— Прошлой ночью меня действительно пытался убить ваш человек.
— Да. Это был твой вор, Алана.
Она прикусила губу. Судя по тону, было очевидно, что он решил дело к полному своему удовлетворению.
— И это все, что ты можешь сказать? Считаешь, что из вора он стал убийцей, чтобы скрыть воровство? Позволь предположить: здесь вешают воров и сажают в тюрьму убийц.
В ее голосе было столько оскорбительного сарказма, что она не удивилась, когда он встал. И оказался обнаженным!
Она едва успела прикрыть рукой глаза.
— Знал ли он, что это я его обвинила? Ты сказал ему, что заточил меня в камеру?
— Разумеется, нет, но он сам легко мог прийти к такому заключению. Кто-то видел, как тебя ведут в мои покои. Он мог бы предположить, что тебя задержали до выяснения обстоятельств.
Обиженная тем, что он по-прежнему не желает принимать во внимание грозящую ей опасность, она снова прикрыла глаза:
— И ты в это веришь?
Он неожиданно сел рядом с ней и отвел ее руку от глаз. Но Алана тут же зажмурилась.
— Ты надел штаны?
— Да, — спокойно заверил он. — И слушай внимательно. Я готов признать, что все немного сложнее, чем лежит на поверхности. Но пока что он твердит, что всего лишь пытался напугать тебя и заставить снять обвинение.
— И ты поверил?
— Нет. Но это вполне правдоподобно: вор старается избавиться от обличителя. А может быть и так: кто-то приказал вору убить тебя, хотя, если не считать меня и короля, никто не знает, почему ты здесь. Что, по-твоему более правдоподобно?
— Значит, ты сказал королю обо мне?
— Конечно.
Алана мгновенно сникла. Отец даже не потрудился прийти взглянуть на нее!
Прежде чем Кристоф догадался, как она расстроена, Алана спросила:
— Уверен, что король не рассказал еще кому-то? Члену своей семьи? Ближайшим друзьям и советникам? Вы беседовали наедине?
Он осторожно погладил ее по щеке.
— Почему ты не открыла глаз?
Потому что у него не хватило времени надеть и рубашку. Сможет ли она смотреть строго ему в лицо, а не ниже?
Алана попыталась. О Господи, он улыбается! Этот человек просто читает ее мысли!
— Отвечаю на твои вопросы: нет, нет и да. Мы беседовали наедине.
— И он точно так же, как и ты, не поверил моим притязаниям? Почему?
— Я уже говорил...
— Мой арсенал? — перебила она. — Но это лишь подтверждает мою правдивость!
— Ты не убийца.
— Спасибо, а то я уже теряла уверенность.
Кристоф рассмеялся:
— Пытаешься разозлить меня своим сарказмом, но сегодня ничего не выйдет. Разве я не предупреждал, насколько добродушным могу быть после...
— Ни слова больше!
Он притворился, будто хочет щелкнуть ее по носу, но Алана успела нырнуть под одеяло, после чего он с улыбкой встал.
— Согласен. Если ты, в свою очередь, согласишься, что бессмысленно обсуждать твоего вора, пока мы не закончим его допрашивать.
Не дожидаясь ответа, он подошел к гардеробу, чтобы закончить одеваться. Алане следовало бы отвести глаза, но даже когда он повернулся к ней спиной, она не смогла устоять от искушения жадно смотреть на него. Лосины слишком туго облегали ноги. В полумраке они казались второй кожей, подчеркивая упругие и идеально очерченные ягодицы. Ее взгляд медленно скользил по спине до самых плеч, прикрытых полотняной сорочкой.
Алана тихо вздохнула.
Она не думала, что он услышит. Но он наконец оглянулся, вопросительно на нее глядя. Значит, хочет заключить сделку, больше не ссылаясь на прошедшую ночь?
— Достаточно справедливо, — вымолвила она.
— Прекрасно, — кивнул он, садясь и натягивая сапоги. — Как бы страстно я ни хотел остаться голым в этой постели, твои сундуки — в другой комнате. Сейчас их принесут.
— Но как ты...
— Вчера, пока мы были на празднике, я послал людей справиться в городских гостиницах. Полагаю, в одной и нашлись твои сундуки.
Алана с подозрением прищурилась:
— Тебе не терпелось их обыскать, верно?
— Разумеется. Ожидал, что найду еще парочку арсеналов, — весело хмыкнул он, и Алана не сразу нашлась с ответом. А он, казалось, вот-вот рассмеется. Дразнит ее? — Понимаю, с моей стороны слишком заботливо и предусмотрительно... э... подумать о том, что тебе может понадобиться одежда, хотя ты просто неотразима в моей, — посмел добавить он.
Она ухитрилась не покраснеть, хотя это было сложно.
— Ты не нашел оружия, — промямлила она.
— Нет. Но и твоего опекуна тоже не отыскал.
Алана вскинула брови:
— Ты действительно на это надеялся?
— Вот именно.
— Я уже говорила: он не знает, кто нанял его убить меня... пока не знает. Почему ты не оставишь его в покое и не позволишь заниматься тем, что он делает лучше всего: защищать меня.
— Потому что у него есть ответы, которых не имеешь ты.
И что это означает?
Но Кристоф уже шагал к двери, и в ней поднялась привычная паника. Он снова оставит ее одну и беззащитную!
— Погоди! Мне нужно хоть какое-то оружие...
Она не успела договорить: с такой скоростью он повернулся. Но в лице не было заметно раздражения.
— Я твое оружие. Больше я не выпущу тебя из поля зрения, — улыбнулся он и, оглядев ее, добавил: — Мои служебные обязанности еще никогда не были столь приятны.
Хорошо, что после ухода Кристофа, она спрыгнула с постели и нашла халат, отброшенный им прошлой ночью. Не успела она подпоясаться, как он вернулся вместе с Борисом. Мужчины внесли один из тяжелых сундуков. Алана не шевельнулась. Этим поступком Кристоф ясно дал понять, где она отныне будет спать и почему он находит свои служебные обязанности столь приятными.
Но пусть не обольщается: повторения прошлой ночи не будет! Он сам заявил, что она нуждалась в утешении, и даже назвал это естественным порывом после всего, что с ней случилось. И должно быть, в этом он прав. Но теперь она пришла в себя и станет противостоять всем его попыткам обольщения. Делить с ним комнату будет нелегко, но это не означает, что они должны делить и постель. Пусть прикажет внести походную кровать. Впрочем, кто-то из них может спать на маленьком диване в углу.
Когда последний сундук был установлен вдоль стены, Кристоф взмахом руки отослал Бориса и сам стал открывать крышки. Замки были взломаны, и она вспомнила, что Кристоф шарил в ее вещах.