Полковник Акубенс был немного шокирован подобным поведением своего сюзерена: Сыну Императора не должно было вести себя так с людьми, из-за которых, по сути дела, он превратился в изгоя и вынужден жить в изгнании. Но его мнения никто не спрашивал, и он, не поведя бровью, вежливо предложил княгине Аойде отдохнуть на веранде в своем обществе, пока князья побеседуют в комнате; так было уговорено заранее.
Разговаривали они без свидетелей. Сабик не боялся колдовства или каких бы то ни было чар, которые мог навести на него Абраксас.
Абант, который приносил им в комнату вино, украдкой сообщил Акубенсу, что князья, кажется, склонны сговориться и заключить союз: похоже, груз предубеждений, давивший на каждого из них, был уравновешен необычностью ситуации.. Сабик склонен был согласиться, что Абраксас действовал в силу непреодолимых обстоятельств, а Абраксас, начавший разговор с претензий в адрес Империи, которая лишила его род какой бы то ни было надежды законным образом занять древний трон Тевиров, постепенно пришел к мысли, что централизованная власть в Империи имеет свои преимущества, которыми пользуются теперь и северные провинции. Так что договоренность о возможном компромиссе по отношению к этим территориям, например, большей степени суверенитета под управлением наместника из рода Тевиров, вполне могла удовлетворить обе стороны.
— О чем они спорят? — пожала плечами Аойда, которая, казалось, слышала, о чем говорят князья. Впрочем, догадаться об этом было совсем не трудно. — Все равно мы все здесь, в Таласе, а не там, в Империи. Мы изгои…
— Лично я намерен умереть у себя на родине, — хмуро заметил Акубенс. — Если не в родовом имении, то по крайней мере на нормальной земле, а не в этом проклятом всеми Богами земноводном княжестве.
— Моя княжна, — по старой привычке обратился к ней Абант, не забывший своей былой влюбленности, — поверьте, такое положение не может продолжаться долго.
Аойда ласково улыбнулась юноше, но печально покачала головой.
— Мой ребенок родится здесь, — тихо сказала она. — Он будет таласаром.
ПО ОТМЕЛЯМ ТУДА…
— Аламакс! — Окрик шкипера вывел Менкара из блаженного состояния полудремы. В полуденные часы, когда все Отмели погружаются в сонное оцепенение, только шкиперу Офиухосу может прийти в голову идея заставцть своих матросов работать. Хоть бы имя научился выговаривать нормально — а то ведь Менкар ходит с ним на нефтяных плотах уже не первый месяц, а шкипер упорно продолжает именовать его по-своему да еще утверждает, что так будет правильнее — имперцы, мол, и имена свои перевирают. Менкар, впрочем, без ответа не оставался; после знакомства с Офиухосом он начал коллекционировать анекдоты об уроженцах Геминорума, к числу которых относился и шкипер.
— Аламакс, чтоб тебя спрут задрал! Не слышишь?!
Менкар появился из-под тента с двухярдовым куском троса в руках, трос был наполовину расплетен — на обозрение шкиперу: не так, мол, просто отдыхаю, а дело делаю. Шкипер демонстративно намек проигнорировал.
— Мы приближаемся к Стеклянным Карьерам, — сказал он, заглядывая в карту, будто вовсе не был в этом уверен. — Сдашь там одну сосиску и дюжину поленниц, получишь изделия по этой накладной.
— Я? — удивился Менкар.
— Ты, — коротко сказал шкипер. — Не отвлекайся. Поленницы не отдавай раньше, чем получишь груз. За каждую стекляшку будешь отвечать из собственного жалованья. Для сведения: котел для водомета стоит больше, чем ты зарабатываешь за год.
— Жалованье-то у меня матросское, а эта работенка для суперкарго, — заметил Менкар.
— Ничего, — сказал Офиухос. — Матрос из тебя… Ну, я пошел.
— Куда? — глупо спросил Менкар.
— К жене, конечно, — сказал шкипер и, всучив Менкару тощую стопку бумаг, спрыгнул прямо в маленькую лодочку, где его поджидал гребец-подросток.
— Сколько ж у него жен? — задал вопрос Менкар, обращаясь преимущественно к расплетенному концу троса.
— А это смотря какой маршрут.
Менкар обернулся. Сзади стоял второй и последний матрос плота; Канис, который как всегда неслышно подошел сзади. Он посмотрел на напарника и прибавил ехидно, подражая шкипу:
— Работайте, молодой человек. Работайте!
Канис был на год-полтора моложе Менкара, однако когда дело касалось навигации и мореплавания, Офиухос больше доверял ему, а не беглому имперцу, тем более — бывшему краевику, — ничего удивительного, что шкипер оставлял его в свое отсутствие за главного. Отсюда естественный вывод, что если за плотом присматривает Канис, грузами должен заниматься Менкар.
Он вздохнул и заглянул в бумаги.
«Водометных котла — 2 экз. Армированного асбестовым волокном стекла листов — дюжина. Трубок, которым придана форма согласно заявке (см. заявку номер такой-то), ящик — 1 шт. Стеклянной посуды в ассортименте — короб средн.».
— Главное, чтобы они погрузили котлы и трубки, — сказал Канис, заглядывая через плечо. — Остальное дребедень, за это никто и слова не скажет.
— Когда будем в Карьерах? — спросил Менкар. Канис глянул на клепсидру.
— Часа через два. Ты приоденься — там девушек много, — посоветовал он.
Как было предсказано, на стеклянной мануфактуре поленницы готовы были принять с готовностью, но стоило Менкару заикнуться о котлах, начали мямлить и отговариваться тем, что плот, мол, прибыл слишком рано, что на котлы, мол, заказов по горло, не успеваем…
— Они уже практически готовы, — заверяла Менкара миловидная женщина, служившая в представительстве ману-фактуры. — Давайте, чтобы время даром не терять, сейчас мы отстыкуем сосиску, вечером мы отгрузим поленья, а к утру вам подвезут и загрузят котлы. Вы же все равно будете стоять ночь у нашего причала?
— Милостивая сударыня, — сказал Менкар с истинно имперской галантностью. — Свою сосиску вы можете получить хоть сейчас, однако поленницы вы получите, только когда я увижу котлы на палубе плота. И трубки тоже, — добавил он на всякий случай.
— Чудно как говорите, — сказала женщина. — Это в Искосе сейчас так разговаривают?
— Я с Плато, сударыня, — кротко отозвался Менкар, ожидая реакции.
Женщина посмотрела на него чуть ли не с жалостью:
— Это какой же изверг вас послал сюда груз получать?
— Шкипер Офиухос из Геминорума, — отрапортовал Менкар.
— И точно, изверг, — кивнула женщина. — В Геминоруме разве приличные люди могут жить?.. Ваше счастье, что вы ко мне попали, — сказала она Менкару. — Ладно уж, пользуйтесь моей добротой. Будут вам котлы. Завтра после обеда. Но нефть мы все-таки заберем сейчас.
Канис, которому Менкар доложил о результатах переговоров со стеклодувами, был настроен не столь оптимистично: