Только когда Ровене исполнилось восемнадцать и она должна была дебютировать в обществе, полковник вернулся в Англию.

За последний год девушка расцвела, и, увидев ее, он с удовольствием отметил, что его дочь выросла неотразимой красавицей.

«Любой мужчина, — думал полковник, — засмотрится на нее и, если он умен, захочет ею обладать».

Тогда-то Торнхилл и возложил свои амбиции и чаяния на дочь.

У него была цель. И с помощью Ровены он намерен был ее достичь.

Торнхилл начал понимать, что уделял дочери мало внимания, и, чтобы его план принес плоды, ему придется действовать осторожно и продуманно, а также заручиться поддержкой нужных людей.

Мистер Фарли определил это как военную кампанию и в какой-то степени был прав.

Для кампании требовался базовый лагерь. Поэтому полковник купил в Кенте великолепный дом, принадлежавший ранее древнему роду, корни которого уходили вглубь столетий на десять поколений, а имя тесно переплеталось с историей Англии. Вместе с роскошным домом Торнхилл приобрел прилегавшие к нему обширные угодья.

«Теперь, — с гордостью думал он, — полковник Торнхилл и мисс Ровена Торнхилл — поместные дворяне. Это уже кое-что».

Дальше Ровену ждал дебют в Лондоне.

Полковник купил дом на Гросвенор-сквер, выбрав самый лучший и самый дорогой из всех, что продавались. Потом он договорился с леди Чилден, что та представит Ровену ко двору.

Это стоило полковнику баснословных денег, но затраты никогда не смущали его, если он мог получить желаемое.

На этот раз, однако, он его не получил. После представления ко двору леди Чилден отказалась помогать дальше. Как грубо выразился мистер Фарли, она «надула его».

Ровену приняли в обществе, но у нее не было титула, не было и связей. Ей не хватало аристократического происхождения. Постепенно полковник осознал, что в его плане действий есть изъян.

Он увидел, что может наполнить дом гостями лишь определенного сорта — дельцами и аристократами низшего ранга.

Но не за ними гнался полковник. Ему нужны были герцоги, графы, маркизы. А их двери оставались для него закрытыми.

Единственным местом, где он мог встречаться с высшей знатью, был «Клипер» — один из лучших клубов Лондона. Его членами были владельцы мореходных судов, а у основателя имелся огромный клипер. Отсюда и название.

Даже принца Уэльского, заядлого моряка, видели в этом роскошном заведении на Пиккадилли. Он не был членом клуба, но часто появлялся в качестве гостя.

Члены клуба важничали и хвастались, что к ним приходят только лучшие из лучших. Полковник многое знал о них: кто сколько задолжал, сколько они заплатили за свои великолепные корабли, по средствам ли живут.

Торнхилл выкупил долги многих, и, когда он представил свою кандидатуру, никто не посмел проголосовать против.

Теперь он встречался со сливками британской аристократии и приглашал их к себе домой. Некоторые отказывались, но кое-кто приходил, заинтригованный слухами о сказочном богатстве Торнхилла.

Они пили его бренди и курили его сигары. Многие из них вздыхали по его красавице дочери. Но предлагать руку и сердце девушке без благородного происхождения не спешили.

Такова была горькая правда, и чем больше полковник думал об этом, тем яснее понимал, что нужна другая стратегия. Стратегия, которая принесет ему то, чего он хочет.

Глава вторая

Наконец послышался грохот колес и через несколько минут в дом вошли его дочь и сестра.

Мистер Фарли тепло встретил любимую внучку, а полковник отвел в сторону сестру, чтобы услышать доклад о вечере.

— Насколько я понимаю, Ровене сделали сегодня предложение, — тихо сказала брату леди Пеннингтон. — И она наотрез отказалась.

— Не спросив меня? — сердито буркнул полковник.

— Это был всего лишь сэр Седрик Гумбольдт. Не самый завидный жених. Похоже, он порядком досаждал Ровене.

Полковник нахмурился. Безусловно, титул сэра Седрика был вовсе не таким, как он хотел для дочери. Однако независимый нрав Ровены тревожил его. Не помешает напомнить ей о долге, чтобы она не упустила свой шанс.

Итак, когда леди Пеннингтон уехала, а мистера Фарли убедили отправиться в постель, полковник завел с дочерью серьезный разговор.

— Я бы предпочел, чтобы ты отсылала претендентов на свою руку ко мне, прежде чем отказывать им, — начал он благодушно, но твердо.

— Но зачем, папа? Я бы никогда не вышла за такого глупца.

— Надеюсь, ты была с ним вежлива. Расскажи подробнее, как все было.

Ровена в общих чертах описала полковнику сцену, опустив тот факт, что сэр Седрик падал на колени, а она била его веером. О незнакомце, который так грубо с ней разговаривал, она тоже умолчала. При воспоминании о нем девушка почувствовала смущение.

Когда Ровена закончила, ее отец помолчал немного, а потом сказал:

— Я уже давно лелею мечту, что ты составишь блестящую партию. Я хочу, чтобы ты оказалась на вершине светской лестницы, а не прозябала на дне, как мы сейчас.

Ровена недоуменно посмотрела на отца.

— Почему мы на дне? — невинно спросила она.

— Потому что, моя дорогая, мы не имеем особого веса в обществе. Только мое богатство как-то скрашивает ситуацию. Но я хочу увидеть тебя среди английской знати, женой герцога или графа…

Ровена удивленно посмотрела на отца, а потом рассмеялась.

— Ах, папа, ты не можешь ждать от меня этого!

— Почему нет? — горячился полковник. — За красивыми фасадами аристократов часто кроются огромные долги. Родовые поместья тянут деньги, а большинство благородных господ знают лишь, как их тратить, но не зарабатывать.

— А как зарабатывать, знаешь ты, папа, — кивнула Ровена. — Все говорят, что ты выдающийся человек, и я понимаю, что они имеют в виду состояние, которое ты нажил за границей. Но, дорогой папочка, нельзя требовать, чтобы каждый англичанин добивался такого же успеха, как ты. Конечно, я знаю, что, сватаясь ко мне, сватаются к твоим деньгам.

— Разумеется, — резко ответил полковник. — Деньги! Деньги! Это все, что нужно большинству людей. Ради бога, если это заставляет их играть мне на руку. Если я должен купить себе зятя, то выберу лучшего.

— Но я не хочу, чтобы ты покупал мне мужа, папа, — возразила девушка.

— Ты тут ни при чем. Я знаю, что для тебя лучше, и ты должна мне доверять.

Ровена смотрела на отца, испытывая легкое потрясение. До этих слов она относилась к разговору почти как к шутке. Теперь девушка начала понимать, что отец, возможно, смотрит на нее как на предмет коммерческой сделки: деньги в обмен на знатный титул.

Ровена попыталась отмахнуться от этой мысли. Нет, этого не может быть. Но остался неприятный осадок, и вскоре она попросила разрешения пойти спать.