– Ага, – грызя печенье, сказал Халанбери. – А потом, когда вы поженитесь, будет одно большое княжество…

– Халанбери! – хором воскликнули Трикс и Тиана.

– А я что? Я ничего, – обиделся Халанбери. – Ну кто-то же должен был это сказать, верно?

2

Очень трудно человеку, который хорошо… ну ладно, пусть не хорошо, а немножко разбирается в магии, объяснять что-то тем, кто от магии далек.

– Ну не существует шапок-невидимок, – сказал Трикс. – И плащей-невидимок. И рубашек-невидимок. И штанов…

– Почему? – спросила Тиана. – В летописях про них пишут…

– Так то в летописях! – вздохнул Трикс. – Рано или поздно каждый волшебник задумывался: а не создать ли такую штуку, чтобы надел ее – и стал невидимым. Вначале эта была, допустим, волшебная шапочка. Один создал, второй, третий… Заклинание износилось и перестало работать. Потом волшебный плащ стали делать. Потом перешли на волшебные штаны. Но вот уже лет как сто не получается никаких невидимых вещей создавать. Все перебрали.

– А если волшебное кольцо? – предложила Тиана.

– И кольца были, и брошки, и сережки… Мне как-то Щавель про это рассказывал. Он и сам хотел сделать что-то невидимое, не вышло.

Тиана вздохнула. Они вернулись на постоялый двор, чтобы обсудить, как действовать дальше. И почти сразу уперлись в главную проблему – как незамеченным проникнуть к Сатору Гризу, а потом – к королю.

– Натереться волшебной мазью… – перечисляла Тиана.

– Было, – сказал Трикс. – Хотя это холодно, голым в такую погоду бегать. А еще мазь смывается дождем. В дождь невидимке вообще трудно. А снег его облепляет и он становится видим.

Тиана вздохнула и развела руками.

– Нет, пробираться надо просто так, – решил Трикс. – Вначале к Гризу. Подложить ему улики…

– Надо еще найти, где он остановился!

– Это как раз просто, – успокоил ее Трикс. – У нас… ну, у со-герцогства, есть представительство при дворе короля. На улице Всех Верных Вассалов. Большой особняк, в три этажа с мансардой. Там и купцы останавливаются, и со-герцоги… когда приезжают.

– И как ты туда пройдешь?

Трикс развел руками.

– Это только ассасин сможет… – размышляла вслух Тиана. – Так… слушай! Ты ведь волшебник! Наколдуй, что ты – ассасин!

Трикс задумался. Потом неуверенно сказал:

– Я однажды наколдовал… что хорошо умею драться на палках. Еще до того, как с Щавелем встретился. И получилось, Халанбери видел. Но ты понимаешь, я же драться-то умел, меня этому учили, я только ленился. А волшебство заставило меня все вспомнить. А ассасинов учат всяким хитрым вещам – как по стенкам лазить, как в тени таиться… Я не знаю, получится ли.

– То есть заклинание работает, только если человек уже умеет что-то делать? – удивилась Тиана.

– Да, – признался Трикс. – Если ты совсем-совсем не умеешь рисовать – заклинание тебя художником не сделает. Если хочешь стать сильнее – хоть какие-то мускулы надо иметь…

– Но ты же играл в прятки! – неожиданно сказал Халанбери. Он сидел на кровати и о чем-то тихонько болтал с Аннет, но, как оказалось, в разговор тоже вслушивался. – И по деревьям лазил! Ты попробуй! Я в тебя верю!

Трикс посмотрел в его большие, невинные, наивные, доверчивые, широко открытые, трогательные… в общем, в его детские глаза и кивнул:

– Хорошо. Попробую.

Некоторое время он ходил по комнате, от дверей к окну – пять шагов туда, пять обратно. Потом набрал полную грудь воздуха и начал:

– Далеко отсюда, в жарких самаршанских пустынях, среди черных скал, обточенных ветром и раскаленных солнцем, стоит известная на весь мир школа ассасинов «Таящаяся Гадюка». Управляет ею древний старец, учитель Абв – говорят, что нет в мире человека, способного победить его в бесчестном поединке. Беспомощными младенцами привозят в нее учеников и начинают обучать тайным искусствам ассасинов. Их раскачивают в колыбелях, которые бьются о стену – чтобы они умели группироваться при ударе. Их растягивают за руки и за ноги на веревках, крутят и дергают суставы – чтобы они были гибкими и ловкими. Их заставляют носить песок из одного бархана в другой и обратно – чтобы они были выносливыми. Их морят голодом и жаждой – чтобы они были терпеливыми.

Халанбери всхлипнул и закрыл лицо руками. Ободренный Трикс продолжал:

– Их учат делать один вдох в минуту, чтобы не выдать себя дыханием. Их учат владеть любым оружием – от отравленного кинжала и до оглобли от телеги. В пять лет их впускают в комнату, где стоит взрослый воин, – и они должны убить этого воина или умереть. В десять лет их делят на две команды и одна должна уничтожить другую. В двенадцать те немногие, кто дожил до этих лет, выходят из школы опытными убийцами и шпионами – за огромные деньги их нанимают безжалостные тираны, кровожадные разбойники и сборщики налогов. В восемнадцать те, кто выжил, возвращаются в школу, чтобы учить новых несчастных детей…

Халанбери начал всхлипывать и попытался закрыть ладонями уши, но Аннет изо всей силы схватила его за пальцы и оттянула руку.

– И вот теперь, – торжественно сказал Трикс, – могучее волшебство научило молодого волшебника Трикса Солье всему, что знали и умели ассасины… – Он на секунду задумался и быстро добавил: – Ничуть, однако, не изменив его благородного характера!

– Вот это очень предусмотрительно! – похвалила Аннет, подлетев к Тиане, взяв из ее рук носовой платочек и вернувшись к Халанбери. Тот уже рыдал в голос.

– Ну что ты плачешь? – спросил Трикс.

– Мне детей жалко! – признался Халанбери. – А они точно все умирают?

– Не знаю, – поразмыслив, признался Трикс. – Это я чтобы страшнее было. Вообще-то зачем попусту убивать детей, из которых не получатся ассасины? Дети тоже люди. Лучше пусть их учитель Абв отправляет работать на плантации гашиша, в соляные копи, в каменоломни… Ну, чтобы деньги зарабатывали.

– Ага, так гораздо лучше, – обрадовался Халанбери, вытирая слезы. – Спасибо… Так ты теперь стал ассасином?

Трикс пожал плечами.

– Надо проверить, – деловито сказала Аннет. – Может, ты кого-нибудь убьешь?

– Я не хочу! – испугался Трикс.

– Зачем сразу убивать? – вступилась за него Тиана. – Трикс, если ты теперь ассасин, то должен суметь спрятаться в этой комнате. Так, чтобы мы тебя не видели!

Трикс с сомнением обвел глазами комнатушку.

– Под кровать! – радостно предложил Халанбери. – Я, когда папа грозился розги мне дать, всегда под кровать прятался! – Впрочем, он тут же погрустнел и добавил: – Ну… не всегда помогало, ага…