* * *
После звонка Зарубину Настя связалась с Коротковым. Было уже почти одиннадцать вечера, но Юра все еще торчал на службе. "Вот что значит привычка, - мелькнуло у нее в голове. - Тещи уже нет, дома стало намного спокойнее, а Юрка по-прежнему работает до упора. Небось и в выходные придет в контору".
- Как ты есть наш общий начальник, - привычно начала она, и Коротков тут же откликнулся не менее привычной репликой:
- Убью и раскаиваться не стану.
- Станешь. Как не с кем будет кофе выпить, так сразу и раскаешься.
Этими фразами они обменивались почти ежедневно с того самого момента, как Юрия назначили заместителем начальника отдела. Коротков страшно сердился, когда кто-то из ребят, с которыми он долгие годы был на равных, подчеркивал его нынешнее начальственное положение. Все отнеслись к этому с пониманием, и только новички называли теперь его Юрием Викторовичем. Со стороны новичков, раньше с Коротковым не работавших, это не звучало издевкой и Юру не раздражало. Однако Настя продолжала над ним подшучивать, и ей по старой дружбе это позволялось.
- Юрась, нам по группе "Би-Би-Си" нужно опросить девушку-свидетельницу. Ту, которая похожа на певицу. Есть возможность сделать это в воскресенье.
- Так в чем проблема?
- Доценко в воскресенье на сутках.
- А ты?
- Ну Юра, - заныла Настя.
- Ладно, понял. Тогда встречайтесь с ней в понедельник.
- В понедельник поздно, Юрик, в понедельник вечером группа выступает в очередном клубе, к тому времени нам бы надо иметь портрет этого парня. Если предварительно поговорить с ней в воскресенье, помочь ей все подробно припомнить, то в понедельник с утра можно уже вызывать ее на Петровку и вести в лабораторию. Тогда мы успеваем. А если с разговорами начать только в понедельник, то мы до следующего дня провозимся.
- Я не понял, ты что от меня-то хочешь? Чтобы я снял Доценко с дежурства и выставил ему замену?
- Я хочу, чтобы ты как начальник распорядился, кто поедет вместе с Сережей Зарубиным в воскресенье к Жене Рубцовой.
Коротков ненадолго задумался.
- Какой информацией по делу необходимо располагать, чтобы с ней разговаривать? - спросил он наконец.
- Да никакой. Нужно просто поработать с ней в части описания молодого человека, которого она видела два месяца назад. Обычный словесный портрет.
- Тогда поедет Лесников.
- Лесников? - удивилась Настя. - Почему Лесников? Ты же сам слышал. Колобок сказал, что Лесникову ничего нельзя поручать, он сейчас полностью выбит из колеи.
- Не передергивай, Настасья, - усмехнулся Юрий. - Колобок сказал, что Лесникову нельзя поручать ничего сложного, и он отправляет его только на самые простые задания. Вот и я отправляю его на простое задание. Если речь действительно идет об описании примет внешности, то там ничего нельзя испортить, даже если постараться. Значит, Игорек вместе с Зарубиным поедет к Рубцовым, а мы с тобой, дорогая подруга, отправимся выполнять поручение вышестоящего начальника.
- Какое? - испуганно спросила Настя.
- Встретимся с женой Лесникова. И не вздумай увиливать, не одному Игорю по воскресеньям работать.
- Ладно, - обреченно вздохнула она. - Как скажешь, шеф.
Настя повесила трубку и услышала, как в прихожей Чистяков прощается с очередным учеником. Слава богу, на сегодня, кажется, все. Понимая, что муж вот-вот войдет в комнату, она быстро окинула взглядом полководца плацдарм. Диван в порядке, пол, кажется, тоже... Черт возьми, так и есть, пока она разговаривала по телефону, щенок по кличке Парень ухитрился завладеть несколькими страничками из Лешкиной рукописи, лежащей на письменном столе рядом с принтером. Запрыгивать на стол прямо с пола Парень еще не умел, росточком не вышел, но если рядом стоял стул, то он легко использовался в качестве промежуточного этапа при путешествии к вожделенным бумажкам. Парень, как выяснилось, был неравнодушен к белой бумаге, особенно будоражил его щенячье воображение принтер, из которого при печати эта самая беленькая бумажка вылезала со странными звуками. Если поставить компьютер на печать и выйти из комнаты, забыв отодвинуть стул подальше, Парень немедленно подбирался к принтеру и начинал зубами вытаскивать из него бумагу.
Настя бросилась к щенку в надежде спасти рукопись. На полу валялось по меньшей мере страниц десять, и только на трех не было следов, оставленных зубами лохматого разбойника.
- Ты паршивый маленький бандит, - злобно зашипела Настя, ползая на коленях рядом с письменным столом и собирая бумаги. - Это же Лешкин доклад. Никакого уважения к чужому труду! Сейчас нам с тобой попадет и правильно. Господи, когда же тебя наконец заберут!
Она метнулась к компьютеру. Из прихожей все еще доносились голоса, и Настя подумала, что, быть может, она успеет быстренько найти файл с докладом и распечатать заново эти несчастные страницы. Ничего страшного, в общем-то, не произошло, тем и хорош компьютер, в отличие от пишущей машинки, что поврежденные страницы не нужно перепечатывать, достаточно просто нажать кнопку - и принтер все сделает сам. Леша - разумный человек, он не станет сердиться из-за такой ерунды, но... Он и так злился, когда Настя принесла в дом щенка, и ей не хотелось, чтобы Парень давал дополнительные поводы убеждаться в правоте мужа и в ее собственной неосмотрительности.
Настя судорожно защелкала "мышкой", водя стрелку по экрану компьютера. Вот и файл с докладом. Загрузив его, она стала торопливо просматривать текст в поисках нужного фрагмента, то и дело поглядывая то на дверь, то на обгрызенные страницы. Ничего похожего на распечатанный текст на экране компьютера не было. Она вернулась в начало доклада и стала читать медленнее. Результат оказался тем же. Настя схватила лежащую на столе стопку листов и перевернула, чтобы прочесть первую страницу. Подтверждались самые худшие предположения, которые копошились на задворках сознания, но которые она усиленно гнала от себя. На столе лежал вовсе не доклад Чистякова, а глава докторской диссертации какого-то Разумовского А.С., которую Леша должен был прочесть и дать свои замечания.
- Чем занимаешься? - раздался у нее за спиной веселый голос мужа.
Она вздрогнула, быстро положила испорченные листы на стол и тут же сообразила, что скрывать правду бессмысленно.
- Уничтожаю улики, - призналась она. - Наш уродец совершил преступление, и я пытаюсь спасти его от справедливого наказания.
Настя старалась хоть как-то исправить положение, переведя все в шутку, хотя повода шутить, в общем-то, не было. Но ей так не хотелось, чтобы Леша сердился...
Лицо Чистякова мгновенно стало серьезным. Он в два шага пролетел расстояние от двери до письменного стола и впился глазами в разложенные бумаги.