядом с герцогом. Паркертон улыбался. И не кончиками губ, а широко и весело.
– Я тут же отправился сюда, чтобы преподать этой дерзкой особе урок хороших манер, и чуть не упал, когда увидел в музыкальном салоне тетю Джозефин за фортепьяно.
Герцог приподнял бровь, словно ожидая объяснений или даже извинений за то, что его оставили в неведении. Но Джек не собирался делать ни то, ни другое.
Паркертон продолжал:
– Потом ко мне пристала мисс Лангли и больше часа терзала вопросами о достоинствах всех холостых герцогов королевства. – Он передернул плечами. – Боюсь, когда она немного подрастет, им не поздоровится. Потом меня загнали в угол еще две мисс, одна из которых поразительно похожа на пытавшую меня о герцогах. Они сочиняли пьесу о злоключениях нашей семьи и желали знать, в чем у меня проявляется безумие Тремонтов, чтобы вставить довлеющее надо мной проклятие в последний акт, который они почему-то назвали «Поцелуй пирата». – Паркертон потер лоб. – Меня спас Бердуилл, который, слава Богу, ничуть не изменился…
«Много ты понимаешь», – подумал Джек.
– …и отвел меня наконец к мисс Портер, которая с твоим секретарем проверяла бухгалтерские книги. – Герцог вздохнул. – Никогда не думал, что Тислтон-Парк может быть прибыльным, но мисс Портер ухитрилась это сделать. Хотя я не уверен, что все ее начинания законны. – По взгляду брата Джек понял, что тот не одобряет сомнительные и рискованные затеи.
Джек пожал плечами. Что он мог на это сказать? За месяц Миранда так повысила доходы от контрабанды, что сумела покрыть все расходы Тислтон-Парка, и теперь имение приносило значительную прибыль.
Но брат еще не закончил.
– Если ты не собираешься жениться на ней, я назначу ее управлять всеми моими владениями. Такой умной и решительной женщины я никогда не встречал.
Джек рассмеялся. Паркертон тоже улыбнулся.
– Когда я спросил, уверена ли она в своем решении выйти замуж за моего непутевого брата, она чуть не вышвырнула меня из дома и обозвала наглым типом. – Герцог вздохнул. – Она настоящая леди.
Джек клял свое невезение. Он с удовольствием бы посмотрел, какой нагоняй учинила его старшему брату Миранда. После ее выговора от надменности и высокомерия Паркертона остались одни обломки.
– Поэтому я пришел благословить ваш союз и принес приличный костюм, чтобы одеть тебя к свадьбе.
Паркертон стукнул тростью в дверь, и ливрейные лакеи с важным камердинером Ричардсом во главе внесли тазы, горячую воду и комплект одежды.
Они стояли вплотную друг к другу в тесном помещении, а Джек все еще был заперт в камере.
За спинами слуг раздался знакомый голос.
– А ну прочь с дороги! – крикнул сэр Норрис. Баронет проталкивался вперед, едва кивнув Паркертону.
Дойдя до решетки, он долго разглагольствовал о важности правосудия в цивилизованном обществе, пока Паркертон не тронул его тростью и очень по-герцогски предложил… то есть приказал:
– Отоприте дверь, сэр.
– Ах да, конечно, ваша светлость, – пробормотал сэр Норрис, путаясь в ключах, и наконец выпустил Джека на свободу.
– Что все это значит? – спросил Джек.
– Мой свадебный подарок. Или, скорее, обещание другу, что сегодня ты женишься.
Тут не обошлось без Темплтона, подумал Джек. Маркиз рассказал ему об угрозе Миранды и хотел убедиться, что дело доведено до конца. Темпл попросил… вернее, заставил вмешаться герцога Паркертона.
Джек нисколько не возражал против женитьбы, но сейчас у него на уме было совсем другое.
Провести день в постели с Мирандой.
Викарий мог подождать. Но только не его братец.
Не успел Джек глазом моргнуть, как был вымыт, выбрит, одет, словом, являл собой образец респектабельности. Паркертон в своей герцогской карете повез его прямо в Тислтон-Парк.
– Это что-то необыкновенное, – сказал Паркертон, когда они въехали в ворота.
– Потрясающе, – ответил Джек, выпрыгнув из кареты, и поднялся по ступенькам.
Он едва узнавал собственный дом. Опрятный двор, лужайки приведены в порядок, розы и плющ подстрижены. Куда девались мрак и запустение? Дом был выскоблен и респектабелен, как сейчас его хозяин.
И тут он увидел ее. Миранду. Она манила его рукой из музыкального салона. В зеленом платье она выглядела как сама весна. Роскошная, сияющая, полная обещаний.