Выдвинув очередной ящик, она достала пакетик с гитарными струнами. Пять струн, одной не хватает. Или двух? В комнате Кирилла она видела гитару, стоящую в углу в футляре. Расстегнув "молнию", Настя сдвинула мягкий футляр с грифа - семиструнная. Стало быть, в комплекте должно быть семь струн. А их пять. Каких же не хватает? Кажется, четвертой и пятой, ре и си. Алена Гребнева была задушена четвертой струной, это Настя помнила точно. А Николай Курбанов пятой. Почему же он Фризе не убил точно так же? Не был готов, принял решение спонтанно и воспользовался тем, что под руку подвернулось? Очень может быть. Правда, говорят, Фризе постоянно ходил с плейером и наушниками, не столько музыку слушал, сколько учил иностранный язык. Фанат, выслеживая его, мог сразу решить, каким способом он станет убивать свою первую жертву, поэтому и струну с собой не брал.
- Слушай, как-то странно получается, - сказала она Левко, - камера у человека была, а ни одной кассеты в доме нет. Кстати, известно, какая именно камера?
- А как же, мы нашли корешок квитанции из мастерской. камеру сдавали в ремонт в прошлом году, так мы еще вчера в этой мастерской копию квитанции подняли. Там все прописано, и марка, и год изготовления, и номер. Если ее где-нибудь продавать попробуют, можно будет перехватить. Я тоже о кассетах подумал, ведь если камера девяносто пятого года выпуска, а в прошлом году ее ремонтировали, стало быть, ею пользовались. Не то чтобы она в футлярчике на полочке без дела валялась. Но если камерой пользовались, то должны быть кассеты. Всякие там семейные торжества, развлечения на природе, свадьбы, крестины. И где все это?
- Где все это? - эхом повторила следом за ним Настя. - И между прочим, где аксессуары от камеры? Там же куча всяких проводов для подключения к телевизору, зарядное устройство тоже должно быть. Обычно это все в коробке хранится или в кофре. Нашли?
- Нашли, - озадаченно ответил Левко. - Зарядное устройство в ящике стола лежало, мы его изъяли, а провода валялись в углу за телевизором.
- В углу? - насторожилась Настя. - Покажи, где.
Левко показал. Что же получалось? Преступники что-то искали, перевернули весь дом, наверняка видели и зарядное устройство, и провода, но почему-то их не взяли, хотя без них пользоваться камерой не так удобно, а уж продать-то ее точно нельзя. Зарядник и провода можно у кого-нибудь одолжить, но это все годится только на тот случай, если камеру брали для личного пользования. Господи, неужели остались еще в нашей стране люди, готовые убить человека ради того, чтобы завладеть его видеокамерой, но не продавать ее? Сейчас бытовую технику почти не берут, все уважающие себя уголовники давно переключились на компьютеры, валюту и драгоценности. Кто мог польститься на некомплектную камеру, да при том, что все аксессуары никуда особо не спрятаны, лежат в доступных местах? Только полный идиот. Или человек, вообще не представляющий себе, что такое видеокамера и как она работает. Не взять провода и зарядник, зато забрать все кассеты... Это что же у человека должно быть на уме?
- А что там с камерой случилось? - спросила она. - Из-за чего ее в ремонт отдавали, не помнишь?
- Кассетоприемник перекосило. Крышечку заклинило, кассета не вынималась, - объяснил Левко.
- Плохо, значит, ее отремонтировали, - с усмешкой сказала Настя. Крышечку опять заклинило.
- Не понял. Почему заклинило?
- Потому что им вообще не нужна была камера. Им нужна была кассета. Только они не знали, какая именно, поэтому забрали все подряд. А ту, которая находилась в камере, они вынуть не смогли, крышечку, понимаешь ли, заклинило. Кириллто знал, что крышечка имеет склонность перекашиваться и что ее надо открывать аккуратно, это же его камера. А налетчики этого не знали, дернули, видно, неосторожно, и крышка снова сломалась. Такая вот неприятность случилась. Чтобы не терять время и не возиться, они схватили кассету вместе с камерой. Как тебе картинка?
Картинка Левко явно не понравилась. Убийство с целью ограбления - это, конечно, неприятно, но начальство относится с пониманием и особо не дергает. Убийство же из-за кассеты сильно попахивает политикой, шантажом или криминальным бизнесом, и тут башку будут откручивать ежедневно. Правда, одно утешение: такое дело скорее всего заберут или на
Петровку, или в главк, или в РУБОП. Хорошо бы, потому как если не заберут, то он, Левко, поимеет с трупом Кирилла Ярового такую головную боль, что свет немил станет.
* * *
Обедать Женя обычно ходила вместе с другими сотрудниками в расположенное неподалеку кафе. Сегодня обед затянулся чуть дольше обычного, у Кати из отдела маркетинга был день рождения, и она заказала на всех шампанское и десерт.
Вернувшись в приемную. Женя собралась закончить перевод составленного отцом проекта контракта с русского на немецкий. Она уже включила компьютер, раскрыла перед собой специальные словари, когда загорелась кнопка - отец требовал зайти.
Женя вошла в кабинет отца с блокнотом и ручкой в руках - идеальная секретарша, воплощенная сдержанность и исполнительность.
- Мне звонили из милиции, - сухо сказал отец, не отрываясь от бумаг. Этот человек тебя больше не побеспокоит. Он мертв.
- Как это мертв? Его убили?
- Совершенно верно.
- Кто? Милиционеры?
- Этого я не знаю. Мне только сообщили, что его нашли и что он убит. Можешь быть свободна.
Убит... Убит... И Игорь больше никогда не позвонит ей. И не попросит о помощи. И не позовет смотреть очередную пленку. Ояа больше его не увидит. Ну что ж, значит, время пришло.
Усевшись за свой стол. Женя достала из сумки маленькую записную книжечку и нашла телефон Лесникова. "Только бы он был на месте, - мысленно молила она. - Только бы взял трубку".
- Слушаю вас, - раздался его голос, и Женя снова, как и в первый раз, когда он ей позвонил, почувствовала, как запылали щеки.
- Игорь Валентинович, это Женя Рубцова.
- Да, Женечка, слушаю вас внимательно. Вы уже знаете, какие у нас новости?
- Знаю, мне папа сказал. Игорь Валентинович, мне нужно с вами встретиться. Это очень важно и очень срочно.
С фотографии на Настю смотрело лицо, не имеющее ничего общего с композиционным портретом, составленным со слов Жени Рубцовой. И никакой он не блондин, и глаза у него не голубые, и роста он небольшого. Настя хорошо знала этот феномен, еще в детстве она смеялась, отдыхая с родителями на Черноморском побережье Грузии, когда слышала, как местные ловеласы окликали шатенок: "Эй, блондинка!" Для них, смуглых, жгуче-черноволосых, все девушки славянского типа казались блондинками. И с ростом все понятно. Женя невысокая, и любой, кто выше, кажется ей огромным. А что до глаз, то она их просто не рассмотрела. Странно, конечно, что во время составления портрета этого не учли, ведь это основы, азы криминалистики. Впрочем, возможно, что и учитывали, задавали Жене множество уточняющих вопросов, но она...